Игорь Срибный - «Каскад» начинает прорыв
– Не более тридцати минут! Это хорошая станция! – доверительно ответил Сергеев. – На ней установлен японский комплекс «Стандарт-РТ».
– Это радует… Готовьте машину, а я пойду будить командующего. Нужно получить разрешение на выезд и решить вопрос с боевым охранением.
Командующий сразу понял замысел начальника разведки и, вызвав начальника штаба, приказал немедленно подготовить боевое распоряжение.
Через час колонна, состоящая из трех БТРов, облепленных разведчиками разведбата, и машины-пеленгатора, вышла за шлагбаум базы и запылила в сторону Ножай-Юрта…
Глава 8
02 апреля 2000 г. 6-00. Лагерь Хаттаба
Ваха Исрапилов проводил взглядом большую группу моджахедов, ушедших в лес, и осмотрелся. Амиры ушли в свою палатку, и он, пригнувшись, скользнул за деревья. Отойдя от лагеря метров на двести, достал из-под свитера рацию и поднес ее к губам:
– Пламя, я Факел! Как слышишь? Прием!
– Я Пламя! На связи. Слышу тебя хорошо.
– Посылка отправлена десять минут назад. Ориентировочное время прибытия в пункт назначения к 18–00. Есть почти прямой путь для быстрой доставки. По руслу ручья, который огибает плато. Посмотри карту, ты увидишь его. Как понял?
– Я понял тебя, Факел! Вес посылки не изменился? Все так, как ты и говорил?
– Так точно, Пламя! Вес тот же. Встречайте!
– Встретим. Конец связи.
Ваха выключил рацию и, крадучись, вернулся в лагерь. Моджахеды, разбуженные шумными проводами отряда Абу-Валида, разошлись досматривать сны, и только у крайних палаток в полосе тумана маячил часовой.
Ваха нырнул в свою палатку и стал стаскивать берцы, намокшие в утренней росе.
– Ты где шляешься, Ваха? – полусонным голосом спросил Зияуди.
– Тебе сказать или сам догадаешься? – пробурчал Ваха, укладываясь на широкие нары.
– Ладно, спи давай! – ответил сосед по нарам и тут же захрапел.
Майор Чибисов, услышав тональный вызов рации, проснулся сразу.
Получив от капитана Исрапилова информацию о том, что отряд Абу-аль-Валида вышел из лагеря Хаттаба, он развернул карту и, поводив по ней карандашом, нашел тонкую голубую ниточку безымянного ручья, огибающего плато Ишхойкорт. Затем быстро оделся и пошел в группу связи. Дежурный радист вышел на группировку и попросил связь с начальником разведки. Но связист группировки ответил, что начальник разведки выехал буквально 10–15 минут назад.
Майор выхватил микрофон у связиста и чуть ли не крикнул:
– Для него экстренное сообщение! Запиши и немедленно передай! Готов? Пиши: посылка отправлена сегодня около 6 утра. Вес тот же, о котором я ему докладывал ранее. Посылка пойдет по безымянному ручью, который ведет прямо в пункт назначения. Он найдет его на карте. Ориентировочное время прибытия посылки – 18–00. Как понял? Прошу, передай немедленно!
Немного успокоившись, майор вернулся в комнату, которую делил еще с четырьмя офицерами ГРУ, и прилег, не раздеваясь, на койку. Но уснуть уже не мог…
Влад ехал в кунге «рэбовцев», плотно заставленном аппаратурой, чтобы быть в курсе всех радиоперехватов, которые будут засечены этим утром. Поэтому радист группировки сразу же вышел на него и передал сообщение майора Чибисова. Начальник разведки запросил связь с командующим.
– Я – Сто первый! – командующий отозвался через пять минут. Видимо, Влад перебил ему сон. – Слушаю тебя.
Влад доложил ему о только что полученных сведениях.
– Что предлагаешь? – спросил командующий.
– Мы запеленгуем место группы по рации капитана Даудова. При первой же возможности свяжемся с «Каскадом» и предупредим их о том, что посылка гораздо большего размера, чем ожидалось, и я отдам приказ об отмене операции.
– А если они уже ввяжутся в бой?
– Тогда нам будет нужна огневая поддержка с воздуха, а я с разведбатом постараюсь зайти боевикам в тыл и ударить оттуда, а БТРы вывести на фланговый огонь вдоль ручья.
– Разумно! – поддержал Влада командующий. – Действуй! Две вертушки с экипажами и полным боекомплектом я буду держать для тебя на приколе. Они вылетят по первому же требованию. Что еще?
– Вполне возможно, что на поддержку отряда араба выйдет отряд Ширвани. В таком случае мы все окажемся в окружении…
– Задействуем дополнительные силы. В Балансу стоит отряд спецназа ВВ – подключим к работе их. Я сейчас распоряжусь держать отряд в состоянии повышенной готовности.
– Тогда все, Сто первый! Конец связи.
– Держись, Пятьсот двадцать пятый!
Проводник, привыкший с детства ходить в горах, получил приказ Абу-Валида идти без привалов до 12–00. Он вел отряд скорым темпом, но арабы не роптали, чувствовались выучка и дисциплина. В 12–00 амир передал по рации приказ остановиться и отдыхать 10 минут. Проводник и пятеро разведчиков, которые шли с ним, присели на камни. Он развязал свой «сидор» и, вытащив сыр и кукурузные лепешки, протянул угощение разведчикам. Старший из них отрицательно покачал головой.
– Ни ешь, пока идошь! Плохо!
Проводник пожал плечами и стал жевать сыр, запивая водой из фляжки. Разведчики сделали только по парочке глотков из своих фляг и сразу же убрали их.
Перекусив, проводник убрал остатки лепешки в вещмешок и взглянул на часы. При таком темпе передвижения они будут на месте уже к 16–00, на два часа раньше условленного времени встречи.
– Мы идем с опережением примерно на два часа, – сказал он старшему из разведчиков. – Это правильно?
Арабы, переглянувшись между собой, заулыбались.
– Есля от лагера амира Хаттабы биль кто-то чужой, кто сказала «сабакам» про наша выход, то нас жидеть засада в шест часа вэчира. Так? – Проводник согласно кивнул головой. – А нашя пирийдеть на дыва часи раньша. Пониль?
В это время запищала рация старшего. Выслушав амира, он сказал:
– А сичас ти пашла ишо бистрея! Бистра-бистра! Пониль?
Проводник вздохнул и скорым шагом пошел вперед. Ему не понравилось, что его подгоняют, как мальчика. Но с арабами не поспоришь…
Глава 9
02 апреля 2000 г. 13–18.
Берег безымянного ручья
Седой, Стас и Кум лежали на снайперских ковриках, брошенных на камни, подставив лица ласковому весеннему солнцу, и ожидали Крота, который, закончив установку мин, должен был присоединиться к ним.
Теплый ветер гнал по небу белые барашки облаков, плывших к югу бесконечной чередой. Было так тихо и спокойно, что на какое-то время Седой выключился из войны, ощутив себя маленьким мальчиком из далекого детства… Он так реально воспринял свои ощущения, что ему захотелось взять прутик и, оседлав его, «поскакать» вдогонку за облаками…
Стас вернул его в суровую действительность.
– Командир! Вот объясни мне, что здесь нужно арабам и прочим мусульманам? Неужели они пачками прутся сюда только из-за зеленых американских «гринов»?
Седой долго молчал, обдумывая ответ.
– Понимаешь, Стас, – наконец начал он, – ислам – это в первую очередь не религия, как мы все привыкли думать, а уклад жизни, который нам понять и принять тяжело. Это и адаты – веками выработанные законы жизни, и растворенность в массе предков, которых они знают и почитают, и существование кланов, которые здесь, в Чечне, именуются тейпами. Это совсем другой, чужой для нас мир. У мусульман крайняя жестокость, какой мы ее воспринимаем, воспринимается, наоборот, как доблесть. У них, я бы сказал, просто какое-то фатальное отношение к человеческой жизни. Она у них обесценена, как дешевое тряпье у старух на рынке. Понять, а тем более объяснить это я не смогу…
– Тогда за каким чертом мы влезли в Афганистан, – вдруг разозлился Стас, – если там все настолько нам чуждое?
– Вот это вопрос не по адресу, – ответил Седой. – Да и спросить сейчас уже не с кого. Все тогдашние генсеки и прочие правители давно почили в бозе. Но могу сказать одно: там мы воевали не за свое Отечество, не за флаг Родины. Мы там воевали за себя, за своих товарищей. Так что цели и мотивы у нас и у генсеков в той войне были разные. Да и не судили в нашей стране никогда тех, кто дарил собственному народу войну. Гитлеровцев – судили, японских генералов – судили. А вот организаторов финской, афганской, чеченской – нет! Видать, неподсудны они. Наши парни гибли в Алжире, в Лаосе, в Эфиопии, в Анголе, в Корее, в Китае, в Йемене, в Сирии и Ливане… Кто-нибудь ответил за это? Никто и никогда. И хватит об этом! – И командир резко перевернулся на живот, давая понять, что разговор окончен.
Стас встал и подсел к капитану Даудову, который крутил верньер настройки, фиксируя чьи-то переговоры.
– Получается? – спросил он.
Даудов в ответ только кивнул головой, продолжая священнодействовать над своими аппаратами. Наконец он оторвался от пульта и сказал:
