Стивен Хантер - Снайпер
– Мне очень грустно, Ник, – сказала Салли Эллиот, одна из самых симпатичных девушек в отделе компьютерных дисков.
– Э-э… – попытался что-то ответить он, немного удивленный тем, что видит ее здесь. – Да, во… А… да… Спасибо за то, что пришла.
– Ты выглядел молодцом, – добавила она.
– Кто? Я?
– Да, ты, Ник. – И с этими словами она пошла за остальными.
Одним из последних в этой длинной очереди сочувствующих был Хэп Фенкл.
– Ник, возьми себе небольшой отпуск, ради всего святого. Ты много пережил. Сделай перерыв.
– Хэп, самое лучшее для меня сейчас – это вернуться к работе. Понимаешь? Если я буду бесцельно шляться по дому, мне будет только хуже. Там каждая вещь будет мне напоминать обо всем происшедшем. Так что встретимся где-то через час.
– Ник, тебе надо о себе позаботиться, слышишь? – сказала жена Хэпа Марли. – Если тебе будет нужна какая-нибудь помощь, сразу дай мне знать, хорошо?
– Конечно.
Ник стоял и смотрел им вслед, пока не остался один рядом с ямой, возле которой томились ожиданием два старых негра с лопатами. Они будут так стоять до тех пор, пока он не уйдет, а потом опустят ее в могилу и засыпят землей. Вот и все. Вот так-то. Это то, с чем все равно неизбежно придется смириться. “Ну что, малышка, – наконец прошептал он, – эти люди с лопатами уже здесь. Пришло время уходить. Я всегда буду помнить о тебе. Прощай”.
– И что получается, ребята, – говорил Хэп, когда, немного опоздав, появился Ник. На нем был все тот же темно-синий костюм, в котором он был на похоронах. – Мы еще только получили из Вашингтона ответ по поводу этих колумбийцев, а УБН уже что есть мочи вопит на все министерство, что мы не пускаем их в нашу картотеку…
– Да им только что-нибудь сообщи – сразу же, через пятнадцать секунд, все будет известно на улице…
– УБН в принципе мало чем отличается по структуре от нас, и вы это знаете. Они предпочитают хватать людей чаще, чем мы, потому что у них не так много людей, как у нас, чтобы работать качественно. Поэтому ты прав, Майк, они время от времени раздувают из мухи слона. Да, еще. Я сообщаю вам официальное решение сверху: мы должны теперь работать вместе с УБН повсюду.
Среди двенадцати агентов взвода по борьбе с наркотиками местного управления ФБР в Новом Орлеане послышался неодобрительный гул. За окном ярко светило солнце, и напротив здания ФБР, на Лойола-стрит, раздавались резкие звуки автомобильных сигналов и гулкий шум оживленного автомобильного движения. Ник скользнул на свободный стул рядом со своим другом Мики Сонтагом, который заранее занял ему место.
– Что-нибудь пропустил?..
– А, все то же, – прошептал Мики, – новым дерьмом по старой бумажке. Как работать с документами, какие-то инструкции по купле-продаже и денежному обращению, новые зачеты и нормативы по программе СВИТ – старая песня на новый лад.
– Хорошо, – сказал Ник.
Собрание продолжалось. Это была обычная проводимая во второй половине дня по вторникам пытка. Почему, подумал Ник, Хэп ее просто-напросто не отложил? Но Хэп был потомственным фэбээровцем и его не волновали желания подчиненных. Его отец и дядя были сейчас в отставке, причем оба увольнялись с должности инспектирующих агентов. Поэтому Хэп всегда “играл только по правилам”. Таким был стиль работы ФБР, и Ник знал это лучше, чем кто-либо. Потом все вернулись к своим делам. Одни обсуждали какие-то важные вопросы, другие просто болтали о всякой чепухе, короче, все было как всегда – размеренно и постоянно. Дело в том, что именно в этом общении, когда они раз в неделю собирались все вместе и непринужденно обменивались информацией или просто разговаривали о разном, кто-нибудь порой вдруг замечал то, на что раньше никто не обращал внимания, какую-нибудь неожиданную взаимосвязь между делами и событиями, и, сделав соответствующие выводы, успешно распутывал очередной сложный клубок проблем. Да, и такое иногда случалось. Ник никак не мог войти в нужный ритм и начать нормально работать, его мысли все еще были заняты смертью Майры и непонятной гибелью того человека из “Палм Корт”. И все же, когда наступило время задавать вопросы, именно он оказался в центре внимания.
– Итак, какие вопросы? – спросил Фенкл. Вопросов было мало, поэтому, когда взгляд Хэпа скользнул в его направлении, он поднял руку:
– Скажи, Хэп, что у нас с тем парнем, которого шлепнули в “Палм Корт”? Есть какие-нибудь сведения?
– Очень мало. УБН заявило, что в их картотеке по наркотикам он не числится. НОПД не собираются выделять своего человека. Ты же знаешь, они не любят работать впустую, а в этом деле даже арестом в конце не пахнет.
– Ну и что же делать? Ведь этот человек пытался со мной связаться, он…
– Послушай, Ник, если он не убежал из-под следствия, не был осужден и не совершил никакого преступления в соответствии с федеральными законами, то это дело не по нашей части. Я думаю, что все закончится стандартной фразой НОПД: “Может быть, кто-нибудь когда-нибудь и расскажет нам, кто это сделал…”
– Хэп, но ведь мы можем кое-что раскрутить, если найдем зацепку.
– Да, но я не вижу тут ничего обещающего. Наркотики, может быть, но никаких улик нет. Он не из тех, кто занимается наркобизнесом. Ты говорил, что он из ЦРУ, но в ЦРУ говорят, что он не оттуда.
– ЦРУ никогда даже о себе не скажет, что оно ЦРУ. По данным ЦРУ, ЦРУ не существует. Но этот человек не панамец, Хэп. Мой источник сообщил мне, что он – сальвадорец.
– Да, но в официальные документы заявление подобного рода не занесешь. По паспорту он – панамец. А паспорт – официальный документ.
– Но это может говорить о том, что он – “невидимка”, двойной агент.
– С другой стороны, такие сведения могут означать, что он вообще никто и ничто. Если бы он был двойным агентом, то ЦРУ – и ты сам прекрасно это знаешь – уже давно было бы здесь и пыталось отвести от себя всякие подозрения. Они очень начинают беспокоиться, когда мы говорим о национальной безопасности. Ты знаешь, как это их выбивает из колеи. А сейчас им наплевать. Никаких инструкций, никаких звонков, ничего. Это может быть делом рук ревнивого мужа, спором по поводу раздела прибыли, семейными разборками или чем-нибудь в этом роде. Да, это твое “РОМ ДО” может оказаться ключиком к разгадке. Все это в некотором роде любопытно, но больше напоминает таинственные романы, и я уже говорил тебе об этом. За последний год в районе, о котором идет речь, было совершено двести пятьдесят нераскрытых убийств, почему ты думаешь, что я должен сейчас заняться именно этим? Оно ничем не отличается от предыдущих и потребует массу времени и нервов. Ты же знаешь, что в судах все любят растянуть удовольствие, посплетничать, эти обвинительные заключения, разбирательства, приговоры – все это охота за скальпами. Я не могу сейчас позволить себе увязнуть во всех этих мелочах.
– Но ты же знаешь…
– Ник, у меня тут есть для тебя кое-что приятное, но дай мне возможность дойти до этого.
– Нет, позволь мне хоть вкратце объяснить суть дела. Я над этим очень много думал.
– Уже поздно, Ник. Тем более есть еще несколько чело…
– Ну пожалуйста!
– О Господи, ну ладно. Давай выкладывай, что там у тебя.
Ник прокашлялся:
– Во-первых, я задал себе вопрос, как эти люди попали к нему в номер. Он был напуган, очень спешил, все время думал о том, что с ним могут сделать, и пытался предупредить о катастрофе. К тому же он вошел в комнату всего минут за десять до того, как убийцы на него напали.
– Может быть, он вызвал к себе в номер служанку и…
– Нет, в таких убогих заведениях, как “Палм Корт”, обслуги для номеров нет. Да он бы ее и не вызвал. Никогда. Он собирался сидеть тихо и не высовывать носа до тех пор, пока не поговорит с кем-нибудь, кому он доверяет, то есть со мной, потому что ему дал мои координаты один человек, которого он знал по УБН. Да, мне он доверял больше, чем любому другому в УБН, потому что все мы знаем – и сами несколько минут назад шутили по этому поводу, – что в УБН не умеют держать язык за зубами. Да, у них информация не держится, поэтому этот человек им и не верил. Разве такое его поведение не говорит о том, что он знал, что делал?
– Хорошо, ну и что из этого?
– Но здесь есть еще один момент. Он просит, нет, он даже настаивает на том, чтобы ему дали комнату рядом с автоматами коки. Все-таки вы должны признаться, что это выглядит очень странно, не так ли? Зачем ему понадобилась именно эта комната? И эти автоматы с кокой?
– Может быть, он просто любил коку, Ник, – сказал кто-то.
Когда стих смех, Мемфис продолжил:
– ЦРУ утверждает, что он не из их конторы, да? Но тогда позвольте мне сообщить вам одну интересную деталь. Не далее чем две недели назад то ЦРУ, которое считает, что оно не существует, издает неприметную брошюрку, которая называется “Технологическая памятка” и предназначена для внутреннего пользования. Она говорит о некоторых преимуществах и достоинствах новых торговых автоматов, которые могут быть использованы агентом во время выполнения задания в крупном промышленном центре. Два дня назад я посетил представительство фирмы “Кока-Кола”. Оказывается, автоматы коки, особенно новые, являются очень мощными источниками… как вы думаете чего? Они порождают низкочастотные электромагнитные колебания, в результате чего образуется электромагнитное поле, достаточное для того, чтобы индуцировать работу телевизора, радио, любого маломощного электрического прибора или… параболического микрофона для акустического проникновения. – Ник посмотрел на них, давая время обдумать сказанное. – Он знал, что за ним охотятся профессионалы. Причем профессионалы с самыми современными средствами наблюдения, и звукового и визуального. ЦРУ подсказало ему, как можно им помешать. Понимаете?
