Агония страха - Март Михаил
– Уходим. Здесь облава. Нас заложили, – сказал тот, что сидел с водителем рядом. Джип тут же исчез с места происшествия, будто его здесь никогда и не было. Через десять минут здание сберкассы было отцеплено милицией.
Тем временем черная «четверка» заехала в подворотню дома на Кутузовском проспекте. Алиса не отставала. Она боялась упустить машину из поля зрения. «Четверка» остановилась возле третьего подъезда пятиэтажного дома. Она дождалась, пока водитель войдет в дом, и побежала следом. Он открывал дверь лифта, когда она влетела в подъезд. Что теперь делать, девушка не знала. Она растерялась.
– Заходите, барышня, я вас жду.
Алиса неуверенной походкой направилась в лифт. Готовясь к поездке в сберкассу, она решила, что будет лучше, если ее не заметят те, кто приедет за портфелем. Для этого девушка надела на голову косынку, убрав под нее свои роскошные волосы, и темные очки в крупной оправе.
– Вам на какой этаж? – спросил он, закрывая двери.
– На последний.
– Тогда вам выше.
Он нажал на кнопку четвертого этажа и улыбнулся. Ей улыбаться не хотелось. Она с удовольствием врезала бы ему коленом в пах и выхватила бы свой портфель, но бежать тут некуда, а противник выше ее на голову и, судя по всему, достаточно силен, чтобы сделать из нее мокрое место.
– Когда следующий раз пойдете на ограбление, – заговорил он, – постарайтесь выглядеть более естественно. Ваш камуфляж привлекает к себе внимание. Поверьте мне, как профессионалу в этом деле.
– Так вы вор?
– Нет, я шутник. Но в нашем доме вижу вас впервые. Правда, здесь грабить некого, а на пятом этаже – тем более.
Кабина остановилась. Молодой человек подмигнул девушке.
– Удачи. И не тряситесь так. В первый раз всегда страшно.
Он вышел из лифта и унес с собой портфель. Она успела заметить, что он подошел к сорок седьмой квартире и полез за ключами.
Алиса нажала кнопку пятого этажа.
***Войдя в квартиру, Журавлев крикнул от двери:
– Это я, отец.
Он оставил портфель и сумку с деньгами у порога и прошел в кухню. Пожилой сгорбленный старик с гордо поднятой головой старался показать свою силу. Ему очень не хотелось выглядеть развалиной, нуждавшейся в помощи и опеке. Старик сидел в инвалидной коляске и улыбался.
– Ты будешь пить со мной чай, Вадим? Я сейчас тебе налью.
– Некогда. Медсестра не приходила?
– У них и без меня клиентов хватает. Придет.
Сын выложил на стол коробки с ампулами.
– Здесь все, что выписал врач. Надеюсь, она разберется в этих стекляшках.
– Не беспокойся. Я подскажу. Странно, что тебя медицина не увлекала. Твоя мать была хорошим врачом.
– Мне достались твои гены. Стоит мне войти в поликлинику, как тут же подступает тошнота к горлу. Кровь, белые халаты, сверкающий линолеум, узкие коридоры, запах эфира и лекарств. Нет, это не мое! Не лежит душа.
– Ты куда-то уходишь?
– Часа на два-три. Нужно отвезти книги одному приятелю.
– Хорошо. Я буду ждать тебя к ужину.
Он смотрел на сына влюбленными глазами, а Вадим всегда прятал свой взгляд, находя себе какое-либо дело, требовавшее внимания. Поэтому он не любил и есть вместе с отцом – тут приходилось смотреть в глаза друг другу.
– Если я задержусь, ужинай без меня. Мы с приятелем давно не виделись. Я на нижний замок дверь закрывать не буду, чтобы ты долго не возился с ключами. Медсестры нетерпеливы, убежит еще.
– Ничего, я и без уколов еще лет пять протяну. Ну иди с Богом!
Вадим усмехнулся.
– Вот старики! С сорокового года в партии, коммунист до кончиков ногтей, атеист, судья, депутат и на тебе!
– Партии давно уже нет. А что-то святое должно оставаться в душе.
– Кто бы показал мне эту душу! Я бы ее потрогал. Никаких душ в наше время не существует. Одно удушье осталось. Ну ладно, пока, опаздываю.
Вадим схватил свою поклажу и, выйдя из квартиры, побежал по лестнице вниз.
***Как назло, ни один телефон-автомат в округе не работал. Алиса металась из стороны в сторону. Наконец ей удалось убедить продавщицу в аптеке в необходимости срочного звонка. Ее пропустили в кабинет, где стоял телефон, но женщина в белом халате осталась рядом. Свободно здесь не поговоришь, но у нее не было выбора. Она сняла трубку и набрала нужный номер. Пара гудков и на другом конце провода послышался грубоватый мужской баритон.
– Слушаю вас.
– Попросите Бубу к телефону.
– Кто говорит?
– Алиса Ухова. Это очень срочно.
– Сейчас узнаю.
Спустя полминуты раздался резкий голос с сильным акцентом.
– У тебя хватило наглости мне звонить? Курица общипанная!
– Не кричите. Выслушайте меня. Я готова сама сейчас с вами встретиться. Получилось недоразумение. Поверьте мне, я сделала все так, как надо, но документы унесли. Я знаю, где они, но мне самой их не достать.
– Ты чего плетешь, девочка? За кого ты меня держишь?
– Где мы встретимся?
– Через час у шашлычной на Таганке.
– Нет. Через полчаса. Время дорого.
В трубке послышались короткие гудки.
Алиса, улыбнулась, извинилась за беспокойство, и ее проводили к выходу.
Она быстро впрыгнула в свою машину и понеслась, к центру. По дороге она заехала к своей подруге в офис турбюро. После недолгих уговоров ей удалось убедить приятельницу дать ей на время два сотовых телефона напрокат. Алиса записала их номера. Через тридцать пять минут она подъехала к шашлычной и остановила машину в сотне метров от входа.
***На место происшествия приехал начальник окружного Управления внутренних дел полковник Татарский. Его раздражение было вызвано не самим происшествием, а тем, что у сберкассы стояла машина телевизионщиков с пестрыми рекламными пятнами и надписью «Дорожный патруль». Майор уже давал интервью, красуясь перед камерой в ярких лучах софитов.
– Ну что это? – спросил Татарский у встретившего его капитана.
– Ничего не сделаешь, товарищ полковник. У нас с ними договор. Они тоже работают.
Полковник в ответ фыркнул и зашел в помещение. На полу были трупы и разбитые стекла. Работали эксперты.
– Что свидетели?
– Загнали их в автобус. С ними наши ребята занимаются. Картина происшествия понятна, но причины не ясны.
Полковник подошел к столу и посмотрел на труп.
– Жора Битюк, он же Шато Каркавия, он же Вано. Сборщик налогов из группировки Рамзеса.
– И как вы их всех запоминаете, товарищ полковник?
– Поработай с мое, парень, и тебе все эти кликухи во сне сниться будут.
Капитан подал Татарскому стопку удостоверений.
– По корочкам этот самый Вано является помощником депутата, инструктором школы по подготовке охранных структур, а также коммерческим директором фирмы «Гранат». Второй бандит имел два удостоверения. И все в том же духе. А вот мужик, которого они завалили – личность непонятная. Член Коллегии адвокатов московского отделения Григорий Ефимович Гольберг. Похоже на правду. И удостоверение будто настоящее, но зачем им понадобилось безобидную овцу при всем честном народе убивать? Не могу понять. Один охранник умер по дороге в больницу. Второй в кабинете директора отвечает на вопросы дознавателя. В перестрелке погибли две женщины и ребенок шести лет. Их уже увезли в морг. Важно установить, от чьих пуль полегли. У Вано и его подельника «ТТ» были, а у охраны «ПМ». Прокуратуру эти вопросы в первую очередь заинтересуют.
– Уже готовишься сдавать?
– Так это ведь их работа. Чего нам надрываться, все равно отберут.
– Это твой район, капитан, и спросят в первую очередь с тебя. Врубился?
– Теперь, Илья Владимирович, разборками никого не удивишь. Их по сотне на день боевики проводят. Глаз замутнел, а слух у обывателя притупился. Сенсаций не будет.
– Смотрю я на тебя, Степан, и понять не могу. С виду нормальный парень, толковый, дело свое знаешь, а рот раскроешь – кирпичи сыпятся. Ладно, трупы в морг, отцепление снять, народ распустить. Стекла и витрины – дело хозяев, но сберкасса должна работать. А вот полы мыть и мусор убирать сам будешь, когда эксперты со своими кисточками свалят. В шесть вечера вся группа с предварительным отчетом у меня в кабинете, а теперь веди меня к охраннику, я сам ему пару вопросов задам.
