Мэтью Рейли - Шесть священных камней
Джек спустился в «прихожую», держа пистолет наготове.
— Часовые в отключке, — сообщил он по переговорному устройству. — Помещение свободно. Спускайтесь.
Он увидел трупные мешки.
Их было девять: в каждом — один из солдат, принявших мученическую смерть в системе ловушек.
Пока Каланча связывал ослепленных часовых и затыкал им рты кляпами, а Волшебник морщился от запаха гниющих тел, Джек разглядывал изображения на стенах «прихожей».
Он смотрел на величественные, инкрустированные драгоценными камнями круги.
А также на то, что находилось прямо под ними: узкий глубокий дверной проем в форме арки, над которым был изображен Философский камень, увенчанный Са-Бенбеном. Джек уже сталкивался с этой резьбой, и не раз.
Рядом с цилиндрическим углублением, похожим на гроб средней величины, он увидел три рычага и китайский иероглиф со значением «жилище».
Внутренняя часть арки была замазана толстым слоем цемента. Уэст сразу понял, что враги обезвредили трубу, из которой выплескивалось что-то жутко ядовитое.
— Не очень-то изящно, — заметил Уэст. — Но эффективно.
Волшебник покачал головой:
— Эту систему ловушек спроектировал великий китайский архитектор Сан Маи — современник Конфуция и ученик Лао-Цзы. Это был гениальный мастер, воистину гениальный. Он строил замки, крепости и тому подобное — так что вполне подходил для этого задания. И что же противопоставил ему полковник Мао? Цемент! Да, века не властны над Поднебесной...
—Система ловушек... — произнес Джек, вглядываясь в зловещую тьму за дверным проемом.— О ней что-нибудь и известно? Ты знаешь, как расположены ловушки?
—О них можно узнать, лишь столкнувшись с ними, — ответил Волшебник. — Система изобилует загадками, которые нужно разгадать на месте...
—Мои любимые загадки...
—Но все они связаны с творчеством Лао-Цзы.
—Так даже лучше!
Осмотрев измазанную в цементе арку, Волшебник указал на трупные мешки:
— Похоже, нашим китайским друзьям пришлось несладко. Если бы меня допрашивали с умом, я бы мог оказаться более полезным.
— Ты о чем?
Волшебник улыбнулся:
—Какое самое известное философское достижение Лао-Цзы?
—Инь-ян.
—Вот именно. Дуалистическая концепция. Все в мире имеет пару: добро — зло, свет — тьма и тому подобное. Более того — элементы каждой пары суть единое целое. В добре есть крупица зла, а во зле — крупица добра.
—И что же из этого следует?
Волшебник не ответил. Ему хотелось, чтобы Джек сам догадался.
— Так... — сосредоточился Уэст. — Если все в мире имеет пару, значит, у этой системы два входа, верно?
Волшебник кивнул:
—И...
Джек нахмурился:
— Второй вход связан с первым?
— Отлично, дружище! Пять баллов!
Волшебник подошел к широкой вертикальной шахте в полу и заглянул в нее.
—Здесь действительно имеется второй вход. Вон там, внизу. Туннельная система, прилегающая к этому помещению, называется путем Учителя. А туннельная система, расположенная под ней, — путем Ученика.
—И как же они связаны?
—Очень просто. По ним нужно продвигаться одновременно. Два человека, по одному в каждом туннеле, по очереди минуют смертельно опасные ловушки, тем самым обезвреживая ловушки своего соратника.
—Это испытание на сплоченность, на доверие. Войдя в верхний туннель, я активирую ловушку. Но ее обезвреживаю не я, а тот, кто находится в нижнем туннеле, — то есть ты. Моя жизнь в твоих руках. Потом наоборот: ты активируешь ловушку, а я — обезвреживаю. Вот почему наши китайские друзья столкнулись с такими трудностями. Они не знали о нижнем туннеле. Решили взять цементом да грубой силой и, как свойственно нынешним китайцам, — он взглянул на трупные мешки, — понесли огромные потери и не сделали почти никаких успехов. Они бы, полагаю, прорвались — но это бы стоило им многих дней и жизней...
Уэст прикусил губу.
— Ну что ж, — сказал он, обдумав слова Волшебника. — Каланча! Бери Саблю и ищи вход в нижний туннель! Я пойду по верхнему с Космосом и Волшебником. Тэнк, вы с Винни Пухом остаетесь здесь. Держите связь со Стервятником: думаю, нам предстоит эвакуация. Ну, с Богом!
Через несколько минут в наушниках Уэста послышался голос Каланчи:
—Мы нашли второй вход. Примерно двадцатью метрами ниже. Узкий дверной проем в стене шахты. Такой же, как твой, но нетронутый. На арке нет цемента.
—Заходите, — скомандовал Уэст.
НАЧАЛО
Каланча и Сабля висели на страховочных тросах перед узким цилиндрическим проемом, высеченным в стене вертикальной шахты.
Тьма шурфа казалась бездонной. Ведомый светом, льющимся из шлема, Каланча ступил на площадку рядом с проемом и шагнул вперед.
Вдруг изогнутые стены повернулись на девяносто градусов. Каланча оказался замурованным в нише, похожей на гроб.
Его накрыл приступ клаустрофобии. Дыхание отдавалось эхом в ушах. Луч фонаря упирался в глухой камень...
Сверху что-то зажурчало. Каланча похолодел от ужаса.
— Джек...
Тем временем Уэст разглядывал три чугунных рычага рядом с китайским иероглифом: ни на одном из них не было никаких знаков. Абсолютно голая поверхность.
— Джек... — послышался голос Каланчи. — Что бы ты ни собирался сделать, пожалуйста, делай это скорее.
— Дави на нижний, — сказал Волшебник. — Ну же!
Джек дернул нижний рычаг.
В следующее мгновение — нет, в то же самое — стены ловушки, пленившей Каланчу, повернулись еще на девяносто градусов, и израильтянин увидел новое помещение: каменный зал кубической формы.
Он тут же выскочил из смертоносного проема:
— Уф, спасибо, ребята! По гроб жизни... Сабля, твоя очередь!
Уэст повернулся к Волшебнику:
— Как ты догадался?
— Благодаря одному знаменитому высказыванию Лао-Цзы. «Рассуждая, будь проще. Конфликтуя, будь щедрым и справедливым. Присматривая жилище, выбирай то, что ближе к земле». Поскольку сверху изображен иероглиф, обозначающий жилище, я нажал на рычаг, который ближе всего к земле.
— Однако!
Не забыв и о Сабле, Уэст, Волшебник и Космос прошли под аркой верхнего проема, заботливо обезвреженного цементом.
ДЫРЧАТЫЙ ТУННЕЛЬ
Обе группы оказались в абсолютно одинаковых квадратных залах.
По углам каждого помещения стояли большие, мастерски проработанные терракотовые стражи. В верхнем зале их рты были зацементированы, в нижнем — зияли темнотой.
— Держись подальше от статуй,— предупредил Волшебник.
В глубине каждого помещения виднелся вход в узкий туннель, расположенный на уровне пола. Дальше можно было попасть лишь по этой тесной трубе.
Уэст заглянул в свой туннель: метров сто, а может, и больше. Пол изобиловал дырами величиной с бильярдные лузы. Каждая была зацементирована.
— Дыры с копьями, — сказал Волшебник. — Каланча!
— У нас тут туннель. Длинный и очень узкий. Похоже, нам придется ползти на животе. Пол испещрен дырами.
— Осторожнее с ними, — предупредил Уэст. — Копья!
На этот раз Джек увидел один-единственный рычаг, который можно было повернуть вверх или вниз, и два иероглифа:
— Гениальность, — произнес Волшебник. — Это значит «гениальность».
Над рычагом было высечено красивое дерево, а под ним — крохотное зернышко.
— А... — кивнул Волшебник. — «Зреть истину в зерне — вот гениальность!». Еще одно изречение Лао-Цзы. Поверни рычаг вниз, Джек.
Уэст так и сделал.
—Все в порядке, Каланча! — сообщил Волшебник по переговорному устройству. — Полагаю, ты в безопасности.
— «Полагаю»?! — нахмурился Сабля, глядя на Каланчу. — Что-то мне все это не нравится.
—Это испытание на доверие. Лично мне не нравится, что ты не доверяешь нашему другу.
Сабля пристально посмотрел на Каланчу:
— Насколько мне известно, этим ценником на лбу ты обязан самому Старому Мастеру.
Каланчу захлестнуло ледяное воспоминание. Старым Мастером называли легендарного генерала Мордечава Муниха, бывшего главу МОССАДА. Поговаривали, что даже теперь, находясь в отставке, он остается одной из наиболее влиятельных фигур в организации: кукловодом, дергающим за ниточки руководителей-марионеток.
—Шестнадцать миллионов долларов... — протянул Сабля. — Не уверен, что за кого-то предлагали больше. Старый Мастер тебя ценит...
—Преданность твоего брата для меня важнее преданности МОССАДА.
—Может, поэтому вы и сдружились. Мой брат слишком часто думает сердцем, а не мозгами, что есть проявление слабости и глупости. Посмотри, куда это тебя завело.
Каланча подумал о Винни Пухе, оставшемся в «прихожей».
