Сергей Зверев - Тайфун придет из России
– Обожаем существовать на прожиточный максимум, – подмигивая, пояснил Мишка. – Угощайтесь, друзья мои, это все вам. Мы уже перекусили, испытали кулинарный оргазм.
– Так вот куда уходят деньги Министерства обороны… – без особой укоризны проворчал Глеб, хватаясь за вилку, и покосился на лыбящегося Мишку: – Шляпу сними.
– Не могу, – ухмыльнулся Черкасов.
– Почему?
– Нравится. Да брось ты, командир, мы же не в театре. Шляпа – часть образа. Вы давайте, молотите да повествуйте о своих похождениях. Мы сидим тут уже полчаса, ничего похожего на Бутерса не спускалось и не поднималось.
Маша с жадностью набросилась на еду, ворча при этом, что в свободное от службы время она старается не есть после шести и всерьез обдумывает идею установить на холодильник нечто вроде таймера с блокиратором, дабы не пускал к себе внутрь. «Лучше бомбу установи, – подкинул идею Мишка. – Эффективнее некуда. Открываешь холодильник после шести и взрываешься на фиг». Любаша расхохоталась так, что чуть не подавилась.
Людей в ресторане становилось еще больше. Сжимались стены, давила духота, табачный дым стелился коромыслом, пары текилы насыщали атмосферу, как изморось после грозы. «Представительный» мужчина в штанах с бахромой и живописным шрамом на скуле, напоминающий голливудского «антикрасавчика» Дэнни Трехо, с мрачным любопытством взирал на Машу. В его компании катастрофически не хватало женщин. Имелась лишь одна – патлатая, жилистая, в короткой юбке, дымящая, как паровоз, и обладающая хриплым голосом. Она пила и ела наравне со всеми и, похоже, играла в компании не последнюю скрипку.
– Представьте тарантиновский сюжет, – подавшись вперед, пробурчал Мишка. – К полуночи все эти добропорядочные мексиканцы и гости города превратятся в вампиров и кинутся пить нашу кровь, и нам придется баррикадироваться на кухне, отбиваться поварешками…
– Я бы тоже заказала литра четыре крови, – проурчала Маша, исподлобья косясь на «претендента», похоже, ей передавалась атмосфера заведения.
– Может, лучше пивка? – неуверенно предложил Мишка и вопросительно глянул на командира. – В качестве маскировки и лечения нервной системы. Ты как, Глеб? Что подумают о нас окружающие? Почему не выпиваем? Это очень и очень подозрительно. Я, конечно, понимаю, что мы выполняем важное правительственное задание…
– Никакого алкоголя, – проворчал Глеб, косясь на лестницу. – У нас имеется план. Мы не будем ждать, пока закроется заведение; судя по этому хаосу, оно никогда не закроется. Завершаем трапезу, один остается на улице, другой на лестнице, двое поднимаются на третий этаж и, «кося» под пьяных, прощупывают обстановку. Имеются несколько способов, как вывести Бутерса из отеля, не вызвав подозрения…
– Тактическое удушение в точке «G», – хихикнула Любаша. – Клиент пребывает в трансе, ничего не соображает, но идет туда, куда его ведут.
– Примерно, – кивнул Глеб.
– «Косить» под пьяных? – озадаченно почесал шляпу Черкасов. – Без запаха?
– Ладно, возьмем пару пива, – поморщился Глеб. – Надеюсь, легкие мексиканские напитки ваши мозги не испортят.
– Пара – это сколько? – не понял Мишка, делая знак официанту. Тот понятливо кивнул и умчался выполнять заказ.
Темное пиво в заведении оказалось лучше не придумаешь – густое, максимально концентрированное, по-настоящему бархатное и вкусное. Пили с удовольствием, отфыркиваясь, пачкая носы в пене. Мишка, срыгнув, отставил пустую кружку и схватился за вторую.
– Не пей так много, Черкасов, – проворчала Маша, – козлом станешь.
– Не станет, – отозвалась Любаша, – он уже и так… временами и местами.
– Ничего подобного, – возразил Мишка, не имеющий вредной привычки обижаться, – полная алкогольная независимость. Ваш покорный слуга непьющий в принципе; а если выпиваю, то только себе на пользу. Ну, все… – Он вытер губы салфеткой и откинулся на спинку с довольной физиономией. – Поели, попили, для логического завершения осталось с кем-нибудь подраться. Выведем систему из равновесия, Глеб?
– Не надо, – испугалась Маша. – Лично я голосую за стабильность.
– Напрасно, – рассудительно изрек Мишка и засмеялся, давая понять, что это шутка. – А в целом нормальный план. Учиняем драку с битьем посуды и морд, заведение – в хлам, прибывает полиция, шум, разборки, сирены с мигалками, и Бутерсу, если он здесь, волей-неволей придется выбираться из гостиницы, пока полиция не пошла по этажам. Тут-то мы его и накроем. А то я понятия не имею, как мы будем искать этого монстра в этом гадюшнике…
«Может, Кармучу?» – думал Глеб, начиная уже жалеть, что не обзавелся телефонной связью с Эдмундо Эдуардо.
Но тут на край дубовой столешницы улеглась мозолистая лапа, и все благие планы оказались перечеркнуты безжалостным «форс-мажором». Спецназовцы подняли головы. Громила с брутальной внешностью Дэнни Трехо висел над ними, как молот судьбы. Квадратная челюсть совершала жевательно-вращательные движения – похоже, молодчик пытался языком извлечь застрявшую еду из дырки в зубе. Он смотрел на Машу с чувством, почти ласково. И та, обреченно вздохнув, расслабилась, дескать, свершилось то, к чему так долго шли. Компания за соседним столиком, к коей относился данный экземпляр, прекратила пиршество и с любопытством воззрилась на новое развлечение. Жилистая деваха в предвкушении прикусила язычок, мужчины выжидающе повернулись, забросив руки за спинки стульев.
– А говорили, что туристы могут чувствовать себя в безопасности, – как-то обиженно засопел Мишка.
– Сеньора, почему мы с вами еще не знакомы? – пророкотал на сносном английском громила, склоняясь над Машей татуированным телом.
– Бог бережет тебя, идиот… – отозвалась за Машу по-русски Люба и натянуто хихикнула.
Но громила даже не глянул в ее сторону, он пожирал глазами женщину, которая ему понравилась. Дрожала жилка на виске, обветренные губы расплывались в зловещей ухмылке. От него несло, как от бочки с протухшей сивухой, – выходит, не все сорта текилы в этой стране являются благородными и изысканными.
– Посиди за нашим столиком, красотка, – предложил громила, и вторая лапа улеглась Маше на плечо с такой тяжестью, что она вздрогнула. Глеб напрягся, но девушка предупредила взглядом – не надо. – Пойдем, пойдем, – настаивал громила, похлопывая ее по плечу. – Не бойся, ничего страшного, все в порядке, за твоими дружками присмотрят. А мы вернем тебя через часок-другой…
Маша улыбнулась, и это выглядело странно. Скулы побелели, кожа натянулась, пошла пятнами, сразу стало заметно, что ее смуглость – ненатуральная.
– Странно, – прошептала она. – неужели я похожа на девочку, которая дает? Сопротивляться бессмысленно, я правильно понимаю?
– Ага, не прокатит, – кивнул Мишка. – Вся компания «болеет» за дружка, он просто не имеет права от тебя отказаться. Ступай себе с богом, Мария, все равно уговорит, так чего же время терять?
– Ага, он не отступится, – согласилась Люба, – сегодня ночью ему необходимо реализовать себя в сексе.
Улыбка Мишки громиле не понравилась. Он нахмурился, делая попытку «включить голову». Но тут Маша обреченно вымолвила:
– Ладно, я пошла. Всегда хотелось узнать, что такое настоящий мачо, – и стала подниматься с низко опущенной головой.
Громила растаял, скабрезно оскалился, приобнял ее за талию. Загудела компания за соседним столиком – мужчины бурно выражали восторг, а жилистая девка с презрительной гримасой уставилась на Глеба. Вариантов не было – привязалась эта нечисть прочно. Нужно уходить, и чем быстрее, тем лучше. И не задумываться, простые ли это «отдыхающие», ищущие приключений на свою голову, или выполняют задание незримого кукловода.
Маша тяжело вздохнула, жалобно покосилась на друзей, на неопрятную компанию, готовую принять в свои ряды нового члена.
– Ты можешь этого не делать, – пожал плечами Глеб, – сами справимся.
– Не могу, – пожаловалась Маша, – у меня пиво в голове шуршит. – И со всей силой влепила кулачком по наглой довольной морде.
Мордоворот вздрогнул, заморгал и не сразу почувствовал боль. Маша схватила со стола тяжелую глиняную тарелку с остатками еды и соуса и треснула ею громилу по макушке. У того глаза сбились в кучку, бурая жижа потекла по физиономии. Он зашатался, отставил ногу, чтобы не упасть, – и третьим, завершающим, аккордом Маша ударила коленом между ног.
– Браво! – захлопала в ладоши Люба. – Маша, ты прелесть!
Физиономия незадачливого ухажера сделалась похожей на помидор. Он побагровел, скукожился, схватился за причинное место, глаза его закатились, он начал задыхаться и обрушился на компанию своих единомышленников.
В заведении нависла гробовая тишина. Люди повернули головы. Громила задыхался от выворачивающей боли. Проглотила ком патлатая девка, под ногами у которой бился этот неудачник. Изумились мужчины, стали недоверчиво переглядываться. Пятился официант. Маша, скромно потупившись, села на свое место.
