Кирилл Казанцев - Рукопожатный изверг
Все присутствовавшие вскочили со своих мест и, толкаясь, ломанулись к дверям. Кого-то прижали к стенке. Кто-то упал в проходе. Повалили и оператора Ивана с Рафаэлем Рудольфовичем. Одна эффектная дама даже наступила на маститого режиссера шпильками своих модных туфель.
Но у страха глаза велики. И по прошествии десяти минут ни одной живой души в «Доме правосудия» уже не осталось. Эвакуированные из здания люди стояли на безопасном расстоянии от строения, на фасаде которого красовалась древнегреческая богиня Фемида с мечом в одной руке и весами — в другой, и громко переговаривались между собой:
— Это все террористы! — ворчала одна старушка.
— Точно. Больше некому, — вторил ей пожилой мужчина.
— Да никакие это не террористы. Какой-нибудь придурок побаловаться решил, — бормотал молодой парень и увлеченно строчил на мобиле сообщение в «Твиттер», докладывая своим виртуальным френдам последние новости с места событий.
А вот режиссер как воды в рот набрал. Стоял и молча показывал оператору, что надо снимать.
Вой приближающихся сирен заглушил голоса людей. К «Дому правосудия» один за другим подрулили три микроавтобуса. Синхронно отъехали вбок раздвижные дверцы. Бригада саперов действовала слаженно и скоординированно. Одна группа быстро развернула на улице импровизированный штаб: раскладной стол, на который тут же взгромоздили какую-то непонятную аппаратуру. Другая всего за несколько минут, словно конструктор, собрала футуристического робота на гусеницах, оснащенного похожим на клешню краба захватом. Третья тем временем пошла «в народ», расспрашивая людей — не видели ли они каких-либо подозрительных предметов вроде бесхозных сумок, пакетов, а если видели, то на каком этаже и в каком месте.
— Поехали! — прозвучала команда.
Сидевший за раскладным столом сапер взял в руку джойстик, щелкнул кнопкой. Собранный робот ожил, тихо зажужжал и устремился к главному входу в «Дом правосудия». Гусеницы вознесли его по пандусу на просторное крыльцо, он на мгновение замер, будто бы чем-то озадачился, а потом рванул с места и исчез за приоткрытой дверью. Сапер-оператор вперил взгляд в монитор, продолжая вести робота…
…Смеркалось. На небе начали появляться первые звезды, а робот все еще обследовал здание суда на наличие бомбы. Хотя и так было понятно, что если она там и была, то тот, кто ее заложил, уже давно активировал бы заряд. Но саперы люди дотошные, да и ошибиться могут только один раз в жизни. А потому следовало проверить каждую комнату, каждый закуток.
Издалека за происходящим по-прежнему наблюдали зеваки. Для некоторых из них это было своеобразным шоу, походом в кинотеатр, если хотите. Иначе как понять веселящуюся компанию неформальной молодежи с попкорном, чипсами и кока-колой, которые только и ждали, когда здание взлетит на воздух.
— Во, круто будет! — с идиотской ухмылкой на губах не уставал твердить своим братьям по разуму укуренный в хлам хипстер.
— Да ты гонишь, чувак, — трепал его за плечо растаман с затуманенными глазами, — это будет ох… круто.
— Скорее бы, а то у меня уже кола заканчивается. А то побегу за новой, а оно возьмет и без меня взорвется. Я ж себе потом этого не прощу, — бредила девушка-гот.
Но их ожидания не оправдались. Ближе к одиннадцати часам вечера саперы вынесли из здания специальный контейнер, в котором, по словам офицера, находился предмет, напоминающий бомбу.
В общем, ложным вызов назвать было нельзя. В пресс-центре «Дома правосудия» организовали небольшую пресс-конференцию. Ее главными действующими лицами стали Каменский и Макарский. Судья перед объективами десятка телекамер высказал предположение, что случившееся, скорее всего, дело рук членов антикоррупционной организации. Дескать, таким вот образом они хотели предупредить его — если не оправдаешь Погорелову, то мы тебя взорвем. Правда, тут же Алексей Иванович пафосно заявил, что его ничем не напугаешь и, принимая решение по делу Лидии Федоровны, он будет руководствоваться исключительно буквой закона. А вот перенявший у него словесную эстафету режиссер сделал громкое заявление, развив тему. Мол, на днях ему звонил неизвестный, представившийся «боевым копьем» антикоров, и потребовал прекратить съемки «Судейских будней». При этом аноним якобы обещал расправиться с его семьей, в случае если он не выполнит требования. И под занавес пресс-конференции Рафаэль Рудольфович, как и Каменский, заверил всех, что реалити-шоу, несмотря ни на какие угрозы, продолжится.
Короче говоря, начальник отдела по борьбе с экстремизмом при Минюсте — Марат Сергеевич Митяев одним выстрелом, а вернее своей идеей «заминировать» здание суда, убил сразу двух зайцев. Ведь после этого в массах сложилось ошибочное представление о тайной организации по борьбе с коррупцией не как о благородной структуре, искореняющей один из главных пороков современной России, а как о террористической группировке, этаких экстремистах, готовых ради идеи взорвать ни в чем не повинных людей. Ну, и заодно в СМИ «пропиарили» реалити-шоу «Судейские будни». Конечно, не без помощи самого режиссера, который согласился за определенную плату рассказать на пресс-конференции сочиненную Митяевым историю о неком незнакомце-антикоре, угрожавшем ему.
Тучи над Павлом Игнатьевичем Дугиным и его агентами стремительно сгущались. И ни малейшего намека на просвет пока не наблюдалось.
* * *Асфальт столичных улиц буквально плавился от сорокаградусной жары. Не привыкшие к такой аномальной температуре москвичи спасались как могли. Кто-то литрами пил холодную минералку и не высовывался из спасительной тени зонтика кафе. Кто-то остался дома, взяв отгул на работе. Те же, кому начальство в этом отказало, сидели в офисе, охлаждаясь под включенным на всю мощность кондиционером. А по городу одна за другой носились кареты «Скорой помощи», спешившие к гипертоникам и сердечникам, у которых от жары повысилось артериальное давление или шалило сердце. Но большинство вызовов поступало не из квартир, а непосредственно с улиц. Ждал, скажем, человек маршрутку или автобус, а та из-за пробок вовремя не приехала. Он пошел пешком до метро, а по дороге голову напекло — бах, и солнечный удар хватил.
А потому коммунальные службы города работали в авральном режиме. По самым оживленным магистралям столицы туда-сюда ездили водовозки, которые сбрызгивали живительной влагой не только проезжую часть, но и тротуар. В центре же, где наблюдалось наибольшее скопление людей, было увеличено количество торговых палаток, продающих прохладительные напитки и мороженое. В городе работали все фонтаны, но тем не менее мегаполис задыхался, плавился от зноя. А жители периодически включали телевизоры, радио, заходили в Интернет, чтобы узнать последние метеосводки.
В поисковике «Яндекс» запрос «погода в Москве» обошел по популярности такие запросы, как «ищу работу», «скачать фильм», «сниму квартиру». Однако всех ждало разочарование. Прогноз синоптиков был неутешительным. Они предвещали, что аномальная жара продержится еще как минимум два-три дня и только потом наступит незначительное похолодание.
Длиннющий бронированный лимузин в сопровождении двух джипов охраны буквально тащился по запруженному бульвару. Представительный кортеж все никак не мог набрать приличную скорость — он полз за шеренгой медлительных водовозок, которые заняли собой все полосы движения. Они то и дело выстреливали струями воды, которые, попадая в бордюры, разлетались во все стороны тысячами брызг. Пешеходы были рады этому и даже специально подбегали к проезжей части, чтобы «принять душ». А вот автомобилисты, наоборот, не находили повода для восторгов. Ведь к их машинам липла поднятая с асфальта водометными пушками грязь.
— …Теперь я понимаю наших олигархов, — глядя через толстое пуленепробиваемое стекло лимузина на истекающих потом москвичей, бредущих по тротуару, вздохнул министр юстиции Зайцев.
Расположившийся напротив высокого чина начальник отдела по борьбе с экстремизмом при Минюсте закинул ногу на ногу и недоуменно вскинул брови.
— В смысле? — спросил Митяев.
— В смысле того, что они покупают недвижимость в дождливом Лондоне, а не в Москве, которая при таком раскладе в скором времени превратится в настоящую душегубку, — пояснил Зайцев и промокнул влажной гигиенической салфеткой вспотевший лоб. — Витя, да включи ты, наконец, этот гребаный кондей, — зло бросил он своему шоферу. — Не простыну.
— Я бы с радостью. Владимир Михайлович. Но он сломался, — раздался виноватый голос водителя.
— В этой стране, куда ни сунься, все сломано. И какого черта мне во Франции не сиделось, на родину-мать потянуло? — негодующе всплеснул руками Зайцев и вновь обратился к шоферу: — Тогда хоть стекла приспусти. Пускай сквознячок погуляет, а то мы с Маратом Сергеевичем себя пленными евреями ощущаем, которых фашисты в газовую камеру посадили.
