Александр Маркьянов - Ген человечности - 2
А впереди был торговый молл, одноэтажный, но огромный, с вывеской «Александрия». Вообще, с приходом федеральных торговых сетей, Юг сильно изменился. Если раньше здесь от всего веяло чем то деревенским, патриархальным — сонные городки, широкие улицы, деревянные магазинчики, которыми их владельцы владели Бог знает в каком поколении, и которые подавали местным покупателям товар, даже не спрашивая что им нужно — потому что знали, то теперь… Уродливые, похожие на цеха коробки, обшитые сайдингом, громкие названия, распродажи дешевого китайского дерьма… Что-то ушло, что-то необратимо изменилось, и я не скажу, что это было хорошо.
Молл был слева, для того чтобы хорошо был виден сам молл и реклама на нем, вырубили все деревья. Но мое внимание привлекло не это — привлекло так, что я аж притормозил. Стоянка перед моллом была забита машинами — самыми разными, в основном траками, на каких здесь ездят. Длинные ряды машин, припаркованных в основном аккуратно, четкими рядами. Но самое главное — там, на стоянке были люди. Много, человек двести….
Поднес к глазами бинокль — и чуть не выронил от ужаса и неожиданности… Мужчины, женщины, дети… Когда то, совсем недавно, они и были людьми, но сейчас… Рваная, перепачканная кровью одежда, раны на теле, на которые никто не обращал внимания… ТВАРИ…
— Ты куда-нибудь торопишься? — не дожидаясь ответа, я повернул руль, нажал на газ и броневик, отшвырнув с дороги старый Форд-Аэростар, влетел на заполненную припаркованными машинами и одержимыми автостоянку…
Удивительно — но не все одержимые бросились на нас! Некоторые бросились, наоборот, от нас — убегать! Вот это номера — раньше они перл напролом и ничего испугать их не могло — даже если на них пер бы каток — они все равно бросились бы под него. А сейчас — вы только поглядите! Видимо, пребывание в стаях запустило механизм обучения — с каждым днем одержимые становились все более и более опасными хищниками.
С теми же, кто не догадался отвалить, я поступил просто и жестоко. Машины на паркингах перед молами паркуются рядами, между рядами всегда оставляют пространство достаточное, чтобы проехала другая машина или магазинная тележка. Сейчас это пространство буквально кишело одержимыми — и я начал их буквально сгребать таранным бампером — часть попадала под колеса. Остаасть размазывалась по стоящим рядами машинам. Вой и рев был слышен даже в бронированной и звукоизолированной кабине. Один одержимый пытался заскочить на капот, но сорвался, и в следующую секунду его размазало между бортом броневика и багажником какой-то машины…
Проехав так метров триста — паркинг был очень большой, длинный, я начал крутить руль, пытаясь развернуться, и тут двигатель чихнул и … заглох! Нет не так — ЗАГЛОХ!!! Когда ровный рев дизеля оборвался, у меня чуть не случился сердечный приступ — сердце словно сдавила рука в холодной резиновой перчатке….
Медленно, мы с Миком повернулись друг, к другу, посмотрели друг другу в глаза. Лицо его было просто белым, словно обсыпанным мукой, я наверное выглядел не лучше. Вокруг машины бесновались одержимые, несколько уже запрыгнули на капот и теперь в бессильной злобе колотили кулаками, камнями и палками по толстому стеклу, пытаясь прорваться в кабину. Жутко — врагу такого не пожелаю. И что теперь. Оружие в кабине есть и патроны — но ведь через такую толпу не прорваться, задавят численностью, порвут на части…
— Спокойно. Давай, попытается запустить двигатель…
Стараясь не обращать внимания на облепивших машину одержимых, я, задержав дыхание, медленно повернул ключ в замке зажигания и, через долю секунды, двигатель ровно взревел… Ф-ф-ф-у…. Так и до инфаркта на самом деле дожиться можно…
Из-за облепивших машину, сидевших на капоте одержимых ничего видно не было, поэтому я поехал наугад, включив оставшуюся от самосвала пониженную передачу. С треском смялся кузов какой-то машины, под колеса упал один из одержимых, отшатнулись несколько других — но машина пошла. Пошла! Сминая и расталкивая оставленные на стоянке машины, сбрасывая с капота и кузова насевших тварей, броневик наискось пересек стоянку. О чем я тогда думал и о чем молился — чтобы не свалиться в какой-нибудь ров или канаву, огораживающую стоянку — тогда точно не выберемся. Этот броневик слишком тяжелый для бездорожья…
Вырвались — срезав угол и проделав проход в двух рядах машин наш броневик выполз со стоянки и, нарушая все правила, вывалился на МакАртур драйв, которая вела на выезд из города. Ехал я можно сказать наугад, дорога через заляпанное стекло было почти не видна, но главное — ехал, сваливал отсюда…
Последнее приключение в Александрии с нами случилось уже тогда, когда мы выбрались из города — когда с МакАртур мы выезжали на сорок десятое шоссе. Дорога тут идет резко вверх и вправо и заходит на путепровод. Поворачивая, я глянул вбок, отчаянно пытаясь через перемазанное грязью и кровью стекло увидеть, не свалюсь ли я с путепровода, и тут увидел… поезд! Самый обычный железнодорожный грузовой состав, который тянул, надрываясь, маневровый локомотив. Видимо, электричества уже не было, вот и подцепили к этой махине дизельный тепловоз. В одном месте на открытой платформе виднелись люди, но стрелять по нам они не стали…
Катастрофа, день двадцать третий
Сорок девятое шоссе
25 июня 2010 года
Ночь провели в чистом поле, верней там было не поле, а болото. Проехав озеро Индиан Крик, свернули на сто двенадцатую дорогу. Отъехали на километр от большого шоссе, там и остановились. Время до того, как солнце окончательно зайдет, еще было — полчаса примерно — а сделать надо было многое…
Первым делом оценили повреждения. Как и предполагал, на этой машине на ободах стояли специальные бандажи, причем наверняка последнего поколения, опробованные в Ираке. Этакая конструкция, отдаленно напоминающая … старые пружинные матрацы. Да и сами шины усилены. В общем, еще ехать и ехать.
Радиатор не пробили — бронированные жалюзи, таранный бампер как новенький, только поцарапан, капот тоже. Вот это я понимаю — езда…
Отмыли капот и стекло — как могли. Набрали воды — рядом тек ручей, в Луизиане, штате болот, набрать воду совсем не проблема. Грязной тряпкой как смогли, отмыли лобовое стекло, чтобы в дороге хоть что-то было видно…
Ночь провели спокойно — никто не напал и не обстреливал. Даже кваканья вездесущих лягушек, которых в этом болотистом штате было море, не было слышно — звукоизоляция на кабине била хорошей…
С утра, выходя из машины, я обнаружил проблему, которую вчера не заметили — а между тем проблема была серьезной. Пулей вдребезги разнесло боковое зеркало заднего вида со стороны водителя — а может и не пулей, при каком-нибудь таране снесло. Кронштейн остался, а само зеркало снесло. Как бы то ни было — проблему следовало решить при первой возможности. И дело не в том, что можно при повороте не глянуть в зеркало заднего вида и снести с дороги какую-нибудь микролитражку, этой то проблемы как раз сейчас не было. А вот если у колес притаился одержимый, а ты начал выходить из машины… Вот тут абзац полный. И стекло не опустишь, не посмотришь перед тем, как выходить — стекла бронированные, не опускаются…
Позавтракали — чем бог послал — то есть сухпаем. Была мысль наловить лягушек и попробовать, что такое есть жареные лягушачьи лапки, но по здравому размышлению решили этого не делать. Солнце припекало все сильнее, день обещал быть жарким. От болотистой почвы уже парило вовсю, вязкий и мерзкий запах гниения бил в нос…
Сунулись в кузов — ничего интересного. В принципе, если бы даже там были мешки с деньгами — мы бы несильно обрадовались, сейчас деньги не имеют такой ценности как раньше. Полки, на них какие-то опечатанные мешки с бумагами, по виду векселя или что-то в этом роде. Все проверять не стали, вскрыли только два мешка. Может в остальных и деньги. Самое главное — четыре удобных сидения в кузове для экипажа и биотуалет — для дальних поездок. Спальник расстелил, мешок с бумагами под голову положил — и дрыхни. В целом, тут можно было даже жить…
Сменил повязку — заживало все как на собаке, нога уже почти в порядке была. Еще несколько дней — и хоть марафон беги. С плечом немного подольше будет, но все равно терпимо…
Выскочили на сорок девятое шоссе, покатили в сторону Лафайета. Дорога, прямо скажем — неблизкая и небезопасная, хорошо хоть с твердым покрытием. Обстреляли нас дважды — у Огасты саданули из автомата какие-то придурки на Джип-Рэнглер — вот просто так жирный, молодой урод в яркой гавайской рубахе встал и саданул очередью по проезжающей мимо машине. Убил бы мразь — да останавливаться нельзя. И дальше, относительно крупном Орелоусасе попытались пойти по объездной дороге — основную кто-то перегородил железобетонными блоками — и попали в засаду.
