Игорь Берег - Приказы не обсуждаются
— Нет! Нет! — замахал руками Шнайдер.
Но прозвучало это как-то не очень убедительно…
— Слушай, а чего эти люди от тебя хотят? — постарался перевести разговор на другую тему Карл.
— Тебе лучше этого не знать, — сухо обронил Евгений. — Крепче спать будешь.
— А тебе еще моя помощь нужна? — не унимался немец.
— Нет, — решительно сказал Евгений, а про себя подумал: «Еще только твоей помощи мне не хватало! Лучше уж самому работать, чем с таким помощником! Если надо будет, я лучше Пауля попрошу. Да нет, какой он Пауль? Павлом его надо звать, Пашей!»
— Человек, который к тебе приходил здесь, а потом в Кольмаре… Ты его сегодня утром не видел? На площади?
Карл задумался.
— Н-нет, кажется… Те двое точно на него похожи не были. А вот к тебе который подходил… Что-то общее, наверное, есть. Но далеко я сидел, так точно не разглядеть.
Насколько Евгений узнал Ивана Ивановича, такое дело, как шантаж, ему вполне могли поручить. То ли у этих людей здесь имелось не очень много народа, то ли они не разбрасывались своим персоналом, предпочитали посылать на мелкие грязные делишки этого самого Ивана Ивановича…
— Что еще он тебе говорил? Вспоминай как следует! — потребовал Евгений, разливая оставшуюся водку по стаканам. Теперь нужно было поторопить немца, а то еще отрубится совсем. Он помнил опыт Карла с граппой в Рибевиле. И хотя итальянский виноградный самогон был покрепче «Московской», но и водка могла произвести должный эффект и уложить нестойкого тевтона. Может быть, он все-таки не до конца выложил, что знает?
Шнайдер то ли вправду пытался вспомнить подробности, то ли делал вид, что думает. Уже как бы автоматически сцапал стакан и выпил его содержимое.
«Этак я его квасить приучу! — слегка испугался Евгений. — Разбужу русские гены! А для бизнеса это плохо». Но тут же утешил себя мыслью, что такие вот посиделки за бутылкой у них с партнером не часто случаются. Да вообще в первый раз. Надо надеяться — и в последний.
— Вообще-то он упоминал, что если я хорошо и правильно все исполню, то в дальнейшем они могут со мной и сотрудничать, — заплетающимся языком высказался наконец Карл.
— Что, таких же лохов, которые по бабам ходят, шантажировать? — не удержался от шпильки Миронов.
— Нет! — замахал руками Карл. — Что-то серьезное, связанное с экспортом-импортом!
— А конкретнее?
— Честное слово, не знаю! Меня ведь тогда только фотографии интересовали.
Карл икнул и жалобным голосом попросил:
— Можно я уже спать пойду? Мне что-то совсем нехорошо.
— Иди уж, — разрешил Евгений, понимая, что больше ничего интересного у немца сейчас не выпытаешь. Скорее всего, он и не знал ничего сверх уже рассказанного. Поручили — сделал. Теперь совестью еще немного помучается и благополучно забудет. Если только в результате не погибнут Миронов и его жена. Тогда муки совести продлятся немного дольше.
Шнайдер тяжело поднялся со стула. Его заметно штормило. «Надо хоть по лестнице человека свести, — милосердно подумал Евгений. — А то ведь сверзится».
Он подцепил немца под руку и повел к дверям.
— Скажи, — дохнул на него алкогольными парами Карл, — а ты правда на меня не сердишься?
— Правда, правда, — подтвердил Миронов. — Пошли спать. Утро вечера мудренее.
— Как вы эту водку пьете? У меня голова кружится, — пожаловался Карл.
— Вот страдаем, а пьем, — Евгений сказал чистую правду. У него даже после всего выпитого за сегодняшний день ничего не кружилось. Но ведь иногда бывало и по-другому…
Анна не спала. Она молча приняла мужа с рук на руки, но в сторону Евгения укоризненных взглядов не кидала. О чем-то Карл ей все-таки, кажется, проболтался, и участившееся пьянство супруга она списывала на вину того перед русским партнером.
Сплавив Карла, Евгений поднялся к себе и лег на постель. Опять вспоминалась Наташка. Как она? Проходят дни, а он все еще не может вызволить ее из плена.
Так, что особенно ценного рассказал ему сегодня Карл?.. В принципе, ничего. О том, что немец как-то связан со всей этой историей, Евгений и сам догадывался. Не мог он понять другого. Зачем было городить огород, выстраивать целую комбинацию с выманиванием бывшего спецназовца из далекой России, похищением его жены и шантажом? Произвести выстрел с чердака какого-нибудь дома по соседству с Гетештрассе, 15, мог любой хоть немного умеющий целиться в оптический прицел и нажимать на курок. Но ведь выбрали именно Миронова, да еще и деньги немалые заплатили.
Что-то здесь не сходилось. Но вот что именно? Может быть, завтрашняя встреча с Алексеем Васильевичем прояснит картину? Очень бы хотелось надеяться…
Из Эрфурта он уехал на своем «Фольксвагене» часов около десяти утра. Шнайдеры носа из спальни не показывали. Скорее всего, Карл опять мучился похмельем и угрызениями совести, а Анна его отпаивала минералкой. На завтрак для гостя хозяева не расщедрились, да Евгений и не настаивал. Остановился у какого-то кафе, спросил бутербродов, бифштекс по-татарски, чаю. Чай здесь готовить не умели. А бифштекс по-татарски был обыкновенным мясным фаршем со специями и сырым яйцом. Впервые Евгений попробовал это блюдо несколько дней назад после рассказа Карла о том, что мясо здесь проходит многократную проверку перед тем, как попасть к покупателям, и совершенно безвредно. Он попробовал, и ему понравилось. Правда, сами Шнайдеры есть сырое мясо почему-то не хотели. Ну и ладно! В армии они не служили! После нее все что угодно съесть можно. К примеру, такой нежный фарш, да еще со специями и яйцом.
Выехал Евгений пораньше, чтобы успеть к Паулю и взять у него кое-что, о чем договорились вчера. Старший Шнайдер уже его ждал. Предложил кофе, а потом повел в свой подвал-мастерскую. Там они все и подготовили.
В половине третьего, предварительно перекусив у Пауля вчерашними разогретыми стейками, Евгений стоял на малой площади, собираясь отправиться в условленное кафе. Машину он оставил на подземной автоматической стоянке. Все было готово к встрече с Симоновым или его человеком.
Он поднялся по улице, немноголюдной, как и вчера, занял столик. Официант Марио улыбнулся ему, словно старому знакомому, поспешил с кружкой пива. Но болтать с ним Евгений сегодня был не расположен. Когда итальянец удалился, Миронов сказал, не повышая голоса:
— Я на месте, как слышишь?
В ухе раздался приглушенный голос Пауля:
— Слышу хорошо, вижу тоже. Когда начнется встреча, начну съемку и запись.
Вот это была уже новость. Пауль, который, когда Евгений спросил его, тут же разрешил называть себя Пашей, ничего о скрытой съемке не говорил. Правда, усмехался загадочно, когда укреплял под курткой Евгения миниатюрную приемо-передающую аппаратуру. Очевидно, пробрался в какое-нибудь здание поблизости и устроил там наблюдательный пункт. Может, у него здесь знакомые или друзья живут? Паша наверняка действовал из самых лучших побуждений, но Евгений подобных сюрпризов не любил. Есть план, и он должен исполняться четко.
Тут пришла неожиданная мысль, даже слегка развеселившая Миронова. Если Симонову вздумается пристрелить его (тоже из квартиры каких-нибудь знакомых), то на память Паше останутся редкие кадры: Миронов вдруг вздрагивает на стуле и роняет голову, разливая пиво по столику. Или валится на землю. В зависимости от места засады стрелка…
Время шло, кружка уже наполовину опустела, но ничего не происходило. И тут за спиной раздался незнакомый мужской голос:
— Господин Миронов? Только не оборачивайтесь.
А Евгений и не собирался.
— Это я, — ответил он спокойно и сделал глоток из кружки.
— За вами не следят?
Миронов усмехнулся про себя. Еще как следят! Но ответил:
— Не думаю. Я проверялся.
— Хорошо, — сказали за спиной. — А сейчас подзовите официанта и спросите, где у них туалет. Дальше вас проведут.
Евгений так и сделал, поманив Марио.
— За стойкой, в конце, — почтительно склонившись, проинформировал итальянец.
Если на улице за столиками еще кое-где сидели люди, то в самом кафе по причине хорошей погоды не было практически никого. Черноволосая смуглая девушка, протиравшая бокалы за стойкой, улыбнулась Миронову, поманила в угол. Очевидно, это была Кармен, супруга Марио. Евгений только подивился тому, насколько много у Симонова помощников, и безропотно проследовал, куда указали. Туалет и впрямь имелся, но ему нужно было в соседнюю дверь. За ней оказался полутемный узкий коридорчик. Едва Евгений сделал по нему несколько шагов, как в спину ему уперлось что-то твердое (конечно, пистолет!), и голос Симонова спросил:
— Сознавайся, Женька, «хвоста» за собой привел?
Миронов пожал плечами.
— На кой черт, Алексей Васильевич?
— Ну-ка, стань к стене! — скомандовал Симонов. Споро обшарил, обнаружил в кармане пистолет, отобрал. А вот передатчик не нашел, миниатюрную штуковину слишком тщательно спрятали. В коридоре было тихо. Хорошо, Паша не пытался выяснить, куда делся Евгений, а то голос в ухе был бы сейчас слышен и посторонним.
