Михаил Серегин - Закон блатного мира
«До перевала доедем, а там, если его не увидим, останавливаемся», – решил отставной кум.
В этот момент машина сделала очередной поворот, и впереди замаячил темный въезд в тоннель.
– Что-то я не понял, вроде там горел свет, когда мы сюда ехали, – негромко сказал водитель и слегка сбавил скорость.
Он подумал, что в темном тоннеле хитрый блатной запросто мог оставить какую-нибудь ловушку. Например, просто свой «Хаммер» поперек поставить, рассчитывая, что преследователи в него впорются на полной скорости. Нет, его два раза на одну и ту же удочку не возьмешь! «Галлопер» поехал раза в два медленней.
– Ты что тащишься, как черепаха?! – рявкнул Решетов.
– Погодь, – ответил водитель, напряженно вглядываясь в темноту тоннеля, в дальнем конце которого уже белело пятно дневного света. – Там, кажется, какая-то тачка стоит...
В следующую секунду водитель резко ударил по тормозам. Шины внедорожника завизжали, машина прошла еще несколько метров и встала.
– Ты что... – Решетов при резком торможении чуть не врезался лицом в лобовое стекло.
– Там твоя тачка стоит на выходе! – перебил его камуфляжник, кивая на выход из тоннеля.
Решетов посмотрел туда, и глаза его тут же хищно сузились. В дневном свете и правда был виден стоящий у выезда из тоннеля «Хаммер».
– Выходим! – коротко приказал он, хватаясь за пистолет. – Только острожно, эта сука где-то здесь прячется. Он наверняка какую-нибудь подлянку задумал!
Все четверо – майор и трое бойцов в камуфляже – вылезли из машины и осторожно двинулись к выходу из тоннеля.
– Вдоль стены иди, – приказал черноволосый камуфляжник, явно бывший среди бойцов за старшего, тому, кто вел «Галлопер». – И ты тоже, – он кивнул светловолосому крепышу. – А мы прикроем.
Он взял автомат наизготовку и навел его на «Хаммер». Майор тоже поднял свой пистолет и приготовился.
Два камуфляжника медленно пошли к джипу, стараясь вжиматься в стены тоннеля и тоже держа оружие наизготовку.
– Не трусьте, у него даже оружия никакого нет, – негромко сказал им вслед черноволосый.
Но двигаться быстрее бойцы не стали. Они медленно приближались к выходу из тоннеля, а потом, видимо, по какой-то не заметной для Решетова команде, одновременно бросились вперед.
Расстояние, отделявшее их от «Хаммера», они преодолели буквально за секунду, и вот уже один из них стоял, целясь из пистолета внутрь салона, а второй обегал машину по кругу. Потом он махнул рукой стоявшим в тоннеле Решетову и черноволосому камуфляжнику и крикнул:
– Эй! Тут пусто! Давайте сюда!
– Местность внимательно осмотрите, – отозвался черноволосый, не двигаясь с места и ни на сантиметр не опуская дуло автомата. Было видно, что он не позволяет себе расслабиться, явно ожидая какой-то хитрости.
Вышедшие из тоннеля бойцы разошлись от «Хаммера» в разные стороны. Их не было видно минут пять, но потом они показались. Оба никого не нашли.
– Все чисто, идите сюда, – снова позвал один из них.
На этот раз черноволосый чуть опустил автомат и медленно двинулся к выходу. Решетов, выждав несколько секунд, пошел следом за ним. Он догнал черноволосого уже у самого «Хаммера», тот как раз успел открыть переднюю дверцу и заглянуть внутрь. Майор посмотрел через его плечо. На переднем сиденье джипа были видны свежие следы крови, она даже не успела засохнуть. А задние сиденья были пусты. Ни рыжья, ни раненого Бати, ни Коли Колымы не было.
– Вокруг точно пусто? – не поднимая головы, спросил он у осматривавших местность камуфляжников.
– Сам посмотри, если не веришь, – отозвался один из них. – Негде тут спрятаться, только если они в пропасть сиганули...
Однако Решетов не поверил и все-таки осмотрел место сам. Результаты были неутешительные. Бойцы оказались правы – никого нет, и спрятаться негде. Значит, блатных здесь ждала машина. Другого объяснения их исчезновению нет. Не пешком же они ушли. Каким бы крутым ни был этот помощник смотрящего, но упереть на себе двести килограммов золота и раненого старика он все же не смог бы. Но какая машина? Кого теперь искать?
Из Решетова словно выдернули какой-то стержень. Он обмяк, ссутулился, плечи его опустились, а голова склонилась на грудь. Он медленно, шаркающими шагами вернулся к ожидавшим его камуфляжникам и, не поднимая головы, сказал:
– Все. Сваливаем. Только постойте здесь маленько, подождите, мне позвонить надо.
Такими же шаркающими шагами он отошел в сторону, чтобы бойцам не было слышно, и достал мобильник. Но, прежде чем набирать номер, он встряхнул головой и явно попытался привести себя в форму. Удалось ему это или нет, со стороны было непонятно.
Решетов набрал номер и поднес мобильник к уху. В трубке раздалось несколько длинных гудков, а потом низкий мужской голос сказал:
– Да? Слушаю.
– Это я, – заговорил майор. – Слушай, они ушли, суки! «Хаммер» на дороге бросили и свалили. Похоже, их тачка какая-то ждала. Ты понимаешь, чем нам это грозит? – Голос его снова набирал обороты, становился яростным.
– Еще бы не понимать... – Голос его собеседника нельзя было назвать по-настоящему испуганным. Он был скорее раздосадованным и озабоченным.
– Ну так действуй!
– Что значит действуй?! А как я их, по-твоему, найду? Ты же сам говоришь, что их какая-то тачка ждала. А что за тачка, кто за рулем?
Ответить отставному майору было нечего, и он промолчал, лишь хрипло дыша в трубку.
– Не знаешь? То-то, – сказал его собеседник. – И как я тогда их искать буду? У меня возможностей много, но ведь не могу же я распорядиться все тачки в Магадане перетряхнуть! Конечно, я все, что смогу, сделаю, но на это особенно не рассчитывай...
Глава 23
Магаданский морской порт – один из самых важных транспортных узлов всего Колымского края. А может быть, даже и не «один из», а просто самый важный. В самом деле, железных дорог в области нет – в условиях Крайнего Севера они попросту нерентабельны, и поэтому основное сообщение с материком, как жители области называли всю остальную Россию, шло или по воде, или по воздуху. Однако возить грузы и пассажиров воздухом довольно дорого, и поэтому самым массовым является морской путь, единственный недостаток которого в том, что довольно большую часть года ходить по замерзшему морю могут только ледоколы, да и то не все. Но из-за этого обстоятельства, когда сезон судоходства начинался, морской путь становился особенно оживленным – до следующей зимы. Сейчас, в самой середине рабочего дня, в порту было очень людно и оживленно.
Конечно, за последние пятнадцать лет порт изрядно захирел, как и практически все в стране, но в последние год-полтора стал постепенно возрождаться. Понемногу стали появляться новые корабли, а старые ставили на ремонт, чего они уже столько лет не могли дождаться. У причалов суетились люди, между пакгаузами ртутно поблескивало море, а на фоне неба чернели темные силуэты козловых кранов и далеких сухогрузов. Чуть дальше от причалов вокруг пары дешевых забегаловок толпился народ, не занятый сейчас работой: докеры, рыбаки, матросы, работяги с судоремонтного завода и прочий портовый люд. В воздухе слышался скрип кранов, крик чаек, плеск волн и шум двигателей подходящих или уходящих кораблей.
На одном из пустых причалов стояли два мужика, одетых в истрепанные и заляпанные рыбьей чешуей рыбацкие робы. У одного из них в руках была только что откупоренная бутылка, а у второго – четверть буханки черного хлеба. Мужики явно были из числа околачивающихся в порту бичей, ищущих, где бы подработать или стянуть, что плохо лежит. За последние годы очень многие моряки потеряли работу и попали в такое положение.
– Глянь, Петрович, какая цаца идет, – хмыкнул тот, что с бутылкой, толкая в бок своего товарища.
Посторонний человек мог бы подумать, что бич говорит о какой-нибудь девушке, однако товарищ понял его совершенно правильно. Во-первых, откуда взяться девушке в порту, а во-вторых, слово «ходит» моряки испокон веков употребляли, когда говорили о судах, считая, что сказать «плывет» можно только кое о чем, находящемся в проруби.
– Катерок, что ли, адмиральский? – спросил второй, отламывая от краюхи примерно половину, а остальное протягивая товарищу.
– Он самый, – кивнул тот, принимая хлеб и отхлебывая из бутылки.
То, что внимание бывшего моряка задержалось на идущем мимо них катере, было понятно. Новенький, так и сияющий свежей краской и лаком катер, из тех, что часто называют «адмиральскими», так резко контрастировал со всеми остальными плавсредствами, находящимися в бухте, что не заметить его было трудно. От берега его отделяло метров тридцать, и бичи прекрасно видели на борту толстого мужика, в этот момент как раз вынимающего из кармана мобильный телефон.
– Не иначе, к «Алазани» идет... – лениво сказал второй бич, протягивая руку за бутылкой.
– Ага, – ответил первый со вздохом. – Вот бы куда устроиться... Эх, и повезет же кому-то!
