Александр Мазин - Черный Стрелок
Напарники тихонько, на веслах, отошли от причала. Вдоль бортов добродушно ворчала вода. Берег тут же потерялся во тьме. Теплая, бархатная ночь дышала покоем.
«В такую ночь надо любить, а не стрелять», – подумал Уж.
В его жизни было много таких ночей, но, увы, – стрелял он чаще, чем любил.
Опираясь на звезды и интуицию, они повели катер к фарватеру. Не ошиблись: через несколько минут слева загорелся красный фонарь: бакен. Сивый дернул стартер: мотор фыркнул, откашлялся и затрещал, вмиг разогнав все очарование летней ночи. Катерок проворно побежал вверх по течению.
Мимо прошла баржа. Ее длинная туша проволоклась в десяти метрах от катера, запрыгавшего на волнах. Еще один бакен. Сивый размотал веревку с кусочками пенопласта, бросил за корму, вытравил метров двадцать, затем втянул обратно. Добрый дедовский способ определения скорости.
– Через час будем, – сказал он. – Если мимо не проскочим.
Не проскочили. Проскочить было мудрено. Над островом огромной световой метлой крутился прожектор.
– А вот это уже лишнее, – пробормотал Уж.
– Сеть, – произнес Сивый.
– Разумно, – согласился Уж.
Они отошли к берегу. Здесь луч слабел да и на фоне камышей катер был не так заметен, как на водной глади.
Пройдя вверх по течению еще метров триста, они снова вышли на стрежень, вырубили движок и забросили сеть. Катер медленно дрейфовал мимо острова. Помимо большого прожектора на мачте, на острове имелись еще два поменьше. Один озарял причал с пришвартованным сторожевиком и двумя дюралевыми катерами. Второй высвечивал дорогу от пристани к воротам. Ворота выглядели внушительно. Так же как и забор. Так же как и темно-зеленый поджарый сторожевик с рыльцами спаренных пулеметов на носу и корме. За мгновение до того, как прожектор накрыл катер, Уж спрятал бинокль и лег на банку, изображая спящего. Он рассчитывал, что островитяне надеются на прожектор и не пользуются в этот момент приборами ночного видения. Если он ошибся, достаточно одной очереди из пулемета, и эта жестянка ухнет на дно. С двумя трупами.
– Нахрапом не взять, – изрек Сивый, когда течение утащило их достаточно далеко. – Даже если уйдет эта пограничная дура.
– А зачем ей уходить? – Ленечка спрятал бинокль в мешок. – Лично мне она нравится.
Сивый подумал немного.
– А что? – сказал он. – Можно попробовать.
Он врубил мотор, и катер понесся вниз по реке.
Спустя полтора часа он уже покачивался на прежнем месте, на цепи, а движок с веслами стояли в сторожке. Не хватало только некоторого количества бензина. А сторож по-прежнему спал: лодки в Ширгороде воровали намного реже, чем автомашины.
– Мальчики, угостите шампанским! – молоденькая ресторанная шлюшка плюхнулась на соседний стул и продемонстрировала два раза по полметра загорелых ляжек. – Вы ведь не жадные, мальчики?
Обращалась она главным образом к Салавату, чья бритая шишковатая голова, утопающая в буйволиной шее, и припухлость под мышкой идеально соответствовали ширгородскому образу настоящего мужчины.
Салават осклабился и уже собрался удовлетворить просьбу, но тут вспомнил, что он – при исполнении, и вопросительно глянул на Алешу.
Тот кивнул, Салават щелкнул пальцами и поджидавший поблизости официант с профессиональной сноровкой обеспечил шлюшку шипучкой.
Шлюшка взяла бокал и совершила поворот на девяносто градусов. Обмен взглядами от нее не укрылся.
– Шикарный костюмчик! – сказала она, обратив страстные очи уже к Шелехову. – Как вас зовут, красивый мужчина?
– Алексей, – сказал Алеша. – А тебя?
– Мальвина.
– А сколько тебе лет, Мальвина?
– Шестнадцать, – кокетливо потупленные глазки.
Алеша достал бумажник и вытащил десять долларов.
– Так сколько тебе лет?
– Девятнадцать, – розовый язычок выскользнул, облизнул густо накрашенные губки и спрятался.
Шелехов подумал немного, поглядел вокруг: так себе интерьерчик. И публика – так себе. Средней руки ресторанчик в средней руки гостинице, куда они с Салаватом вселились по предложению Бессонова. Чтоб не светить зря квартиру, набитую оружием.
– Салават, – Алеша повернулся к гиганту. – Иди пока пообщайся с девушками, – он кивнул в сторону соседнего столика, где томились две искусственные блондиночки.
– Командир велел от тебя не уходить, – строго сказал татарин.
– А ты и не уходишь, – возразил Алеша. – Просто посиди за тем столом, возьми девочкам чего-нибудь, а то они уже полчаса одну минералку пьют.
Уговорил. Салават встал.
– А мне покушать, как? – поинтересовалась Мальвина.
– Сколько ты стоишь?
– Сорок баксов, – мгновенно последовал ответ. – А если за двоих – шестьдесят. – И уточнила. – Это за два часа. Если на ночь – стоха.
– Менты – козлы! – рявкнул набравшийся мужик за соседним столиком. – Я их в рот! Понятно?
Собутыльники попытались его урезонить, но безуспешно.
– Всех в рот! Козлы! Могу повторить! Ты понял, мусор?
Алеша повернулся и увидел, что горлодер уставился на него.
Салават поднялся, подошел, навис над пьяным.
Шелехов качнул головой.
– Ты ошибся, – произнес он спокойно. – Мне повторять не надо. Я не мент. Но там, снаружи, – он кивнул в сторону выхода, – стоит рафик с «омонами». Иди, им повтори. Им будет интересно тебя послушать.
– И могу! – пьяный слегка стушевался, но ненадолго. – Ты – мент! – заявил он. – Я тебя узнал, понял!
– Глохни! – Салават опустил руку на загривок горлодера и слегка сжал пальцы. Глаза пьяного выпучились.
– Э-э-э, кончай, слышь?.. – не очень уверенно проговорил один из собутыльников горлодера.
Салават выпустил шею любителя орального секса и осклабился.
– Тебе с мордой плохо? – поинтересовался он у заступника. – Фиксы жмут? Или ухи поправить? Могу поправить, так?
– Спасибо, не надо, – заступник выдавил бледную улыбку.
– А я ментов в рот… – снова затянул свое пьяный.
Второй собутыльник тут же сунул ему стакан.
Горлодер заглотал его залпом, хрумкнул огурчиком и расслабился.
Салават величаво вернулся на прежнее место.
– А правда, Алексей, вы кто? – поинтересовалась Мальвина.
– Студент, – Шелехов вздохнул. – На каникулах. А скажи мне, милая, у вас тут пароходик можно нанять, по реке покататься?
– Да запросто! Хоть сейчас. Сделать?
– Сейчас не надо. А на следующую ночь – да.
– Только это дорого! – честно предупредила ресторанная девушка.
– Ничего. Вот телефон, – он протянул ей бумажку. – Завтра днем позвони мне на мобильный. Салават!
Гигант с явной неохотой покинул подкормленных девушек.
– Можешь остаться, – предложил ему Шелехов. – Через дорогу я могу и сам перейти.
– Не-ет! Нельзя! – Салават помотал головой. – Командир сказал: ни на шаг. Не с тебя – с меня спросит.
– Да он и не узнает!
– Узнает! – буркнул Салават. – Бессон всегда узнает!
Впрочем, в этот момент мысли Евгения Бессонова были далеки от телохранительских обязанностей Салавата. Евгений Бессонов стоял лицом к стене, положив на эту самую стену руки, а чужие руки проворно избавляли его от таких крайне необходимых мужчине деталей, как пистолет, нож, капроновая удавка и даже брелок для ключей, исполненный в виде чернильной ручки. Правда, если с вышеупомянутой ручки свинтить колпачок, то под ним обнаруживалась полая игла, которая при нажиме полсекунды выбрасывала ровно два кубика быстродействующего снотворного.
– Можешь повернуться! – скомандовал обыскивающий, крупный мужчина с лицом боксератяжеловеса на пенсии.
Бессонов повернулся и увидел, как его «имущество» помещают в пластиковый мешок, а мешок, в свою очередь, прячут в сейф.
– Пошли, – отставной боксер слегка подтолкнул Бессонова к двери.
Двое его коллег тут же стиснули гостя с боков. Женя Бессонов никогда не отличался миниатюрностью, но рядом с этими громилами выглядел совсем не крупным.
Стальная дверь, коридор, автоматчик в бронике третьего класса, еще одна дверь…
– Кирилл, выйди.
Это сказал человек, комплекцией значительно уступавший и Кириллу, и громилам, и даже, существенно, Евгению Бессонову.
Человека звали Грязный, и был он вором в законе. Не таким, как господин Хлебалов, а настоящим. Бессонову он сразу не понравился, но к делу это отношения не имело.
– Клим за тебя слово сказал, – лениво произнес Грязный. – Говори, чего надо?
– Оружие, – сказал Бессонов.
– Ну?
– Гранатомет, пулемет тяжелый, лучше «Утес», я с ним уже работал, два акваланга заряженных, дюжину светошумовых гранат… Остальное так, мелочь.
– А «крокодил» не нужен? Или «сушка»? – ехидно спросил Грязный.
– А есть? – заинтересовался Бессонов.
– Нет, – буркнул Грязный. – Шутка. С кем воевать будешь?
– С Хлебаловскими.
– А-а-а… Никитский паханок. Почему здесь? Из наших кто замешан?
– Сурьин. Вы с ним как?
– Насрать и растереть. Тяжелый пулемет, говоришь? А из легкого ничего не требуется?
