Сергей Зверев - Черный мятеж
На весь процесс ушло совсем немного времени. Отбросив хвостатую тварь в сторону, он тут же прижался к палубе, пытаясь понять, кто был за его спиной.
Никаких признаков жизни с той стороны не было. Солдат приподнялся на колени, сжимая автомат. Лодка по-прежнему поблескивала на солнце. Обойдя небольшую конструкцию, он убедился, что и там ничего подозрительного нет. Солдат боковым зрением ухватил вертолет высоко в небе.
– Ситуация под контролем. Сейчас все будет выполнено! – пробормотал он про себя.
Покончив с последними сомнениями, африканец повернулся к морю. Все, что теперь оставалось сделать, так это утопить проклятую моторку. Такое простое дело, но сколько времени потеряно из-за этой змеи и всяких шорохов! Нужно было найти удобное положение для стрельбы по лодке. Подбежав к кромке прибоя, солдат остановился.
Зеленоватая вода отражала фигуру героического повстанца с решительным и жестоким выражением лица. Вскинув автомат к предплечью, он уже видел в своем воображении, как моторка с продырявленным корпусом отправлялась на дно. Оставалось только нажать на спуск.
Но выстрела не последовало. Вместо него африканец выкрикнул какую-то невнятную фразу. Она походила на захлебывающееся ругательство. Боевик видел море, небо, лодку. Он не заметил только летящего в его шею ножа. Так точно всадить нож в шею могут немногие отличники военных академий. Служащие Французского Легиона выделяются в этом ряду как одни из лучших. Тело африканца медленно осело вниз и распростерлось на краю платформы одиноко и неподвижно.
Второй из десантировавшихся молодчиков отправился осматривать заброшенную буровую. Точнее, то, что теперь от нее осталось. Когда-то новенькие сооружения теперь лежали в руинах. Трудно было даже представить себе, что в свое время здесь кипела работа, суетились люди, все жило и действовало. Печать запустения лежала на всем.
Солдат осторожно пробирался по темному коридору каких-то производственных помещений, постоянно оглядываясь и поводя стволом «АК». Несколько раз он поскользнулся на мелких камешках, с трудом удерживая равновесие в темноте. Над ним высились металлические конструкции, похожие на огромные изогнутые крюки. Было немного не по себе. Как он ни старался пробираться потише, осторожно ступая, звук его шагов гулко отдавался в руинах.
«Если спрятались здесь, то они просто идиоты, – подумал второй. – Ведь все настолько сгнило, что, того и гляди, какая-нибудь штуковина свалится на голову».
Солдат опасливо всматривался в мрак. Ржавый металл осыпался мелкими истлевшими кусочками на пол. От этого звука все время казалось, что кто-то находился рядом. В очередной раз услышав странный звук, солдат остановился.
«Черт, как жаль, что нельзя стрелять на поражение!» – пронеслось у него в голове.
Сейчас ему хотелось прошить длинными очередями эту враждебную темноту, изрешетить здесь все. Инстинктивно сжав рукоять автомата, он попытался вычислить местонахождение источника этого неприятного звука. Солдат оглянулся и не успел не то что выстрелить, но даже и сообразить, что же, собственно, произошло. Какое-то движение, почти невидимое в темноте, стало для него последним приветом. Сын восставшей Африки был отправлен к своим богам тросовым маятником, налетевшим на него с блоком полиспаста. Еще немного, и в бывших производственных помещениях воцарилась тишина.
В жилом блоке, неподалеку от цементных подвалов, ставших вечным приютом для второго десантника, третий африканец, наступая на хрустящие обрывки каких-то журналов и кокосовой скорлупы, пытался найти этих двух белых. Он почти не рисковал на кого-то натолкнуться – дом просматривался насквозь через пустые оконные проемы не очень прочного строения, и вряд ли эти двое захотели бы укрыться здесь. Боевик пнул ногой какой-то мешок, лежавший на полу. Несколько проржавевших жестянок из-под консервов вызвали гримасу разочарования на лице африканца. Неожиданно солдат застыл как вкопанный. Где-то в отдалении словно кто-то звонил на мобильный. Звук доносился со стороны входа в здание. Очевидно, кто-то шел за ним по пятам.
«Вот дураки, прятаться с включенным телефоном! – ухмыльнулся солдат. – Такие вещи непростительны, да. И сейчас вы в этом убедитесь. Уж я позабочусь о том, чтобы вас тепленькими доставить на борт вертолета».
Солдат повернул обратно и стал бесшумно двигаться в направлении звука. Он вышел ко входу в здание, вернувшись в исходную точку. Там никого не было. Не виднелось даже следов на площадке, припорошенной песком!
«Если это глюки, то какие-то слишком уж реальные, – подумалось повстанцу. – Что мы курили сегодня? Вроде как обычно…»
Ему пришлось снова проделать путь обратно, внутрь полуразрушенного строения. Помещений в здании оказалось очень немного, и обойти их было делом нехитрым. Где же они могут отсиживаться? Очевидно, не в центральных комнатах – они все просматриваются. Если только в каком-нибудь тайном подвале. Или… на чердаке?
Солдат затоптался на месте, подняв голову. В следующую секунду африканец занес ногу над неожиданно открывшимся под ним люком в полу. Люк поглотил его так резко, что несчастный не успел ничего произнести вслух.
Ветер лениво шевелил разбросанные там и сям обрывки старых газет, кокосовую шелуху и цементную пыль.
Глава 22
Прошло около получаса с момента десантирования солдат из вертолета. Всем находящимся на борту осточертело висеть в воздухе в подвешенном состоянии. Духота здесь, усиленная вонью от недавней рвоты, была невыносимой. Африканцы ждали. Воздух стал густым, как южный мясной соус.
Сквозь пелену пыли внизу полевой командир в волнении всматривался в низ. Платформа качалась, словно желе на тарелочке, и ничего толком разглядеть было невозможно.
– Ты можешь держать машину ровнее, идиот? – крикнул Огиссе пилоту.
– Я стараюсь, командир! – ответил пилот.
Действительно, он делал все, что мог. Но что можно ждать от парня, который не успел еще как следует освоить все кнопки и ручки винтокрылой машины? Руки пилота онемели от напряжения, и он смотрел на приборы, почти не моргая.
– Если все закончится хорошо, будешь награжден! – Амаду понимал, что от этого «зеленого» пилота сейчас зависело очень многое, если не все.
Больше всего командира волновало, почему так долго не объявлялись и куда подевались трое его подчиненных. По всем подсчетам, они уже должны были осмотреть все помещения и дать о себе знать. Амаду скрежетал зубами.
– Если они их не возьмут, то пусть лучше не возвращаются!
Прошло еще несколько минут. Напряжение возрастало. Вертолет висел в воздухе над площадкой нефтяного терминала. Командир посматривал вниз и приговаривал:
– Ну, давайте уже! Быстрее! Что же вы там возитесь?
Он понимал – что-то не складывадось. Хоть каким-то знаком они должны были уже оповестить его. Если не о поимке этих белых, то хотя бы о том, что происходит! Амаду заметно нервничал. Его желваки перекатывались под лоснящейся от пота черной кожей.
– Командир, у нас на борту с парнем что-то стало твориться неладное! – прокричал один из подчиненных.
– Ну что там еще, пропади оно все… – безразлично отреагировал Огиссе и нехотя посмотрел в сторону лежащего пацана.
Молоденький парнишка лет восемнадцати лежал на полу вертолета, сжавшись в позе эмбриона. Паренек тупо смотрел перед собой. По его щекам катились то ли слезы, то ли пот.
– У него наверняка боязнь высоты, командир! – громко сказал пилот и добавил: – У меня тоже такое было в первый раз полета. Тогда я еще с парашютом прыгал! Выбросили с борта – и болезнь как рукой сняло!
Пилот ухмыльнулся, вспоминая, как он впервые сел за рычаги вертолета. Ох, и натерпелся же он страху! Сейчас, конечно, все это выглядело смешно, но тогда ему было не до смеха.
– Пока машина летела, парень вел себя спокойно, – говорил оповестивший о заминке подчиненный. – А потом он как будто последний разум потерял.
– Это у него началось недавно! Стоило только вертолету неподвижно зависнуть в воздухе над водой, как он забился в угол. Мы пробовали его поднять, но он отбивался! – доложили, перебивая друг друга, остальные.
Огиссе слушал весь этот бред и наливался злобой. Вот уж повезло ему с этим сбродом! Мало того что неизвестно куда пропали три его лучших бойца, и он до сих пор ничего не знает о том, что же происходит на буровой, так еще вдобавок ко всему приходится нянчиться с боязливыми сосунками! Командир подошел к парнишке и прикрикнул:
– Почему ты лежишь в углу? Что случилось, вояка?
Парень что-то несвязно промычал в ответ. Амаду это окончательно вывело из себя:
– Встать немедленно, жалкий ублюдок! Приказываю быть наготове к несению службы перед Родиной, урод!
Молодой африканец дрожал всем телом. Подняв голову и умоляюще глядя на начальника, он выдавил из себя:
– Я не могу, я боюсь высоты! Почему мы так долго висим на одном месте? Я боюсь! Почему не летим?
