Евгений Сухов - Государственный преступник
— Все исполню, господин барин, все, что прикажете, сделаю, — горячо заверил его Сенька.
— Молодец, — похвалил парня Аристов. — Ты ведь грамотен? Читать-писать умеешь?
— Могу. Меня барыня учили.
— Вера Михайловна? — поинтересовался Артемий Платонович.
Сенька закивал:
— Она.
— Значит, записку ты написать сможешь?
— А чо не написать-то.
— Вот и славно, — достал отставной штабс-ротмистр из кармана карандаш и клочок бумаги, припасенные им еще в замке. — Вот тебе письменные принадлежности, садись.
Сенька сел, старательно послюнявил карандаш и выжидающе уставился на Аристова.
— Значит, так, — сказал Артемий Платонович. — Пиши: Письма у Кузьмы взял и спрятал в надежном месте. Но принести их не могу, меня заарестовали за силки, что я ставил в барской роще. Богом вас прошу, скажите молодой барыне, чтобы выручала меня. Принесу вам письма, как только меня отпустят. Сенька.
— Ну что, дружок, написал? — нетерпеливо спросил Аристов.
— Написал, — с готовностью ответил Сенька.
— А ну, дай глянуть.
Артемий Платонович принял из рук парня бумажный клочок.
— Раз… два… десять… Десять… М-да-а, — протянул он, прочитав каракули Сеньки. — Восемнадцать ошибок! Тебе бы, братец, лучше грамоте учиться, нежели о наградах помышлять. Впрочем, — он взглянул на Обличайло каким-то оценивающим взглядом, — оно в сей ситуации, пожалуй, и к лучшему.
— А вторая ваша просьба какая? — с любопытством спросил Сенька.
— Такая, что мы пойдем сейчас к деревенскому старосте, и ты просидишь два дня взаперти там, куда он тебя определит.
— Я могу просидеть эти два дня дома. Ей-богу, носу на улицу казать не буду!
— Да нет уж, паря, не уговоришь! — покачал головой Артемий Платонович. — Посидишь два дня под замком. Потому как сие не нам, а тебе в большей степени надобно. Для твоей же безопасности. Где староста-то живет, говоришь?
* * *Степан Яковлевич не спал. Бессонница — доля стариковская. Может, под самое утро удастся заснуть ненадолго, да и то, какой это сон, так, муть какая-то. К тому же быть старостой деревенским равно что служить уездным лекарем: и днем, и ночью дела неотложные случиться могут. Поэтому, когда в избу к нему постучали, он не шибко-то и удивился. А вот когда открыл ночным гостям двери, так малость опешил: по бокам непутевого парня Сеньки с выселок стояли два совершенно незнакомых человека. Похоже, что из благородных.
Но волноваться не стал.
— Кто такие? — спросил староста, подпустив строгости в голос.
— Следственный пристав Губернского полицейского управления титулярный советник Обличайло, — по всей форме представился один из незнакомцев, что был моложе. — Это, — указал он на парня, — небезызвестный вам, верно, Сенька с выселок, а рядом с ним…
— Артемий Аристов, — не дал договорить приставу пожилой. — Позвольте войти?
— Входьте, — отступил от двери староста, пропуская троицу в избу. Когда, поставив самовар, он уселся против ночных гостей, то, ожидая начала разговора, стал поглядывать на Аристова, сразу определив, что главный из незнакомцев именно он.
— Как вас величают? — вежливо спросил Артемий Платонович.
— Степаном Яковлевым, сыном Ереминым, — с достоинством ответил старик.
— У нас, Степан Яковлевич, к вам весьма важное дело, — серьезно сказал Аристов.
— Слушаю вас.
— Вы ведь знаете этого молодого человека? — указал Артемий Платонович на Сеньку.
— А то как же! — ответил староста. — Сенька это. Сын Марфы, баба-то она работящая, а вот сын — плут большой!
— Н-да, конечно, — не стал возражать Аристов. — Мы бы хотели, чтобы вы посадили его под замок. Ровно на два дня.
— Оно и правильно, давно пора, — охотно согласился старик. — Вот закрою его хотя бы в моей баньке. А что он натворил?
— Ничего, — улыбнулся Аристов. — Это не в наказание. Просто нам надо спрятать его на эти два дня.
В глазах старосты плеснулось удивленье, однако вида он не подал.
— Ах, спрятать… Хм… Да кому же он сдался, этот бесштанный?
— Есть люди, которые могут причинить ему неприятности.
— Будет сделано.
— Ну и, сами понимаете, никому об этом ни слова.
— Это само собой, — заверил старик.
— Еще у нас к вам будет немного странная просьба. Однако прошу отнестись к ней серьезно.
Староста кивнул:
— Слушаю вас, господа.
— Мы бы хотели позаимствовать у вас что-нибудь из крестьянской одежды, господин староста. Ну, порты там, рубаху. Может, найдется что поплоше.
— Латаная пойдет? — нимало не удивился такой необычной просьбе старик.
— Это будет как раз то, что нужно, Степан Яковлевич, — улыбнулся отставной штабс-ротмистр.
— Сей же час я, господа.
Староста ушел и скоро вернулся с латаной-перелатаной одеждой.
— Даже совестно как-то предлагать вам такую, — смущенно промолвил старик.
— Хуже у вас ничего нет? — спросил Артемий Платонович.
Старик внимательно посмотрел на Аристова. Похоже, что барин не шутит.
— Хуже уже не бывает, — ответил староста.
— Ну, значит, это как раз то, что нам нужно, — тепло посмотрел на старика отставной штабс-ротмистр. — Благодарствуйте, мы пойдем.
— Погодьте, щас самовар поспеет.
— Некогда нам, — сказал Аристов и посмотрел в окно. — Светает уже. А чаем, — посмотрел Артемий Платонович на Сеньку, — вы вот этого молодого человека напоите. Чтобы ему под замком веселее было сидеть…
На улице действительно было уже светло.
— Пойдемте быстрее, — сказал Аристов, ускоряя шаги. — Мне надо попасть в усадьбу до того, как поднимется мадемуазель Петровская. Слушайте, что вы должны делать…
Инструкция приставу была короткой и заключала в себе третью часть плана Артемия Платоновича. Когда он закончил, Обличайло с восхищением сказал:
— В сыскном деле вам, господин Аристов, нет равных. А эти два дня вы хотите выиграть для того, чтобы съездить в Нижний и попытаться найти компаньонку Петровской?
— Знаете, Максим Станиславович, если в вашем управлении такой, как вы, не один, то я совершенно спокоен за порядок и благочиние в Нижнем Новгороде, — похвалил пристава отставной штабс-ротмистр. — Вы совершенно правы, мне необходимо выиграть два дня, чтобы побывать в Нижнем и отыскать хотя бы следы этой Анастасии Масловой. Ведь что у нас есть на эту Петровскую? Ничего! Совершенно ничего! Арестуй мы ее сейчас, что следствие предъявит суду? Юношу в мягкой пуховой шляпе, сошедшего с того злополучного поезда, в ней никто не узнает, следы в роще со следами ее обуви не совпадают, она не курит в отличие от того парня в пуховой шляпе, а интерес к письмам связан у нее с гибелью жениха, эти письма везшего. У нас, дорогой мой Максим Станиславович, нет даже косвенных улик! Ее тотчас отпустят, а рисковать мы не имеем права. Только ее компаньонка может пролить хоть какой-то свет на госпожу Петровскую. Так что ехать мне просто необходимо. А вы все же не спускайте глаз с Петровской. От ошибок не застрахованы даже самые умные.
В начале дубовой аллеи они расстались. Артемий Платонович пошел к замку, а Обличайло стал готовиться для выполнения возложенного на него задания.
Глава 16 СЕНЬКИНА ВЕСТОЧКА
— Сегодня все может закончиться, — сказала Валентина Дмитриевна, промокнув очередной перевод письма. — Мы немедленно выедем из усадьбы, как только я вернусь с письмами, так что будь готов.
— У меня нехорошее предчувствие, — облокотился на стол Прохор, заглядывая ей в глаза, что для слуги было непозволительно. — Может, я пойду с тобой?
— Это вовсе ни к чему, — твердо заверила женщина. — Мальчишка может испугаться и не отдать мне письма.
— Ты слишком любишь играть с опасностью, — укорил ее Прохор. — От этого могут пострадать высшие интересы.
— Именно высшие интересы и требуют от нас, чтобы мы не избегали опасности, — с жаром ответила Петровская. — Любыми способами мы должны добыть письма, и это не игра. Наши братья поручили нам это, и мы не должны дать им повод раскаяться в этом.
— Но, Матильда…
— Господи, опять ты забываешься! Меня зовут Валентина Дмитриевна, — поправила она его раздраженно.
— Не лучше ли будет не торопить события, выждать, пока наши враги не потеряют терпение и не начнут совершать ошибки?
— Не думаю, что господин Аристов способен потерять терпение, — ответила Петровская. — Ты прекрасный исполнитель, но и только, поэтому наши братья мне поручили это дело, а тебя дали в помощники. Помогай, но не мешай мне.
— А этот молодой барон… Ты с ним заигрываешься, — раздраженно продолжал Прохор. — Кажется, он всерьез в тебя влюблен, может наделать массу глупостей и испортить нам все дело… Валентина Дмитриевна.
