Сергей Зверев - Президент заказан. Действуйте!
– Ты идеализируешь ситуацию. Отморозки найдутся во всех слоях общества, особенно когда ставки высоки. Но я и не пытаюсь искать заказчика среди чиновников, – президент снова прицелился, ударил, но шар не попал в лузу.
– Поставим вопрос так, как это сделал ты сам. Кому выгоднее всего твоя смерть?
– Тому, для кого это вопрос собственной жизни и смерти. – Глава государства смотрел на Бондарева, пытаясь понять, говорит тот серьезно или сведет все к шутке.
– Это выгоднее всего тебе самому. Разыграл покушение, спрятался в спортзале, убедился, что страна не рухнула. А потом преспокойно, сменив фамилию и внешность, обоснуешься в личном бунгало на Карибах или Балеарах с молодой любовницей. Только не возражай. Ты нормальный мужик, и другого тебе просто не может хотеться. Идеальная судьба. Бывших президентов редко оставляют в покое соратники, а с мертвого и взятки гладки. Не зря же рассказывают, что император Александр на самом деле не умер, а ушел в монастырь.
– Сам ты дурак, – невесело рассмеялся друг Бондарева. – Кстати, твоя очередь бить.
В дверь постучали. Президент с укором произнес:
– Чего молчишь? Комната твоя, тебе и отвечать.
– Вот-вот, нежелание использовать полноту власти в критические моменты истории, перекладывать ответственность на окружение тебя когда-нибудь и погубит. Войдите!
Заместитель начальника охраны полковник Сигов переступил порог, напомнил:
– Вы назначили мне доложить о ходе расследования.
– Помню, садитесь.
Мужчины расположились на стульях у бильярдного стола. Сигов, хоть и принес папку, не стал ее открывать, просто положил на зеленое сукно.
– Журналисты сделали еще одну попытку передать сообщение о вашей гибели, – не слишком охотно признался Сигов. – Если бы не правильное поведение гендиректора телеканала и не оперативная работа наших сотрудников в Москве, могла бы произойти утечка информации.
– Кто именно предпринял? – холодно поинтересовался президент.
– Тамара Белкина.
– Мне она все больше и больше нравится, – Бондарев вынул шар из сетки и принялся перекатывать его из ладони в ладонь.
– Пришлось расширить круг посвященных на четырех офицеров ФСО и изолировать технического сотрудника телеканала. Теперь уже точно установлена связь между убитым охранником и возможными пособниками убийцы, сгоревшими в строительном вагончике в пригороде Сочи. На месте пожара обнаружена SIM-карта, в память которой внесен номер его личного мобильника. Личность одного из сгоревших тоже установлена – бывший сотрудник управления ФСБ по Краснодарскому краю. Был осужден за непреднамеренное убийство, отбыл срок наказания в начале девяностых, после чего выпал из поля зрения органов. В настоящее время отрабатываем его служебные, родственные и другие связи...
– Причина пожара установлена достоверно? – поинтересовался президент.
– Взрыв заминированного автомобиля. Уже просматривается классическая схема и роли всех троих погибших: осведомителя, исполнителя и координатора – их всех убрал заказчик. Среди остатков вагончика обнаружены боеприпасы, идентичные тем, которыми и производилось покушение.
– Вы продвинулись в расследовании, хотя и не так далеко, как хотелось бы, – вздохнул президент, – и постарайтесь не допустить в дальнейшем утечки информации через журналистов.
– Всю технику у них уже забрали, – доложил полковник.
Бондарев поднялся, прошелся вдоль стола.
– Осталось отрезать языки! Я не согласен с вашими выводами, – жестко сказал он. – Вы сами делаете все, чтобы заказчик не был уверен, что его заказ выполнен. Он может только догадываться. А ситуация со сгоревшим вагончиком и заминированным автомобилем скорее свидетельствует о том, что это снайпер-исполнитель убрал координатора покушения и посредника. Чудом уцелевшая в огне SIM-карта мне не внушает доверия. Киллер такого уровня старательно уничтожает все доказательства, и если вы что-то нашли, десять раз подумайте, не подкинули ли это нам специально.
– Я не подвергал сомнению ваши выводы и методы, – еле скрывая злость, проговорил полковник Сигов.
– Вы идете по следу убийцы, – спокойно возразил Бондарев. – А значит, будете и в дальнейшем находить только трупы и подброшенные улики. Он навязывает вам алгоритм действий. А нам нужно его опередить, вызвать «на себя», заставить и заказчика раскрыться. Измените тактику.
– Напомню, что это я по долгу службы отвечаю за безопасность главы государства, – Сигов наверняка сказал бы более откровенно, если бы не присутствие президента. – И вмешиваться в мою работу не позволю.
– Я понял, что вы хотели сказать, – усмехнулся Бондарев. – Другими словами: «А не пошел бы ты...»
Глава государства негромко ударил ладонью по бортику бильярда.
– Сдерживайте себя... оба.
Клим поднял руки, сел, забросил ногу за ногу:
– Профессионалов, способных незамеченными проникнуть в резиденцию, дважды прицельно выстрелить, уйти и до сих пор скрываться, не так уж много. Думаю, не больше десятка. Кое-кого из них я знаю лично, да и вы, полковник, тоже.
– Один из них вы, – напомнил Сигов.
– Спасибо.
– Я настаиваю, чтобы Клим Владимирович не мешал моей работе, он дезориентирует вас. А ситуация такова, что все должны действовать в одной команде, – замначальника охраны в упор посмотрел на президента.
Тот задумчиво глядел поверх головы Сигова, словно видел что-то необычное, тому даже захотелось обернуться. Полковник стремился продолжить мысль, но не решался перебить еще не произнесенную президентом фразу.
– Я должен встретиться с тележурналистами, расспросить их, – вставил Бондарев, – они тоже знали маршруты передвижения в день покушения.
– Я против этого, – сразу же отозвался Сигов.
– Как профессионал, вы имеете полное право не прислушиваться к пожеланиям Клима Бондарева, – мягко проговорил президент. – Он для вас такой же простой человек, как и все остальные. Но я тоже имею право на собственное мнение. Мне кажется, стоит дать ему попытку. Как вы считаете?
Полковник Сигов почувствовал себя неуютно, слишком уж ненавязчиво ему давали понять, каким должен быть ответ.
– Последнюю попытку, – нашел в себе мужество ответить он.
– Оставьте бумаги, я просмотрю их, – президент задержал взгляд на бильярдном шаре, застывшем неподалеку от лузы.
Полковник Сигов тихо прикрыл за собой дверь. Бондарев сложил шары в треугольник, вернул кий в стойку, а затем нарисовал мелом на доске для счета овал и звонко, даже мелок раскрошился, поставил в нем две точки. Победно глянул на друга. Тот с полминуты внимательно изучал рисунок, наконец после затянувшегося молчания заинтригованно спросил:
– Что это?
– Ничего. Так просто: овал и две точки.
– Зачем рисовал?
– Хотел, чтобы ты сосредоточился, и кажется, неплохо получилось, – Бондарев размашисто стер рисунок влажной губкой. – А теперь у меня есть очень конкретное предложение, – надеюсь, ты на него согласишься.
– Звучит обнадеживающе.
– Помнишь, как мы спровоцировали швейцарского журналиста в Лейпциге во время международной ярмарки? Кажется, это была твоя первая вербовка?
Глава государства прищурился:
– Ты предлагаешь сделать ответный ход?
– Я не предлагаю, я его сделаю!
* * *– Неужели и теперь ничего? – Тамаре Белкиной хотелось запустить телевизионным пультом в стену своего номера.
– Эх, зря ты старалась, – пробасил оператор. – А я еще, как последний дурак, вам помогал.
– Ты искупал свою вину за хамское предложение.
– Предложение как предложение, – оператор почесал бороду. – Оно было хамское не в своей сути, а по форме. Ну, признаю вину, пьян был. В другой раз скажу другими словами.
– Все, я пас, – отозвался видеоинженер. – Больше лишних телодвижений не совершаю. Ем, сплю, пью и отдыхаю. В дальнейшем я лоялен существующей власти от макушки до кончиков пальцев на ногах. Моя профессия не новости, а их техническое обеспечение.
– Что, сдохли? Завод кончился? – возмутилась Белкина. – Дорогу осилит идущий. Придумайте еще что-нибудь, ребята. Иначе превратитесь к старости в таких же, как наш режиссер. На него смотреть тошно. Талант в землю зарыл. В свои пятьдесят он выглядит как пенсионер союзного значения.
Утренний выпуск новостей еще не кончился, но было понятно, что о судьбе президента уже не сообщат. Такие новости или идут первым номером, или не идут вообще.
– Они могли не обнаружить голосовую запись? – Белкина понимала, что надо подлить масло в огонь, ее сообщники окончательно потеряли журналистский азарт.
– Не удивлюсь, если наш глубокоуважаемый Владимир Петрович послушал твое послание, перекрестился и позвонил куда следует, – оператор широко зевнул. – А теперь уже вовсю готовит наше увольнение.
