Андрей Воронин - Комбат не ждет награды
– Этому мудаку звонят?
– Кому же еще! – недовольно пробормотал офицер, раздумывая, стоит отвечать или нет. Все-таки угрозы Борщева сидели у него в голове.
«А вдруг и в самом деле птица важная?» – и он поднес трубку к уху.
– Алло!
* * *Анжелика не волновалась, когда часы показывали десять вечера, одиннадцать, двенадцать, час ночи. Но когда на улице уже затихли шаги последних прохожих, прозвенел последний трамвай, на душе у нее стало тревожно.
Она то и дело посматривала на подставку телефона, где горела зеленая лампочка. Анжелике казалось, вот-вот раздастся трель и она услышит голос Валентина Витальевича, который скажет ей, что ничего страшного не произошло и он просто задерживается. Нет, не за своего престарелого любовника волновалась девушка. Она волновалась за свое будущее.
Как-никак квартира ей принадлежала не совсем, единственные деньги, которые она имела в этой жизни, поступали ей от Валентина Витальевича и поэтому она имела все основания беспокоиться за его судьбу.
Чтобы хоть как-то скоротать время и хоть чем-нибудь занять руки, она отправилась на кухню посмотреть – хватит ли продуктов для приема гостей, хотя в общем-то уже понимала, скорее всего, в самом деле что-то случилось, и ее спонсор изменил планы. Только тут она вспомнила, что может спокойно развеять свои сомнения, достаточно только связаться с Валентином Витальевичем и узнать все у него самого.
Она выбежала в комнату и нажала кнопку, которой вызывалась радиотрубка. Довольно долго никто не отвечал. Но поскольку Анжелика знала, что телефон Валентин Витальевич носит в кейсе, продолжала ждать.
Наконец телефон ответил ей официальным чужим голосом:
– Алло!
– Где Валентин Витальевич? – спросила Анжелика и ощутила, как дрожит ее голос.
– А кто его спрашивает?
– Где Валентин Витальевич? – уже более твердо проговорила девушка. – С кем я говорю? – добавила она уже более требовательно, ощутив, что и собеседник неуверен в себе.
– С вами говорит капитан милиции Баранов.
– Что случилось с Валентином Витальевичем?
– Пьян, – коротко ответил капитан и тут же поинтересовался. – А кто его спрашивает?
Тут Анжелика замялась. Она сама не могла придумать кем может представиться.
– Одна из его знакомых, – наконец нашла она не лучший выход.
– А кто такой Валентин Витальевич?
– Если он у вас, вы его видели.
– Мы-то видели, но он ничего внятного сказать не мог. Только телефон, может быть, вашего Валентина Витальевича попал к нам в руки.
И тут Анжелика принялась описывать как выглядит подполковник Борщев. Капитан, выслушав ее, согласился.
– Кажется, это он.
– В каком участке он находится?
Капитан назвал адрес.
– Хорошо, я приеду.
– Лучше вам приехать утром, – посоветовал капитан Баранов.
– Я сама знаю что мне лучше, а что хуже, – Анжелика отключила связь и села возле стола, подперев голову двумя руками.
«Вот так история!» – подумала она, не зная что предпринять.
Она даже не знала фамилию Валентина Витальевича, у нее не имелось на руках никаких его документов, а значит, вытащить его из милиции она не могла.
«Нужно же что-то делать! И делать не откладывая!» – подумала она.
И тут Анжелику осенило. Она вспомнила, что Валентин Витальевич при ней звонил кому-то в Москве и судя по тону, каким он разговаривал с этим человеком, тот был достаточно влиятельным и важным. Сама она сегодня по телефону больше ни с кем не говорила, значит, номер остался в памяти. Можно нажать кнопку и связаться с этим человеком. Конечно, уже второй час ночи, но дело не ординарное.
Немного поколебавшись, мулатка решилась нажать кнопку. И минут через десять генерал, с которым встречался подполковник Борщев и которому он передал деньги, был уже в курсе всего происшедшего.
* * *– Вот мудак! – кричал Григорий Александрович, бросив трубку.
А через десять минут на столе капитана Баранова настойчиво зазвонил служебный телефон. Капитан быстро снял трубку с рычагов аппарата и представился:
– Капитан Баранов слушает!
– Капитан, говорит генерал Мартынов.
Министерство обороны.
– Слушаю вас.
– Там у вас в участке мой человек, вы взяли его во дворе ночного клуба.
– Мы не взяли, мы подобрали его, товарищ генерал, – все еще не веря, что его не разыгрывают, но на всякий случай разговаривая уважительно, бросил в трубку капитан Баранов. Он не знал, кто такой Мартынов, но слишком уж властный голос был у звонившего в участок.
– Значит так, капитан, кто у тебя начальник?
– Полковник Перевалов.
– Как ты говоришь, полковник Перевалов? Хорошо, я ему сейчас позвоню, и он даст тебе команду.
Через пять минут на столе капитана Баранова вновь зазвенел телефон. Сейчас уже звонил его непосредственный начальник.
– Слушай, капитан, что вы там учудили?
Какого хрена вы взяли ни за что солидного человека? Пьяниц настоящих вам мало, бандитов с хулиганами.
– Как это ни за что, товарищ полковник, да он сержанту нос разбил!
– Срать я хотел на нос твоего сержанта.
Хочешь, чтобы погоны с твоих плеч слетели, да? Этого добиваешься? Так дождешься. Я тебе все припомню – и киоски, и водку «Абсолют», и банки с кофе. Все припомню! Ты понял меня?
– Так точно, товарищ полковник! – краснея, пробормотал капитан Баранов.
– Так вот, сейчас же погрузите своего клиента в машину и завезете куда он скажет.
– Так он говорить не может, товарищ полковник! Пьян.
– Ладно, я тебе через пять минут перезвоню куда его везти.
Полковник пожал плечами. Ведь он и сам не знал, кого задержали его люди и почему это вдруг среди ночи ему стали звонить генералы, причем такие, чьи фамилии были на слуху, но видели собственными глазами их немногие.
Вскоре милицейский «Уазик» со включенной мигалкой уже мчался по ночным улицам Москвы, везя почти бесчувственного Валентина Витальевича Борщева к дому его любовницы Анжелики.
Борщев время от времени открывал глаза, тряс головой и кричал:
– Я же говорил вам, суки! Я же вам обещал! – и норовил оторвать погон у молодого сержанта, который уже с опаской поглядывал на своего подопечного, время от времени прикрывая ладонями лицо, опасаясь, что пьяный Борщев раздерет ему щеку ногтями или ткнет пальцем в глаз.
Его буквально на руках поднесли к дверям, которые открылись тут же, и на пороге их встретила мулатка в ярко-желтом шелковом кимоно.
– Валентин! Валентин! – она попыталась взять под руку Борщева и чуть не упала вместе с ним на пол.
– А, это ты, моя пташечка?
– Я, я…
– Б…дь ты этакая!
– Тише, тише… Идемте я вас уложу, раздену. Тише.
– Разденешь, в рот возьмешь, – Вам спать надо.
– Сам разденусь! – рявкнул Борщев. – А эти что здесь делают? А ну валите отсюда!
Кругом! – уже по-военному скомандовал он, увидев человека в милицейской форме. – Кругом, шагом марш! Упал, отжался! – и подполковник Борщев после этой фразы, обильно сдобренной матом, пополз на четвереньках вглубь квартиры.
А молодой сержант с лицом, покрасневшим, как праздничное знамя времен застоя, двинулся вниз по лестнице, проклиная себя и своего пожилого напарника, которому захотелось зайти во двор ночного клуба.
* * *Домой в Смоленск подполковник Борщев возвращался так, как возвращается побитая дворовыми шавками собака к своему хозяину.
Он понимал, что разговор с полковником Иваницким ему предстоит не простой. И скорее всего, отделаться лишь одним разговором не удастся.
Время от времени у подполковника возникало желание бросить все к черту и смотаться куда-нибудь подальше – желательно, за границу. Но пока что у Борщева не было для этого нужной решительности, не настолько сильно его ударила жизнь в лице доблестной милиции.
Да и понимал он прекрасно, что стоит ему дернуться, как влиятельные люди из Министерства обороны, связанные с ним одной финансовой цепочкой, тут же перекроют ему все ходы-выходы, из-под земли достанут. И достанут совсем не для того, чтобы наставить на путь истинный.
«И дернул же меня черт напиться! – досадовал на себя подполковник, хотя тут же находил утешение. – С каждым может случиться».
Но это объяснение устраивало лишь самого себя и никак не годилось в оправдание перед начальством.
Он уже узнавал пейзажи, скользившие за окном машины. Такси с московскими номерами остановилось не доезжая до Смоленска на минском шоссе.
– Все, дальше я не еду, – сказал подполковник Борщев, расплачиваясь с таксистом.
Тот немного настороженно смотрел на странного пассажира, который сошел практически посреди поля, лишь небольшая дорога вела отсюда в лес. Дорогу перекрывал знак «Въезд воспрещен!»
«Уж не свихнулся ли дядя?» – подумал водитель машины с московским номером.
Борщев вышел и никуда не спешил. Он поставил свой чемоданчик возле ног и подождал, пока уедет такси. Незачем шоферу видеть куда именно он направится, ведь дорога вела к законсервированному полигону, о существовании которого в этой местности не извещал ни один указатель.
