Сергей Самаров - Стрельба в невидимку
Он долго еще будет бояться. Ему будет очень хотеться кому-нибудь рассказать об этом. Но рассказать некому. Никто не хочет его слушать. И рассказывать нельзя.
…И только через несколько месяцев, когда постепенно страх уляжется и уйдет совсем, он однажды вспомнит горячие и мягкие губы девушки. И снова ему захочется этого ощущения. Он будет со сладострастием вспоминать короткие мгновения, вспоминать и страдать…
3
– Любезный, а вы не слишком много запрашиваете? – Александр Матвеевич сделал ударение на слове «слишком». Он умело пользовался своей способностью переходить от мягкой беседы к жесткой постановке вопроса. И голос его справлялся с интонациями, позволяющими в одной фразе первое слово произносить так, что слабонервному человеку хочется улыбаться, а второе – что хочется сразу после смеха плакать навзрыд.
– Вот полная калькуляция. – Снегирев, редактор одной из областных газет, пододвинул к Хозяинову листок с колонками статей расхода и цифр предполагаемых затрат. Снегирев человек не слабонервный, как и большинство больших, бородатых и пузатых мужиков. Он, надо думать, обошел уже не один десяток претендентов на депутатское кресло и волю в борьбе с ними натренировал. – Мы же тоже не можем работать бесплатно, даже имея какие-то свои политические убеждения.
Фраза о политических убеждениях раздосадовала, как невозможно пересоленный суп голодного. Александр Матвеевич предполагал, что политические убеждения существуют сейчас только у стариков и старух, выросших в период построения светлого будущего. Но и существуют исключительно потому, что плохо сейчас государство о стариках заботится, а сами они о себе заботиться не научились. Некогда было – светлое будущее строили. Остальные же делают только свои дела, политическими лозунгами прикрываясь. Как этот редактор, как сам Александр Матвеевич. И это естественный порядок вещей, которым начала жить вся страна. Иначе сейчас не проживешь сам и детям своим не дашь возможность жить в будущем достаточно прилично.
В принципе сто тысяч рублей за стотысячный тираж газеты – это не так и много. Чуть-чуть больше обычной нормы. Но нынешняя норма не обычная – норма предвыборная. А выборы деньги пожирают пачками, не разрывая банковской упаковки. Зубов для разрывания этих упаковок не напасешься. Если сказать кому-то, скажем, в Москве, что газета обходится всего в сто тысяч, там не поверят. В Москве цены на порядок выше. Но для провинции это большие деньги.
– Мы будем делать четыре номера газеты. Это уже, прошу вас учесть, опт. Понимаете это? Оптовые цены должны быть ниже. К тому же я плачу «черным налом». За эти деньги никто с вас не спросит, и ни одна налоговая полиция о них не узнает. – Хозяинов не зря работал когда-то официантом. Счет деньгам он знал.
– Ну, хорошо, – согласился Снегирев и вздохнул колоритно, так, что живот его колыхнулся. – По девяносто тысяч за номер. Это минимальная цена. Меньше я никак не могу. Если я буду платить «налом» в типографию, то мне придется добавлять пять процентов с продаж. Вы же знаете закон… Здесь я только проигрываю.
– Договорились, – вздохнул Хозяинов. Он понимал, что цена в самом деле почти нормальная для периода выборов, но хотелось выторговать еще хоть сколько-то. Конечно, когда в городе выпускается достаточно большое количество газет, найти издание и сторговаться к обоюдной выгоде не так и трудно. Но ему нужна именно эта газета – одна-единственная. С ее репутацией и, того более, с отдельными членами коллектива, имеющими в городе устоявшийся авторитет. Так было продумано и высчитано.
Редактор опять вздохнул. Но облегченно. Ему даже улыбнуться захотелось, и он улыбнулся, но, чтобы не выдать свое состояние, рот скривил, демонстративно показывая, что улыбка горькая. Еще десять минут назад Снегирев готов был согласиться выпускать газету и за пятьдесят тысяч, и даже дешевле, чтобы только-только хватило окупить затраты и хоть минимум выплатить сотрудникам. А все оказалось так просто. Вовремя он почувствовал, что заказчика интересует не столько газета, сколько мнение горожан о ней. Весьма уже устоявшееся мнение, которое кого-то может раздражать, кого-то приводить в восторг, кого-то заставлять бежать в суд для «защиты достоинства», но факт остается фактом – ни одного суда газета не проиграла. И это тоже важно для Хозяинова.
– Где материалы? – спросил Снегирев, положив широкую ладонь на лист калькуляции.
– Вам их доставят сегодня же. Прямо на магнитоносителях. Так и вам, насколько я знаю, удобнее – набирать заново не надо. И не забудьте главное условие. Оно обязательно. Обязательно!
С главным условием редактор все уже устроил. Оно радовало сердце не в меньшей степени, чем остальные, – официально газета в этих номерах поддерживает других кандидатов. Каждый раз – разных. Которые тоже что-то платят. Понемногу, но официально. Тогда уж сам черт не разберет выверенную политику – за кого и против кого стоит бесплатная газета, кто заказал большой тираж. А если учесть, что половина площади отдается рекламе, то вообще сегодняшняя сделка просто сверхвыгодна.
Они пожали друг другу руки.
Редактор вышел.
Александр Матвеевич прошелся по кабинету. Он почти успокоился. Все последние дни нервничал, как обезьяна перед экзаменом в ГИБДД, а сейчас успокоился. Так всегда бывает, когда обратной дороги нет. Машина закрутилась. Теперь ее уже трудно остановить, потому что у машины очень тяжелый маховик. Правда, материал есть только на первые три номера газеты. Но с четвертым можно что-то еще и придумать. Время есть. Выходить будет по номеру в неделю. За три недели надо найти нового хакера и усадить его за работу. Так не вовремя Чанышев не поделил что-то с женой…
Сам Александр Матвеевич, президент компании, оптом поставляющей в область импортные продукты питания, не собирался в депутаты. Во-первых, это казалось ему малоинтересным, а во-вторых, ему и так жилось неплохо. К тому же две судимости за хозяйственную деятельность еще в советские времена были плохим балластом в имидже. Но генеральному директору компании, старому товарищу и компаньону, он помогал со всем своим организаторским опытом. Противников много. Из них серьезный только один. Генеральный директор крупного завода. Вернее, сейчас уже можно смело сказать – противник был серьезным…
От слова «был«захотелось улыбнуться.
Хозяинов еще раз перелистал распечатку материалов, которые Чанышев успел при жизни передать. Это будет такая хорошая бомба, что сопернику придется очень и очень постараться, чтобы не попасть под суд и не сесть надолго. Тогда ему будет уже не до депутатского мандата.
Газету Александр Матвеевич выбрал не случайно, не первую попавшуюся и не самую популярную. Но – скандальную. Дело в том, что в этой газете работает заведующим информационно-аналитическим отделом бывший старший следователь областной прокуратуры, известный своими разоблачительными статьями против сильных мира сего в областном масштабе. Причем бывший следак, а нынешний журналист не видит разницы между полукоммунистической администрацией и криминальным миром, доказывает, что они по уши повязаны. Сам нынешний областной прокурор после нескольких статей слег в больницу в предынфарктном состоянии. Со следователем-журналистом много раз судились, как и с самой газетой. И все дела он выигрывал. Потому что всегда имел копии или даже подлинники документов, на которые опирался при подборе материала. Однажды его пытались взорвать, спасла случайность. И это все тоже имидж.
Сейчас материал будет подаваться, минуя бывшего следака. Но об этом будет знать только определенный круг лиц. И сам Хозяинов, и его подопечный кандидат в депутаты останутся в стороне. Более того, газета будет давать за копейки рекламные материалы других кандидатов, несерьезных и никому не известных, у которых практически нет шансов на победу. В этом случае автоматически будет прослеживаться связь между этими кандидатами и появлением разоблачающего материала по директору завода. Пусть ищут связь. Только до того ли будет после такой публикации…
Новый закон о выборах достаточно жестко регламентирует появление средств, используемых в предвыборной кампании. И исключает пожертвования из анонимных источников, чтобы не допустить использование криминального капитала. Это как раз та статья, по которой директора завода окружная избирательная комиссия будет вынуждена снять с выборов. А дальше дело перейдет в прокуратуру, а потом уже и в суд.
– Александр Матвеевич, к вам Вениамин Вениаминович пришел, – сказал селектор изуродованным голосом секретарши.
Хозяинов аккуратно нажал клавишу:
– Пусть заходит.
Вениамин Вениаминович пришел на сей раз один. Мрачный, в расстегнутом плаще, показал Хозяинову на дверь в комнату отдыха. Там сразу сел в кресло и тяжело вздохнул. – Что случилось?
