Андрей Негривода - Филин – ночной хищник
— И я так думаю.
Время шло быстро за разговорами.
— Ребята, — сколько прошло времени — никто не знал, да и на часы не смотрели. — Тут вот ещё что, новость у меня есть.
— Ну-ка, ну-ка?!
— Жениться я решил. — Проговорил Слон. — Меня через неделю выписывают, так мы отсюда в ЗАГС, не заходя, домой, заявление подавать.
Новость выбила из Медведя и Филина хмель, как кувалдой.
— Ого! И кто же? — проговорил удивленный Медведь.
— Девчонка здесь одна, медсестрой работает, на первом курсе Медина учиться. А главное, знаете ребята, что-то в нас общее, хоть и разница в годах почти 10-точка!
— Познакомишь?
— Обязательно! Да у неё ночная смена — скоро должна прийти.
— Ну и хорошо. — Пророкотал Игорь. — Я вижу гитара у тебя здесь, Андрюха. Споём?
— Конечно, Игорёк! Как без этого?
Вот так они и сидели все вместе — командир, бывший командир — теперь зам, бывший зам — теперь инвалид-песионер… А все вместе — друзья, опаленные Афганом. Пили и пели. Пели и пили…
Никто из них не заметил, когда в палате Слона появился ещё один человек:
— Здравствуй Андрюша… — Тихо прозвучал женский голос.
Тезки одновременно повернули головы… Катя. Катя Елигина. Кэт! Филин утонул в озёрах её глаз… А она в упор смотрела на него. А Слон, ничего не понимающий, смотрел на них обоих.
— Вы знакомы, Катюша?
— Это и есть твой Филин?
— Он! А что?
— Дедушка был прав — с него будет толк.
— Филин, ты мне можешь объяснить что-нибудь? Вы знакомы?
— Здравствуй Катя. — А потом к Слону. — Когда «курсачом» был, лежал пару раз здесь. Ну и с Катей были знакомы, шапочно…
— Ну, так знакомьтесь ближе, потому что я хочу, чтобы ты был у нас свидетелем. Ты как, командир?
— Как «работа» позволит, а вообще-то я согласен.
— Попробовал бы ты отказаться!
Друзья не замечали, как шло время, им было хорошо вместе.
— Андрюша, тебе отдыхать пора. — Произнесла Катя. — Мальчики, имейте совесть, он же слабый ещё совсем, а вон, сколько коньяка выпили.
Четыре пустых бутылки «Чайки» было подтверждением её правоты.
— Ладно, Слонёнок, мы, правда, пойдём. — Поднимаясь, произнёс Медведь. — Засиделись чуток.
Катя провожала Филина и Медведя. Улучив момент, прошептала:
— Спасибо тебе, Андрюша.
— Ты его любишь, Катя?
— Да, Андрюша!
— Это хорошо! Ты люби его, Катя, он настоящий. Я ему жизнью обязан, понимаешь, что это значит?
— Да, Андрюша.
— Ну, вот и не обижай нашего Слона. У него есть 14 братьев — вся группа, если что, всегда поможем. У него стержень внутри стальной, знаю, что руки он не опустит, ты только помоги ему, чтоб не очень тяжело было. Обещаешь?
— Обещаю, Андрюша, обещаю. — По щекам Кати катились крупные, как горошины слёзы.
Андрей вытер эти слезы нежно, как когда-то…
— Пообещай мне кое-что.
— Обещаю.
— Я ещё ничего не попросил, Катя.
— А я знаю, Андрюша, что ты плохого нам не пожелаешь.
— Пообещай, что ваш сын будет Андрей Андреевич.
— Как был ты поросёнком, таким же и остался… — Улыбнулась Катя.
— Не слышу!
— Обещаю, обещаю! Иди же, а то ваш Медведь ещё подумает чего.
— Не подумает! — И, положив в её ладошки букетик ландышей, ушёл…
* * *23 февраля 2003 г. Израиль.
Стояла солнечная погода. Филин гулял с коляской, в которой спал его маленький Максим.
«…Вот тебе уже 4 месяца, сын. — Андрей в мыслях разговаривал с сыном. — Ещё немного и скажешь мне, что жениться хочешь, время-то летит так, что и не заметишь. И что? Кем, ты станешь, в этой жизни? Ну, мужика-то я из тебя сделаю, а вот кем быть захочешь? Все эти современные тинэйджеры… Кто может знать, как всё повернется? Вот и я уже не Андрей Проценко. Знаешь, сын, жизнь иногда поворачивается так, что и такие как я меняют имена. Вот и я теперь Ален Ферри. Смешно и грустно… Да и не важно кем ты станешь, был бы ЧЕЛОВЕКОМ! А ещё что бы были у тебя друзья. Как мои. Нас, правда, разбросало по свету как семена одуванчика. Я вот, к примеру, здесь, в Израиле. Да мало ли! Если вспомнить всех моих ребят, всю группу Филина, где они теперь? Лет-то сколько прошло, вспомнить страшно! Тогда, в 91-ом, после моего списания, вся группа и рассыпалась. Первым уехал Ганс, в Прибалтике заваривалась каша, вот наш Маргус туда и нырнул. Потом уехали Брат и Кабарда на свою, горящую от межнационального конфликта, между грузинами и абхазами, Родину. Потом снялись с места Бай и Мулла. Таджикистан… Где они сейчас, Алишер и Абдулло? Уехал к себе на Родину и Бульба. Доходили слухи, что в президентской охране. Правда ли, кто знает? Ни слуху, ни духу о них вот уже 12 лет. Жаль, классные мужики были — Воины… А вот все остальные более или менее в порядке. Док в Москве, получил диплом хирурга, работает в одной из городских больниц. Индеец в своем родном Воронеже, у какого-то „Буратины“ работает начальником охраны. Сало фермером стал у себя в суммщине. Бандера служит в украинской армии, прапорщик. Медведь в Одессе. Тоже служит. Его в „Беркут“ идти уговаривали. Уговорили… Инструктор! А вот двоих из группы мы потеряли. Первым Змея. Он в Югославии лёг… Потом, на первой Чеченской войне, в 96-ом под Самашками лёг Тюлень. Да будет земля им пухом. Но, самое смешное, сын, самых больших результатов добился именно Слон. Да-да! Тогда, в 89-ом, он добился разрешения, сдал выпускные экзамены, в нашем артучилище, и получил-таки погоны. А потом!.. Вот где характер! Добился разрешения, от Министерства Обороны, на службу в училище. Стал преподавателем тактики разведки и радиосвязи. Лейтенант на подполковничьей должности! Смешно? Да нет — это жизнь. Недавно письмо прислал и фотографию своего семейства. У него, кстати, сын родился 1 января 1990 года. Вот так! Назвали Андреем. А в декабре 1990 родилась дочка, Мариночка. Смотрел на фотографию и, смешно было. Правда, Максюшка, правда! Мариночка, в свои 12 лет, уже вылитая Катя — и лицом, и фигурой. Андрей — копия Слон. Такой же серьезный. Андрюха говорит, что сын решил идти учиться в Суворовское училище через 2 года, и решил твердо. Катюшка, в своих 35 — просто красавица. Расцвела женщина около настоящего мужика. Врач-хирург… Ну а сам Слон — подполковник уже. Вот так-то! Вот таких друзей бы тебе, сын. Тогда и жить было бы легче и веселее. Я знаю!..»
А Максим спал и ничего не слышал. Да и, слава Богу. Не нужна ему жизнь Филина. Всё это, как говориться — дело давно минувших дней, приданье старины глубокой. Был бы счастлив!.. И будет!
Филин был в этом уверен. А на ум пришла старая песенка детства:
По дороге Разочарований, снова очарованный пойду,Разум полон светлых начинаний,Сердце чует новую беду.Отчего-то вновь меня тревожитГолос, что зовёт из темноты.Мир ещё не пройден,Век не прожит,Тою ли дорогой мне идти?То ли темнота глаза таращит,То ли тишина скрывает крик.Где теперь искать тебя пропащий?Обернешься — ты уже старик!
* * *Апрель 1989 г. Отряд.
В отряд Филин и Медведь возвращались вместе. Всё тем же «Черноморцем». Выглядели друзья отдохнувшими и повеселевшими, только в глазах, где-то очень глубоко, притаилась грусть.
За неделю до конца отпуска ребята, было, разъехались — Андрей в Николаев, проведать Ирину, а Медведь — в неизвестном направлении, сказав только, что вернется через два-три дня.
Ирина жила одна в маленькой, но очень уютной, благодаря её стараниям, однокомнатной «хрущёбе». Когда она, после двухминутного разглядывания незнакомого офицера, наконец-то сообразила, кто приехал её навестить, то какая была встреча — говорить нет надобности. Филин гостил у «прапорщика медслужбы» трое суток — Ирина не отпускала в прямом смысле слова. Андрею она напоминала маленького, беззащитного, потерявшегося щенка, который, наконец-то, нашёл своего хозяина…
Они и гуляли вместе и ели-пили. И спали вместе. Вернее ночевали. Что только не придумывала Ирина, пытаясь соблазнить Филина. И полуобнаженной выскакивала из-под душа, и, не стесняясь, одевалась перед Андреем, и в шелковом кимоно разгуливала по квартире, которое по размеру было в пору десятилетнему ребенку. Но, Филин был тверд, как мрамор, хотя Ирина была хороша, что и говорить. Появлялись, конечно-же мыслишки, а у какого мужчины не появились бы, при виде этой молодой красивой блондинки, но Андрей не мог себе этого позволить.
В последнюю ночь, перед отъездом, лёжа в постели, Ирина спросила:
— Послушай, Андрей. Ведь я же тебе нравлюсь, да и с инстинктами у тебя всё в порядке, я же всё вижу! Так что же тебя держит? У тебя есть жена? Но я же тебе еще там, за Речкой говорила, что мне все равно! Я согласна быть твоей ППЖ.
— Здесь не война, Ирина… — Произнес Андрей. Его лицо, время от времени, освещалось огоньком сигареты. — Нет у меня жены, Ириша, да и девушки нет…
