Сергей Кулаков - В Венесуэле скучно без оружия
– Как насчет финансов? – спросил он.
– На твою карточку перечислено две тысячи долларов, – сообщил Дубинин..
– Американских?
– Их самых. Но ты там все же поаккуратнее. Нечего казенными деньгами сорить.
– Было бы чем! – возмутился Роман.
Однако Дубинина его возмущение, как всегда, оставило равнодушным.
– Доклада от тебя каждый час не требую, – продолжил он. – Но, по возможности, держи в курсе.
– Есть.
– Имей в виду: от успешного выполнения этого задания зависит очень многое. Так что не подведи. Можешь считать, что это моя личная просьба.
– Хоть бы раз кто поинтересовался моей личной просьбой, – возмутился Роман.
– Может, когда-нибудь доживешь и до этого.
– Когда?!
– Все, капитан. Действуй.
Посидев в раздумиях с умолкнувшей трубкой в руках на краю ванны, Роман затем встал, разделся и полез под душ. В конце-концов решение принято, и не ему его оспаривать. Как всегда, Дубинин был более чем убедителен в своих доводах, и Роман Евгеньевич понял, что поработать придется всерьез.
Намыливаясь, он думал о том, каким образом можно выставить себя в роли Худлума? Генерал Торрес ни под каким видом не позволит ему вмешаться в операцию. Это его детище, он уже мысленно собрал все лавры и никому не собирается их уступать. Значит, надо как-то генерала обойти. Как? Сложный вопрос. Хорошо Дубинину из Москвы давать указания. Про утро и вечер вспоминать. А тут только ошибись. Или арестуют – это в лучшем случае, или пустят в расход. Вот и выкручивайся, как хочешь.
Вымывшись и побрившись, Роман нагишом прошелся по квартире. Ничего, уютно. Все чистенько, все на своих местах. Что-то вроде гостиничного номера. Или перевалочной базы для спецагентов.
Огромный платяной шкаф был битком набит всем, что необходимо мужчине, путешествующему по миру налегке. Белье, носки, рубашки любых расцветок и фасонов, пиджаки.
Роман оделся во все чистое, и, прежде чем уйти, набрал номер Лени. Ситуация с финансами на момент его отъезда была плачевная, и, выживания ради, он должен был хоть что-то предпринять для пополнения обмельчавшего счета.
– Ты где? – коротко спросил Леня.
Был он привычно собран, и это обстоятельство не могло не порадовать Романа.
– В Венесуэле, – так же коротко ответил он.
– Неплохо. И какие успехи?
– Да пока никаких, – честно признался Роман.
– Что? Ты находишься в стране, которая буквально плавает по нефти, и говоришь, никаких успехов?
– Но, Леня, – замялся Роман. – Ты же сам знаешь, что нефть – это не самый ходовой товар. Что сейчас на ней можно заработать?
– Мальчик, – презрительно сказал Леня, – запомни: нефть была и остается самым ходовым товаром. То, что очень умные люди опустили на время ее стоимость, никак не преуменьшает ее роли. Это кровь цивилизации, а без крови нет жизни. Пройдет пара лет, этот кавардак закончиться, и нефть снова будет стоить бешеных денег.
– Что же делать? – растерянно спросил Роман.
– Думать!
– В какую сторону?
– В правильную.
– И где эта правильная сторона?
– Я скажу, а ты запоминай. Если вдруг тебе доведется услышать про любую сделку, касаемую нефти, звони мне. Если кто-то даже просто заикнется на слове «нефть», звони мне. Если ты случайно вступишь в лужу с нефтью, звони мне. Если она тебе приснится, звони мне… Идея ясна?
– Ясна, Леня, еще как ясна.
– Значит, я на тебя надеюсь. Подумать только, он сидит в Венесуэле и спрашивает, что ему делать? И это после того, как я столько лет бьюсь над его воспитанием. Поистине, ты неисправим.
– А если, – осторожно спросил Роман, – я ничего не услышу, не увижу и никуда не вступлю?
– Ну, во что-нибудь ты обязательно вступишь, – возразил Леня. – С твоей-то профессией…
– Леня, прошу, не будем сейчас о моей профессии.
– Какие мы гордые, – хладнокровно сказал Леня. – Жаль только, за эту гордость денег не платят.
Роман промолчал.
– А вот дядя Леня платит. Не так ли? Ну, что молчишь, разведка?
– Так, – нехотя вымолвил Роман.
– То-то. Поэтому давай-ка мы оставим гордость и займемся делом. Договорились?
– Договорились.
– Значит, я жду твоего звонка. И не вздумай мне потом говорить, что у тебя не было времени. Не поверю.
– Ладно.
– Тогда удачи.
– Угу.
Закончив разговор, Роман еще с минуту переваривал его, не представляя, где он может получить какие-либо сведения о сделках с нефтью. Затем, решив, что обдумывать два дела сразу невозможно, а утро вечера и вправду мудренее, он сосредоточился на первом, то есть на задании Дубинина, и двинулся в ресторан.
Каракас, 18 сентября
Долорес сидела за столиком у окна и яростно курила. Завидев Романа, она отнюдь не просияла улыбкой. Правда, и угрюмо отворачиваться не стала. Сказав, что белая рубашка ему очень идет, она вручила ему карту вин и меню, толщиной превосходящее «Капитал».
– Я впервые в вашей прекрасной стране, – сказал Роман, откладывая то и другое, – и целиком положусь на ваш вкус.
Эпитет явно понравился Долорес, потому что смотреть на Романа она стала чуть дружелюбнее.
– Я все-таки хотела бы узнать ваши предпочтения, – сказала она.
– Ну, что-нибудь рыбное, овощное, и, конечно, фрукты. И какой-нибудь напиток покрепче. Естественно, из местных сортов.
Долорес кивнула.
– Понятно. Тогда я рекомендую вам следующее: темный ром «Ron Cacique», креветки в авокадо с острым перцем, «ербидо» – куриный суп с овощами и кореньями, «труча» – запеченная форель, «гуасакача» – салат из овощей и зеленого авокадо, и на десерт – гуава со сливками. Подходит?
– Более чем, – засмеялся Роман. – А себе вы заказали то же самое?
– Почти.
Сделав заказ почтительно дожидавшемуся официанту, Долорес пригубила вина.
– Вы не пьете вино перед ужином?
– Предпочитаю начинать с крепких напитков, – лихо ответил Роман.
– Берегитесь. Этот ром многих валил с ног.
– А разве вы не составите мне компанию?
Долорес покачала головой.
– Я не пью крепкие напитки.
– Принципиально? Или только сегодня?
– Принципиально.
– Кажется, за этим стоит какая-то история.
Долорес улыбнулась.
– Я угадал?
– Угадали.
– Горю желанием услышать сей триллер.
– Триллера никакого не было, – чуть смущенно сказала Долорес. – Когда мне было пятнадцать лет, я впервые попробовала ром. Был день рождения моей подруги, ну, и мне предложили…
– А вы не рассчитали силы.
– Да. Совсем не рассчитала. Сначала мне было весело, а потом… Очнулась в больнице, в реанимации. Меня едва спасли. Мама чуть с ума не сошла.
– И с тех пор вы дали зарок? – понимающе кивнул Роман.
– Что-то вроде того.
– Понятно. И теперь чисто по-дружески предостерегаете меня.
– Вы взрослый человек, – отчего-то напряглась Долорес. – И вправе поступать так, как вам хочется.
– Справедливо. Но если вы опасаетесь, что я напьюсь и вам придется тащить меня на своих плечах, вы ошибаетесь. Я нисколько не намерен злоупотреблять вашим служебным положением.
Сказав эти слова, Роман пристально посмотрел в глаза Долорес.
Кажется, она поняла намек. Ее губы чуть дрогнули, а рука машинально потянулась за сигаретой.
– Вот наш заказ, – сказала она с облегчением, увидев официанта, несущего поднос.
Ужин прошел превосходно. Все, что рекомендовала Долорес, – себя она ограничила только фруктовым салатом – оказалось выше всяческих похвал. Роман отдал должное и рому, крепкому, терпкому напитку, наводившему на мысль о пиратских кладах, и отлично приготовленным блюдам, и восхитительному кофе, принесенному в заключение трапезы.
– Нет, позвольте расплатиться мне, – по-гусарски потребовал он, когда принесли счет. – Я не собираюсь разорять ваше управление.
Не слушая возражений Долорес, он расплатился своей карточкой, столь своевременно пополненной, и вывел свою даму на улицу.
Выспавшись в самолете и взбодрив себя славным ужином, он горел желанием продолжить знакомство с венесуэльской столицей.
– Давайте немного пройдемся, – сказал он, вдыхая ароматы ночного города.
– Утром рано вставать, – напомнила Долорес.
Она все время присматривалась к Роману, словно ожидая, что он сейчас начнет шататься и, возможно, падать. Выпив на ее глазах бутылку крепчайшего рома, он должен был если не потерять сознание, то как минимум не отходить далеко от стены. Но Роман, точно испив живой воды, только радостно сверкал глазами и все порывался обнять Долорес, хотя в последний момент его все время что-то сдерживало.
– Ничего, – отмахнулся Роман. – Встанем.
– Нам придется ехать в аэропорт.
– Доедем! А что вы такая невеселая, Долорес?
– Ничего, я в порядке, – пробормотала она.
Они медленно шли по тротуару, разглядывая в свете фонарей лица прохожих, которых в это время было множество. Среди смуглых и черных физиономий, принадлежащих местным жителям, то и дело виднелись лица европейские, резко выделяющиеся своей белизной. Это туристы в поисках пикантных развлечений бродили по городу, высматривая, где бы с максимальной пользой потратить деньги.
