Александр Тамоников - Пропуск с красной печатью
– Нормально, командир. Как шампанское зубами открыл, – хихикнула возбужденная Белла и резко повернулась, услышав треск за спиной.
Из перевернутой «Нивы», у которой в капоте разгоралось пламя, выползала окровавленная блондинка. Кровь хлестала из рваных ран на лице, в глазах застыла мука. Обе ноги у нее были перебиты, она подтягивалась на руках. Белла вскинула автомат, из глаз блондинки брызнули слезы, но она даже крикнуть не успела, уронила голову со свежими дырками.
– Что? – резко повернулась Белла к Матиани, который глянул на нее осуждающе (блондинка была ничего, а он умел ценить женскую красоту). – Не имею, знаешь ли, ни малейшего сострадания.
В салоне кто-то возился. Тамадзе подорвал дверь, оттуда простучала автоматная очередь, отрывистый крик: «Нападение!» Сообщил-таки, поганец! Подбежал Тарас Бредун, сорвал сетку с вентиляционного отверстия на крыше, выдернул чеку из гранаты и, сунув ее внутрь, отпрыгнул, зажал уши. Мог бы не затыкать – взрыв был глухой, ударной волной повредило стенку, отгораживающую пассажирский салон от грузового отсека. Распахнулась дверь во взорванном салоне. Внутрь уже лезли Романько и майор Гальский. Не мог доверить майор никому это важное дело! Внутри все было смято, забрызгано кровью. Труп офицера, порванный осколками. Били ногами одновременно, доламывая заднюю стенку – между отсеками они были не бог весть какой толщины. Открыли огонь из автоматов, чтобы предотвратить нежелательные эксцессы, но могли бы и не стараться. Молодой офицер с нашивками старшего лейтенанта был мертв. Очевидно, ударился головой об стенку, когда переворачивалась машина. Романько на всякий случай выстрелил в него, всякое бывает, и покойники оживают…
Груз сорвало со стального поддона, к которому он был притянут болтами. Небольшой стальной контейнер с размерами граней не более полуметра. Гальский попробовал оторвать его от стены – получилось. Романько сообразил, пополз на корточках к задней двери, вытащил из пазов стяжки, которыми крепились створки. Хоть эта дверь распахнулась беспрепятственно! Они работали, как роботы. Навалились на контейнер, перекантовали к двери, сбросили наружу.
– Командир, спешить надо! – подбежала Белла. – Уже зрители собираются, пробка выросла в оба конца. Менты нагрянут, и будут проблемы.
– Не нагрянут, – проворчал Гальский. – Менты в этой стране приезжают позже всех.
Гремели выстрелы: Матиани и Тамадзе для острастки палили вдоль дороги. Остальные сгрудились вокруг контейнера. Тащить эту тяжесть как-то не хотелось. Некогда сооружать волокушу. Прилепили, как пластилин, взрывчатку в район замка, рассыпались. А когда рвануло и разлетелись куски крепления, снова кинулись к контейнеру. Десять блоков – как и было обещано. Два ряда, по пять штук. Футляры из упрочненного пластика – чем-то похожи на слесарные наборы, продающиеся в строительных магазинах. Два верхних были повреждены взрывом, да и бог с ними, нужно только два, остальные уничтожить. Майор лихорадочно вытаскивал футляры из второго слоя. Штуковины довольно тяжелые, килограммов по пять. Ни хрена себе мини-компьютеры… Поврежденные положил обратно.
– Уничтожить!
Группа диверсантов бежала к лесу, волоча на себе оружие и добычу. Остановился Кургаш, перезарядивший гранатомет, вскинул на плечо трубу, прицелился. Граната угодила точно в контейнер. Огрызки тары и исковерканные секретные «Дрозды» полетели в разные стороны. «Ставьте теперь их на свои бесполезные ракеты, москали проклятые!» – заулюлюкал Матиани. Люди в масках по одному вваливались в лес, бежали к машине, продираясь через кустарник.
Гальский вбежал последним, остановился, окинул взглядом место происшествия. Картина, конечно, величественная. Дым от фуры и остальных горящих автомобилей поднимался в небо. Пылали несколько машин. Участок трассы оказался полностью заблокирован с двух сторон. Где-то за пределами сигналили машины, кричали люди. На дороге и в кювете лежали несколько мертвых тел. Разумеется, их видели, вся дорога была запружена машинами. Кто-то из водителей рискнул выйти, кто-то сидел на корточках, наблюдая за происходящим. «Рискуем, – мелькнула мысль, – по грани ходим. Завтра на Ютубе. Нужно валить как можно быстрее».
Диверсанты срывали маски, подбегая к машине, забрасывали оружие в салон, грузились сами. Журкович, которому не удалось поучаствовать в потехе, наблюдал за ними, поджав губы.
– Радостные, блин, словно тещу похоронили… – ворчал он, загружаясь последним.
Девчонку Дину, просидевшую всю акцию в машине, придавили к двери – она пищала, задыхалась. За время их отсутствия с ней что-то произошло. Она, естественно, слышала крики, выстрелы, взрывы, понимала, что происходит, но вместо душевного подъема это почему-то вызвало страх. Она была вся серая и с ужасом смотрела на окровавленную одежду диверсантов, догадываясь, что это не их кровь. Что произошло с ней, оставалось только догадываться. Внезапное отрезвление? Переоценка ценностей? Майору Гальскому было глубоко плевать. Он уже не слушал, о чем балагурят за спиной подчиненные. Машина выезжала на лесную дорогу. Приятного мало – земля раскисла, машина шла, но колеса часто прокручивались вхолостую, пришлось активировать полный привод. Замелькали деревья, затрясло на ухабах…
«Фольксваген» пробуравил участок леса до знакомой развилки, никого не встретив. «Вырученные» блоки лежали у майора под сиденьем, так было спокойнее. Он уверенно вел машину – где надо, сбавлял скорость, где надо, разгонялся. Проехал развилку, повернул к Старой Спасовке, начал погружаться в низину… и вдруг почувствовал, как холодная змейка заструилась по хребту. Он выжал тормоз.
Люди перестали балагурить, замолчали. Увиденное действительно стоило минуты внимания. Ведь он прекрасно помнил, что в этом месте низина, что уже вторые сутки идут дожди, имеющие вредное свойство размывать почву! Это была его первая серьезная ошибка (дай бог, чтобы и последняя). Низина была полностью расквашена, грязь стояла, как вода, – и все это «несчастье» тянулось метров тридцать. Объезда не было – все пространство вокруг дороги представляло чересполосицу кочек и канав. Он включил пониженную передачу – что еще делать?
– Давай, командир, – выдохнула Белла, прильнув к лобовому стеклу, – возьмем ее с разгона, эту гребаную лужу…
Нетерпеливо стучали молоточки в затылке. В какие-то моменты казалось, что отказывает самообладание. Погоня уже на хвосте. Нет, это чушь, так быстро не соберутся. С разгона нельзя въезжать, сразу увязнут. В нее никак нельзя было въезжать! Он вел машину с размеренной скоростью, но колеса сразу же увязли. Он рычал от злости, газовал, но погружался в это дерьмо еще глубже. И какой практический толк от форсированного двигателя?!
– И какого хрена сидим, бойцы? Все из машины, выталкивайте меня отсюда!
Все вылезли, стали толкать. Раз-два, взяли! Шестеро здоровых мужиков и две бабы быстро вытолкнули ее на твердое покрытие. Даже Дина работала вместе со всеми – бледная, как-то на автомате, и толку от нее было меньше чем ноль, только мешалась. Люди, переругиваясь, выбирались из грязи – все испачкались, как черти.
– Никому не садиться, – бросил майор и предпринял попытку одолеть грязь на пустой машине. Но опять застрял – это было бесполезно! Откинул голову на подголовник, заставил себя успокоиться. Все нормально, из любой ситуации есть выход. Разобрать оружие, забрать блоки и выбираться на М-7 пешком? Рано или поздно повстречается машина, которую можно конфисковать? Нет здесь никаких машин, дорога в эти дни не будет предназначена для проезда! И не во всякую машину посадишь такую банду! Майор задним ходом медленно выбирался к развилке. За спиной пока было тихо. Возвращаться? В пасть к ментам и российским спецслужбам? Оставалась единственная дорога – налево, в заповедные леса, где, по утверждению Гароцкого, можно кружить неделю и в итоге никуда не выбраться. Особых перепадов высот на той дороге не наблюдалось. Совсем не за горами возвышалась непроницаемая тьма леса. Он нетерпеливо газовал, а потом, не выдержав, высунулся наружу:
– Что, бойцы, работаем недостаточно медленно? А не попробовать ли нам здесь остаться? Живо в машину!
Глава 8
Сигнал тревоги прошел в половине первого. Хотя только в шесть утра группа майора Вадима Репнина прибыла с задания (довольно странного – сопровождали в район Селигера группу лиц, которые даже лица свои не показывали). А тут опять паника, шум, гам! Быстро собрать группу, полная выкладка, всем на вертолетную площадку, грузиться на борт, который уже поджидает! «В тыл врага, что ли, сбрасывать будут? – размышлял спросонок Вадим, пытаясь отыскать в доме хоть один чистый носок. – Где тут у нас, интересно, ближайший тыл врага?»
В 12.35 он как ошпаренный вылетел со съемной квартиры на окраине Красногорска, заспешил на вертолетную площадку. Оповещение сработало для всей группы. Люди спешили на базу. Приказ был категоричен – загрузиться на борт, лететь неизвестно куда, а все подробности отдельно. Пилоты уже разгоняли винты грязно-зеленого «Ми-8». Спецназовцы взбирались по шаткому трапу, спешили занять «козырные» места. Экипированные, заспанные, всклокоченные. Все шестеро, включая командира, были на месте, даже хромоногий Жилин.
