Илья Деревянко - Пресс-хата
– Не удерешь, Лимон!.. Ты наш! Навэкы наш! Скоро соединимся окончательно! – видя тщетные потуги Михаила, по очереди пронзительно взывали мертвецы...
Задворенко проснулся в начале восьмого утра вымотанный, разбитый, с больной головой. Он со стоном приподнялся, зажег торшер, подозрительно осмотрел комнату, не обнаружив никого из зловещих покойников, вздохнул с облегчением, включил селекторную связь и без обычного хамства, голосом умирающего лебедя велел прислуге приготовить кофе покрепче...
* * *Купцов появился ровно в восемь, как всегда, молчаливый, с каменным неподвижным лицом.
– Ну, Феликс? Удачно прошло?! Каковы результаты? Получилось?! А? – ринулся к нему навстречу пресс-секретарь Крымова. Вместо ответа убийца отрыл сумку и поставил на стол две отрубленные головы с закатившимися в предсмертной муке глазами. У Задворенко перехватило дыхание от счастья. В течение целых пяти минут он не мог вымолвить ни слова, лишь сладострастно чмокал губами, плотоядно потирал ладони да косолапо расхаживал вокруг стола.
– Дорогие граждане начальники! Какая приятная встреча! – обретя наконец дар речи, юродски заблажил он. – Чегой-то вы с личика сбледнувшие, скучные, неразговорчивые? Или западло поздороваться? Ну, «куманек», отвечай! Не желаешь, родной? Ай-яй-яй! Абсолютно невоспитанный тип! А ты, «хозяин»? Тоже язычок проглотил? Тебя я, признаюсь честно, не ожидал здесь увидеть! Думал, «кум» в одиночку воду мутит, а вы, оказывается, по старой памяти на пару работали? Эк ты вляпался, голубь сизокрылый! Гы-гы-гы! Деньжат небось влегкую срубить захотел? По-ни-ма-ю! Однако промашечка вышла! Обсерились малость! Кончилось ваше время! Все!!! Поезд ушел! Ту-ту-у-у-у!!! Другие нынче порядки!!! Гы-гы! Похороню-ка я вас, граждане начальники, на помойке... Хотя нет! Пожалуй, сохраню в качестве сувениров. Замариную в стеклянных емкостях со спиртом, буду любоваться вечерами, прошлое вспоминать да... – Внезапно Задворенко осекся. В зеркале на мгновение возник Юрий Крылов с сизой искаженной мордой, поманил Михаила пальцем и исчез. «Сверхдоверенное лицо» олигарха посерел, пошатнулся, сделал несколько нетвердых механических шагов и плюхнулся задом на диван.
– Что с тобой? – флегматично поинтересовался киллер.
– Т-т-так, п-п-померещилось, – пробормотал Задворенко. – Н-нервы рас-с-шат-тались!
– Гм-м, бывает, – равнодушно заметил Купцов. – Ну, я пошел?
– Н-нет, п-постой! – судорожно замахал волосатыми руками Михаил. – Постой, – спустя десять секунд уже нормальным голосом повторил он. – Ты, прежде чем убить, допросил их?
– Конечно! – уверенно кивнул Феликс.
– И где дубликат кассеты номер один? Где?!
– А не было никакого дубликата, – безмятежно соврал убийца. – Афанасьев с Фелициным – бомжи, отбросы общества. Для них лишнюю кассету купить – неразрешимая проблема! Они и эти-то две еле-еле добыли! Последние копейки из сусеков выскребли. Знаешь, кем работал бывший «хозяин»? Дежурным по общественному туалету у К...го вокзала! Там, кстати, то есть в самом сортире, я и замочил обоих!
– Фу-у-у-уф! – У Задворенко отлегло от сердца. – Молодец, Феликс! Отлично потрудился! Теперь последний срочный заказ – и все!!! Отдыхай! Наслаждайся жизнью!
– Ты подразумеваешь Дерюгина? – догадался мокрушник.
– Ага! – подтвердил пресс-секретарь «известного предпринимателя». – Его, падлу! Пи...шь Флярковский выболтал мое имя. А потому необходимо устроить кандидатишке в депутатишки «самоубийство» или «несчастный случай». Сегодня же!!! Задача не из сложных.
– Ой ли?! – скептически поджал губы Купцов. – Разве не он отметелил в одиночку четверых твоих амбалов?
– Ну допустим, – нехотя согласился Задворенко. – Отметелил. Вероятно, ему просто повезло... Ладно, короче, сколько ты хочешь?
– Сто тысяч!
– Г-грабеж-ж-ж!!!
Не менее часа «сверхдоверенное лицо» олигарха ожесточенно торговался с убийцей и в конце концов согласился уплатить за устранение Дерюгина шестьдесят тысяч долларов наличными, но не авансом, а по выполнении задания. «У, чертов петух! Жлоб проклятый! Будет потом тянуть резину! Зна-а-аем! – с ненавистью подумал Феликс, покидая комнату. – Чтоб ты, пидор, поскорее сдох!»
* * *Млечный Путь явился на рабочее место к сортиру в начале девятого практически одновременно с милицией, вызванной кем-то из бдительных граждан, обеспокоенных непомерно затянувшимся «санитарным часом». Затесавшись в моментально сбежавшуюся невесть откуда толпу зевак, Леонид терпеливо дождался, пока из туалета вынесут двое крытых носилок, опознал свесившуюся из-под брезента мертвую руку Сашки Клопа с хорошо знакомой татуировкой – якорем у основания большого пальца, нащупал в кармане кассету и добросовестно отправился выполнять последнюю волю покойного... К одиннадцати утра он благополучно добрался до расположенного в центре города, лучившегося респектабельностью офиса закрытого акционерного общества «Везувий»[62], где, по словам Клопа, должен был находиться некий Викинг, которому следовало передать кассету в обмен на «царское вознаграждение». Последний раз сверившись с написанным на бумажке адресом, Киселев толкнул темную полупрозрачную дверь с бронзовой ручкой.
– Куда прешь, синюшник? – преграждая ему дорогу, зарычал похожий на шкаф охранник в новеньком, с иголочки костюме. – Здесь тебе не распивочная! Проваливай!
– Я хочу встретиться с Викингом! – решительно пропищал Млечный Путь. Глаза «шкафа» настороженно блеснули.
– Нет тут таких! – буркнул он. – Уматывай, покуда цел!
– Мне известны обстоятельства гибели Лорда, – вспомнив наставления Клопа, заявил слабоумный Леонид. Переменившись в лице, мордоворот рывком за воротник втащил Киселева внутрь здания, грубо притиснул к стене, сунул в бок дуло пистолета и яростно прошипел: – Кем ты подослан, сука? Колись в темпе! На счет «пять» – стреляю! Раз, два, три...
– Кас-с-сета, – захныкал Млечный Путь. – Я должен передать Викингу кассету! Мне обещали, что он вознаградит по-царски! А вы, а вы... – Леонид горестно разрыдался. Охранник пристально вгляделся в слабоумного, задумчиво наморщил лоб, сунул пистолет обратно в кобуру, не выпуская воротника плачущего Киселева, зашел в застекленную будку у входа, толкнул Леонида на стул, набрал на телефоне местный номер и торопливо заговорил в трубку:
– Привет, Коль, к Вадику гость... Нет, не из братвы... И не барыга, и не мент... Просто какой-то придурковатый бомж... Я не пьян... И не рехнулся... Сейчас рехнешься ты. Почему?! Он упомянул об обстоятельствах смерти Олега. И погоняло Вадима правильно назвал!.. Ну слава богу! Дошло! Давай присылай кого-нибудь за ним... Да, не могу оставить пост!.. Сам дурак!.. Не канительтесь там... Все, отбой!..
– Не дрейфь, малахольный, – повесив трубку на рычаг, без прежней агрессивности обратился он к всхлипывающему, полуживому от страха Млечному Пути. – Если ты не врал, останешься жив-здоров. Вадим убогих не обижает!
Вскоре по мраморной лестнице спустились два дюжих молодых человека в таких же, как у «шкафа», костюмах, взяли Леонида под локти, в мгновение ока вознесли на второй этаж и завели в просторный светлый кабинет с узорчатым пушистым ковром на полу, изящной финской мебелью, огромным аквариумом до самого потолка, в котором важно плавали причудливые тропические рыбы, и широким, чисто вымытым, незашторенным окном с пуленепробиваемыми стеклами. В глубине кабинета за письменным столом сидел поджарый, средних лет мужчина в темном вязаном свитере.
– Оставьте нас, – оторвавшись от бумаг, негромко произнес он. Охранники безмолвно удалились. Внешне Арсеньев был очень похож на покойного старшего брата – те же мужественные волевые черты, тот же раздвоенный подбородок, те же синие глаза, но, в отличие от Олега, лицо Вадима уродовала печать какой-то дикой, варварской свирепости. Встретившись с ним взглядом, Киселев непроизвольно содрогнулся.
– Ты вроде болтал насчет кассеты? – не повышая голоса, спросил Викинг.
– Д-д-да! – пискнул Млечный Путь.
– Откуда она у тебя?
– Сашка... Клоп... просил... п-передать... если... его уб-бьют. – Хотя Вадим не проявлял признаков враждебности, Киселева колотила крупная дрожь, язык заплетался, по спине стекали ручейки пота.
– Значит, Клопа убили? – продолжал между тем расспрашивать Викинг.
– Д-д-да!
– И ты принес кассету?!
– П-п-принес!
– И что на ней записано?
– Н-не знаю! К-клянусь, н-не знаю!
– Гм-м, ну давай ее сюда. Послушаем. – Арсеньев-младший упруго поднялся из-за стола. – Ты присядь, отдохни пока, – предложил он Киселеву, указывая на кожаное кресло возле окна...
Викинг вернулся спустя час. Лицо Вадима побелело, на скулах катались желваки, губы сжались в узкую полоску, а синие глаза горели столь страшным смертельным огнем, что Млечный Путь едва не грохнулся в обморок.
– Выходит, Сашка Клоп сдох? – сквозь зубы переспросил Арсеньев-младший.
