Виктор Доценко - Зона для Сёмы–Поинта
— Подоили? — усмехнулся Серега Младой. — Тебя, дорогой Юрий, явно ввели в заблуждение. Если подсчитать все правильно, по понятиям, то еще вопрос, кто кого подоил! Причем жадность этого продажного мента росла непомерно с каждым днем, как росли и его аппетиты: словно на дрожжах! — с трудом сдерживаясь, недовольно возразил Серега Младой.
— Ладно, здесь, на месте, тебе, как Смотрящему, наверняка виднее, — мгновенно согласился Юрий, перехватив недовольный взгляд старшего брата Смотрящего.
Для Семы–Поинта все заметнее проявлялось отношение членов воровской сходки к Сане Омскому. Именно он был за этим столом лидером: несмотря на то, что говорил вроде бы мало, его слова всякий раз оказывались весомыми и как нельзя более кстати. А иногда, как сейчас, достаточно было его недовольного взгляда, чтобы человек тушевался и давал задний ход.
Вот и в этот раз, чтобы поставить точку в наметившемся споре, Саня Омский дипломатично заметил:
— Мне тоже претит, когда кто‑то из моих братьев вынужден связываться с ментами, даже на зоне, когда те вроде бы сами идут на контакт. Конечно,
предложение Юры Пеги, братишка, хоть и старо как мир, однако это только совет и ничего более. И тебе самому решать: прислушиваться к нему или тут же забыть.
Вроде бы и не одобрил никого из них, но и не сказал ничего обидного, и этим поставил точку в их непростом разговоре…
Глава 12
НЕОЖИДАННАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Саня Омский повернулся к Семе–Поинту:
— Вот что, земляк, только что получив информацию, я тут поразмышлял немного над нею, проанализировал и то, что рассказал о тебе мой братишка, и то, что сам узнал о тебе, и решил за тебя нужные слова сказать уважаемым людям. Мне кажется, что из тебя может получиться порядочный фрайер по нашей жизни, — он вопросительно и пронизывающе взглянул ему в глаза.
Семе–Поинту показалось, что Саня Омский хочет в последний раз в чем‑то убедить самого себя.
— Благодарю, конечно, за оказанное доверие, — Сема–Поинт изобразил на лице некоторое смущение. — Но, может быть, пусть все идет как идет? Как говорил мой Учитель:
«ВРЕМЯ ОБМАНУТЬ НЕВОЗМОЖНО: ОНО И ТОЛЬКО ОНО ПОМОЖЕТ ПРАВИЛЬНО РАЗОБРАТЬСЯ В ТОМ, КТО ЕСТЬ КТО. ИБО ИЗОБРАЗИТЬ ИЗ СЕБЯ МОЖНО ДАЖЕ КОРОЛЯ, НО БЫТЬ КОРОЛЕМ ПОСТОЯННО МОЖЕТ ТОЛЬКО НАСТОЯЩИЙ КОРОЛЬ!»
— Я бы посчитал огромной для себя честью познакомиться с твоим столь мудрым Учителем! — с восторгом воскликнул Саня Омский, внимательно выслушав умные мысли Учителя Семы–Поинта.
— К великому сожалению, мой Учитель ушел к своим предкам, — тихо ответил Сема–Поинт, подняв глаза к небу.
— В таком случае, братишки, давайте помянем этого мудрого человека: мир его праху! — предложил: Хабаровский Джем.
Серега Младой, на правах хозяина стола, быстро разлил по рюмкам водку.
После того как все молча выпили, Саня Омский продолжил свою тему:
— Ранее мы говорили, что ты поедешь в командировку, где смотрящим рулит Федя–Корыто.
— Да я помню.
— Сейчас, в связи с тем, что тот этап ушел без тебя, нам удалось подсуетиться и мне только что сообщили, что тебя отправят тоже не на плохую командировку. На «двойку»! Она хоть и полуголодная: народу много, а работы мало, но есть и положительная сторона и заключается в том, что она тоже не «красная»… во всяком случае пока…
— Хоть что‑то! — улыбнулся Сема–Поинт и тут же спросил: — А какое там производство?
— Основное — тоже мебель, только офисная, но есть две свои собственные сувенирные мастерские: одна — по дереву, другая — по металлу, а кроме того, мастерская по пошиву джинсов. Кстати, на этой командировке, с большим сроком в кармане, чалится настоящий мастер–кузнец, который отличные ножи мастырит, сталь — не хуже тебе дамасской! Во всяком случае, водопроводную трубу перерубает только так: с единого удара!
— Что ж, неплохо! — согласно кивнул Сема-Поинт и добавил: — Главное, что зона не «красная», то есть не ментовская, а значит, и люди нормальные есть.
— Порядочные фрайера везде имеются, — Саня Омский неожиданно брезгливо поморщился и почесал затылок. — Только вот Смотрящий там совсем недавно, а главное неожиданно для сидящих здесь братьев, поменялся… Освободился по болезни, и на его место один уважаемый Вор поставил… — он недовольно цыкнул сквозь зубы и глубоко вздохнул. — Короче, Смотрящим стал… — он бросил взгляд на Хабаровского Джема и с трудом выдавил сквозь зубы: — …Кемеровский Винт!
И у того последовала реакция, которую явно и ожидал Саня Омский: при озвученном погоняле Хабаровский Джем недоуменно вскинул глаза на Саню Омского, уверенный, что ему показалось.
— Что? — невольно воскликнул он.
— Да–да! — подтвердил Саня Омский. — Ты не ослышался, братишка, именно Кемеровского Винта и поставили рулить в той зоне. Во всяком случае, пока! То есть поставили того, кого ты, в свое время, обвинил в крысятничестве! Я уверен, что Леха–Вагон, наш братишка, просто не в теме, и ему откровенно запарили мозги!
— Но как могло такое случиться? Неужели Леха-Вагон не слышал, в чем я обвинил эту крысу? — воскликнул пораженный собеседник: он явно никак не мог согласиться с услышанной новостью. — Это надо же! Крысу ставить Смотрящим? Да как могло такое произойти? Там что, криминальный мир с ума сошел, что ли? Или чисто конкретных людей там не осталось?
— По полученным сведениям, существует две версии: одна — официальная, а вторая — добыта моими близкими… — Саня Омский хитро прищурился. — Какую озвучивать?
— Озвучивай обе! — бросил Хабаровский Джем. — И начни с официальной!
— Как скажешь, братела, — кивнул Саня Омский. — По официальной версии, от твоего обвинения в крысятничестве воровского общака этой гниде удалось отмазаться.
— Как? — возопил Хабаровский Джем. — Я же его с поличным застукал!
— А он предоставил свидетеля, который и подтвердил его версию о том, что деньги им взяты из общака не для собственных нужд, а для того, чтобы отмазать какого‑то бедолагу от срока, — пояснил Саня Омский.
— Да это же полная чушь! — эмоционально возразил Хабаровский Джем, с раздражением вскакивая из‑за стола. — Где он нашел этого свидетеля? Кто он? Хочу с ним побазарить! А также Леха–Вагон: пусть он тоже скажет слово! — настроен он был решительно.
— Свидетель — близкий и правильный фрайер: Васька–Бацила, — Саня Омский покачал головой. — Говорят, что он чисто конкретно подтвердил слова Кемеровского Винта и тоже в присутствии правильных пацанов, но… — он сделал паузу и недовольно поморщился, — …поговорить с ним уже никак не удастся: так получилось, что на следующий день, после того разговора, Васька–Бацила погиб в автомобильной аварии…
— А Леха–Вагон? — напомнил Хабаровский Джем.
— С Лехой–Вагоном тоже проблемы: он в реанимации лежит, в коме! Три пули получил в одной разборке и одну из них — в голову! Врачи говорят, что шансов у него нет никаких!
— Это же надо, как вовремя! — Хабаровский Джем ехидно рассмеялся. — Вор, поставивший Винта смотрящим — в реанимации, Васька–Бацила погиб, а кто же подтвердил слова Васьки–Бацилы? Неужели те самые правильные пацаны, о которых ты упоминал? — и тут же вдруг воскликнул: — А эти конкретные пацаны, случаем, не погибли в той же аварии, что и сам свидетель?
— Как ни странно, но ты угадал! — недовольно кивнул Саня Омский. — Это‑то и меня беспокоит: свидетель подтверждает его слова и тут же отправляется в мир иной! А за ним следуют и те, кто присутствовал при его свидетельстве, да еще Леха-Вагон при смерти…
— Погоди! Если погиб и свидетель и те, при ком он говорил, то кто же донес его «правду» до людей? — удивился Хабаровский Джем.
— В том‑то вся и фишка, которая меня никак не устраивает, — недовольно покачал головой Саня Омский, — единственным, кто остался в живых, не считая, конечно же, самого Кемеровского Винта, оказался его близкий приятель — Пашка–Гнус…
— Это же надо, как все стройно сложилось у этой гниды… — снова съехидничал Хабаровский Джем, — Стоп! — он вдруг хлопнул себя по лбу: — А не кажется ли тебе, что они сначала погибли, а потом эта мразь и прикрылась ими, как говорится, скинула на них весь прикуп?
— Все может быть, — согласился Саня Омский. — Но как это докажешь?
— Неужели эта мразь думает, что ему все спокойно сойдет с рук? — у Хабаровского Джема даже зубы скрипнули от злости.
Семе–Поинту показалось, что Хабаровский Джем готов тут же отправиться навстречу с Кемеровским Винтом, чтобы вывести его на чистую воду или просто замочить.
— Погоди, братишка, не суетись! — остановил его Саня Омский. — Если ты ринешься устраивать разборку с ним не подготовленным, то некоторые могут подумать, что ты просто сводишь с Винтом личные счеты, а это именно то, на что и рассчитывает этот гондон штопаный! Нет, здесь нужно сделать все настолько тонко, чтобы даже комар носа не подточил, чтобы ни у него, ни у тех, кто его поддерживает, не оказалось ни одной зацепки, чтобы вновь выскользнуть. И мне кажется, точнее сказать, я уверен, что мне удалось найти классный выход из создавшейся ситуации! — Саня Омский, с видом победителя, осмотрел сидящих за столом коллег.
