Слепой. Один в темноте - Андрей Воронин
Глеб задумчиво подбросил на ладони колючий стальной чертополох. Он пару раз видел такие в кино, но в руках держал впервые и почему-то думал, что они, если и существуют в природе, то в очень ограниченном количестве – например, в кладовой реквизита какой-нибудь голливудской киностудии, специализирующейся на фильмах, где десятками разбивают, взрывают и жгут ни в чем не повинные автомобили. Он допускал, хотя и с некоторой натяжкой, что нечто подобное можно найти и на армейских складах – против автомобильной техники такое оружие весьма эффективно, и его можно использовать в качестве гуманной альтернативы легким минам. Но вряд ли, ох, вряд ли эти похожие на кристаллы льда при сильном увеличении вещицы широко доступны!
Он внимательно осмотрел колючку, не обнаружив никаких признаков кустарной работы – ни следов ковки, ни сварных швов. Она явно целиком вышла из литейной формы, а сталь (да и самый плохонький пористый чугун, если уж на то пошло) никто не плавит и не разливает по формам у себя на заднем дворе со времен китайской культурной революции. Ни на что особенное не рассчитывая, Глеб все же положил колючку в карман, убедился, что на асфальте не осталось других сюрпризов и, присев боком на водительское сиденье, закурил в ожидании эвакуатора.
Теперь стальной чертополох с острыми, как иглы, стальными шипами лежал перед ним на краешке стола. В последний раз пробежав глазами бесполезные сведения, выданные программой в ответ на его запрос, Глеб закрыл базу данных ГИБДД, выключил компьютер и взял с подоконника телефон: ему требовалась дополнительная информация, и он знал человека, который мог быстро и без особых усилий ее раздобыть.
Через полчаса он остановил машину у бровки тротуара и, потянувшись через пассажирское сиденье, предупредительно распахнул правую переднюю дверь. Генерал Потапчук уселся в машину, шурша пустым полиэтиленовым пакетом с рекламой магазина джинсовой одежды. На нем были спортивного покроя просторные светлые брюки из плащевой ткани и поношенная серая ветровка, из-под которой выглядывала легкомысленная майка в горизонтальную полоску. Портрет вышедшего на ночь глядя за хлебом пенсионера дополняли поношенные белые кроссовки и красная бейсбольная кепка с длинным козырьком и эмблемой «Феррари» на лбу. Наблюдать его превосходительство в таком затрапезном виде Глебу уже приходилось, но не так часто, чтобы это зрелище стало привычным и перестало вызывать веселое изумление.
– Ну, что у тебя стряслось? – ворчливо поинтересовался Федор Филиппович, чутко уловив в приветствии подчиненного нотки этого самого изумления. – Учти, по телевизору сейчас футбол…
– Наши играют? – спросил Глеб, плавно трогая машину с места и беря курс на ближайший гастроном.
– А то как же!
– Ну, и какой смысл смотреть?
Федор Филиппович хмыкнул.
– Да уж, действительно… Что поделаешь, привычка. Ну, и потом – а вдруг?..
– Надежда умирает последней, – с умным видом кивнул Глеб. – Не бережете вы себя, товарищ генерал.
– Я бы и поберег, – проворчал Потапчук, – так с вами разве убережешься? Ни днем, ни ночью покоя нет! Говори, зачем звал.
– Надо пробить один номерок, – догадываясь, какая последует реакция, сказал Глеб и протянул генералу листок бумаги с четко записанным номером серой «девятки».
– Что?!
– Я проверил его по базе данных ГИБДД, – поспешил оправдаться Сиверов. – Под ним значится мусоровоз, а видел я его на легковом автомобиле.
Он вкратце пересказал историю своих дневных приключений, которые, с учетом финала, правильнее было бы назвать злоключениями.
– Высокий профессионализм, – заметил Федор Филиппович.
Судя по язвительному тону, данная оценка была иронической и относилась к действиям Слепого, а не его неизвестного оппонента.
– Совершенно верно, – сказал Глеб, в интересах дела притворившись, что не заметил иронии. – Сделал он меня быстро и аккуратно, как в учебнике, а дилетанту, смею надеяться, такой фокус не по плечу. Вот я и говорю: надо бы проверить, не числится ли этот номерок за каким-нибудь ведомственным гаражом. В качестве, сами понимаете, оперативного. Мне в эти базы данных не залезть, разве что с боем, а вам это не составит никакого труда…
– Разумеется, никакого, – проворчал генерал, тоном давая понять, что у него хватает забот и без выполнения мелких поручений своего агента – пусть лучшего и даже единственного в своем роде, но все-таки агента, а не начальника. – Ладно, проверю. Только учти, что это, по-моему, пустые хлопоты. Если бы речь шла о ведомственном гараже, все внесенные в базу данные об автомобиле были бы подлинными – марка, цвет, год выпуска, номер кузова, – только вместо названия организации стояла бы фамилия какого-нибудь безлошадного пенсионера. На кой черт, скажи, пожалуйста, оперативному транспорту такая демаскирующая деталь, как номер, числящийся за мусоровозом? Номер этот, скорее всего, краденый, а может быть, просто нарисован от руки на куске картона. Вернулся с дела, сунул его в багажник, поставил настоящий и катайся в свое удовольствие…
Глеб промолчал, хотя сам придерживался точно такого же мнения. При этом провести проверку все же было необходимо, и Федор Филиппович это, конечно же, понимал. А раз так, к чему затевать ненужную полемику?
– И вообще, – потихоньку распаляясь, продолжал Потапчук, – какого лешего тебя потянуло шпионить за Вронским? Всю необходимую информацию тебе поднесли на блюдечке, оставалось только занять позицию и спустить курок. А ты устроил мне проверку и по ходу дела намотал на себя неизвестно кого. Вот и ешь его теперь с кашей…
– Конечно, было бы намного лучше, если бы он нарисовался у меня за спиной прямо во время акции, – не удержался от ответной колкости Глеб.
– Да уж… Черт! – Федор Филиппович в сердцах пристукнул кулаком по колену. – Теперь действительно придется все проверять. Ты погоди пока с этим Вронским…
– А время терпит? – дипломатично поинтересовался Глеб.
– Ничего, перетопчутся, – буркнул генерал, отлично понявший, что Слепой, говоря о времени, имел в виду вовсе
