Все оттенки мрака - Март Михаил
— О прошлом я спрашивать не буду.
Машина остановилась у ворот кладбища. Настоящий пустырь, покрытый могильными плитами. Камни и песок, спрятаться негде. Ни одной машины. Они приехали первыми. Могильщиков увидели издалека. Подошли ближе. Яму выкопали глубокую и даже станок установили для спуска гроба в могилу.
— Похоже, мы поторопились, — сказал Григорий.
Один из могильщиков посмотрел на часы.
— Да уж. Семь утра, а похороны назначены на девять. Хорошо, что мы вчера начали копать. Земля — камень. Киркой и ломом долбили. Будто на бетонную стену нарвались, — он кивнул на холм вырытой земли с камнями вперемешку. — А могилка рядом совсем другое дело. Будто пух копали. Огородный чернозем. За час справились. Вот тут и думай.
Гриша взглянул на указанную могилу. Свежая. Под огромным портретом надпись: «Иннокентий Семенович Суконников».
Он тут же вспомнил Ксюшу. Пора бы ему появиться на даче, где она с братом прячется. Как бы эта непоседа не сорвалась с места. Тогда ему точно придется играть роль телохранителя. Он все еще не понимал, что происходит и кто кому угрожает. В Алешку кто-то стрелял. Убили подругу Ксюши. По ошибке, разумеется. Отец уже лежит на кладбище. Сейчас рядом положат его приятеля. Человека, по мнению многих, не имевшего врагов. Однако убили. Кто следующий?
— А что, ребята, тут нет места поприличней, где можно хороших людей хоронить. Не кладбище, а пустыня. Ни цветов, ни оград, одни камни и песок.
— Надо будет, перезахоронят, — ответил один из могильщиков. — Престижное кладбище есть в городе. Настоящий парк. Но по распоряжению мэра во время сезона там похоронных процессий не проводят. А это старый погост. Он уже много лет закрыт. Даже не охраняется. Да и нас наняли с городского ритуального бюро. Здесь даже своих могильщиков нет.
Народ начал прибывать. Григорий и Ефим отошли метров на двадцать и присели за высокую плиту. Гриша воспользовался своим биноклем, чтобы разглядеть похоронную процессию. Народ все прибывал и прибывал. Вскоре образовалась огромная толпа. Заиграл оркестр со стороны входных ворот. Шестеро охранников из клуба несли гроб.
Гриша поочередно изучал лицо каждого, кто присутствовал на похоронах. Телохранителя Тараса Цикубы он так и не увидел, но на прощание пришла Елена Макаровна Еланская под руку с адвокатом Рубеном Лангемаком. Она все еще носила траур по мужу, который лежал рядом. Узнал он мачеху Ксюши по браслету на руке. Скорбное белое лицо. Она не выглядела здоровой женщиной, но была очень красивой и отчужденной.
Заметил он в толпе и Балабанова. Тимур тоже наблюдал за людьми. Возможно, он знает больше, чем говорит. Гриша не мог себе позволить допрашивать полицейских. Ему еще повезло, что следствие ведет человек, лично знавший его. В противном случае он провел бы отпуск в кутузке как подозреваемый. Сейчас Гриша запоминал лица. С каждым из них он мог встретиться впоследствии и в не очень удобных обстоятельствах. Среди провожавших Колпакчи в последний путь мог быть и убийца. Скорее всего, так и было.
Похороны закончились ружейными выстрелами, будто хоронили генерала.
После того как все ушли, Гриша и Ефим вылезли из своего укрытия. Разумеется, такси не нашли и обратно им пришлось идти пешком.
— Скажи, Фима, чье присутствие на похоронах тебя удивило? Ну, скажем, кого ты не рассчитывал увидеть?
— Был тут один деятель. Немец. Генрих Зельцер. Но он только по паспорту немец и по обширным связям в Германии. Крупный делец. Относится к вражескому стану. Баллотировался в мэры. Проиграл Валерию Ступину. Зельцер хотел создать райский уголок для интуристов. Ступин для русских. У Зельцера денег больше. Обещал золотые горы. Но наши бизнесмены скинулись и подняли Ступина на пьедестал. Теперь он всем должен, а потому и не лезет во внутренние разборки. Криминалитетом занимался Кузьма Боровой. Держал город в ежовых рукавицах. Бывший начальник полицейского управления. Но он и его заместитель тихо свалили после скандала у префекта Южного округа. Телегу наверняка написал Зельцер. Мэра он сбросить не может. У того сила и власть, так решил все на ментов свалить. Ну их скинули, и что? Теперь начнется беспредел. Может, новые легавые и крепкие ребята, но, не зная специфики и нашего колорита, они еще долго будут гулять в потемках. Ходят слухи, будто бывшие генералы от МВД весь архив вывезли и утопили в море. А там имелось досье на каждого дельца. Я полагал, что Колпакчи Зельцер убрал. И уж никак не думал увидеть его на похоронах.
— Грустную картинку ты нарисовал, Фима. А если немец ни при чем? Колпакчи имел лишь тридцать процентов клуба, а кто же владел остальным?
— Покойный Иннокентий Суконников. Теперь они рядом лежат. Да и то, он клубом не интересовался. Просто вложил в него деньги, а Колпакчи с ним рассчитывался долей с прибыли. А кто еще входит в число пайщиков, я не знаю. Но секрета из этого не сделаешь. Новый хозяин вот-вот объявится.
— Посмотрим. А теперь, Фима, нам пора познакомиться с Данилой-мастером. Прямо как в сказке.
8
Сказки из их знакомства не получилось. Старик умер три недели назад. Его помощница Мариша распродавала личную коллекцию знаменитого ювелира. В этом деле она знала толк. Особо не торопилась. Старик оформил дом на ее имя и в завещании оставил ей все свои работы. Она прожила с ним восемь лет и заслужила вознаграждения. Старик был ревнивым, ни на шаг от себя не отпускал. Вряд ли она желала ему смерти. Никто не убивает курицу, несущую золотые яйца. Внушила себе, что живет не со старым маразматиком, а с великим талантом. Так рассуждал Фима.
Мариша была крупной, высокой, с густыми русыми волосами до талии. «Кровь с молоком» говорят о таких бабах. Однако говорила очень тихо, вкрадчиво и казалась приветливой. К Ефиму относилась с уважением и почтением, потому и Гришу приняла, не задавая лишних вопросов. Устроились они в саду в шезлонгах за маленьким столиком. Все остальное пространство занимала мастерская, похожая на слесарный цех. Григорий представлял себе мастерскую ювелира иначе. Более миниатюрную, а не такую громоздкую. Женщина принесла им домашнего вина и предложила помянуть своего, как она его называла, кормильца. На ее очень светлых серых глазах даже слезы появились. Помянули стоя. Потом вспомнили старика и ненавязчиво переключились на другие темы.
— Я не видел чернильный прибор на витрине. Уже купили? — поинтересовался Григорий.
— Нет. Его я продавать не буду. Оставлю себе на память, — ответила Марина. — Пожалуй, это единственный шедевр, который Даня переделывал несколько раз. И каждый раз совершенствовал свое искусство. Себе он такую вещь позволить не мог. Работа отнимала очень много времени. А от заказов отбоя не было. И дело не в жадности. Даня денег так и не скопил. Гроб ему приятель сделал. Хорошим плотником был. Сам-то потом умер, а «подарок» простоял у нас в сарае пять лет. Вот и пригодился. На похороны никто не пришел. Тяжелую жизнь прожил и умер никем не замеченный. А какой талант с ним ушел!
— Сегодня мы хоронили владельца стриптиз-клуба Михаила Колпакчи. Недавно я встречался с ним в его кабинете. И тогда впервые увидел чернильный прибор с пятью куполами. Потрясающая вещь, — закинул удочку Гриша, возвращаясь к теме.
— Я знаю, о ком вы говорите. Но этого человека никогда здесь не было. Могу лишь догадаться, как прибор к нему попал.
— И как же? — полюбопытствовал Ефим.
— Ленка заказывала прибор. Еланская. Вероятно, для подарка. Колпакчи недавно пятидесятилетие отмечал. Дорогой подарочек. Ну Даня ей как подруге скидку сделал. Правда, она не бедствует.
— Елена Еланская — это вдова Иннокентия Суконникова? — спросил Гриша.
— Сейчас стала гранд-дамой, а когда-то побиралась. Данила умер, и теперь его прошлое перестало быть секретом. Он же десять лет сидел. От звонка до звонка. Там и чахотку подцепил. Но его уже поджидали на свободе. Нашлись умные людишки, которым очень хотелось напечатать хорошие деньги. Именно напечатать. А нужного гравера найти не могли. Сделать настоящее клише — безумный труд. Данила согласился. Ему понадобился хороший художник. Тогда и подвернулась Еланская. Она гениальный копиист. Своей фантазии нет, но копии делает уникальные. Полагаю, Ленка тоже сидела. Их свели уголовнички, а они только со своими дела имеют. Работу сделали. Думаю, что и дальше хотели сотрудничать. Только работать решили на себя и по-тихому смылись. Так здесь оба и очутились. Даня мастерскую открыл, а Ленка замуж вышла. И то только потому, что в первую ночь не дала банкиру. А тут это не принято. Суконников настолько обалдел, что женился на ней. Так что Данила с Ленкой одной веревочкой были повязаны. Сотрудничать не сотрудничали, но друзьями остались.
