Потерянная - Сергей Александрович Плотников
— Это обесценит их смерти окончательно. — Инъектор внезапно вырвался из руки мехны и влетел в ладошку дочери — и немедленно был воткнут в шею парализованной. — Так надо.
— Так надо. — Эхом откликнулся её брат с той же чуть странной интонацией, подошедший к клетке с детьми. И дистанционно свернул всем троим шеи.
— Е… гор… — Слова застряли у меня в горле и закружилась голова. Я вспомнил, что уже слышал от детей такой голос — когда они тащили меня и вещи после посадки платформы на астероид.
— Пап? — В это раз Гор ответил совершенно нормально. Он мотнул шлемом в сторону свежих трупов, старшему из которых было чуть больше лет, чем ему, и добавил извиняющимся тоном. — Я… просто почувствовал, что так надо. Нам нельзя было брать их с собой, а оставить — та же смерть, только медленная. Нужно было поступить правильно — а ты бы стал отговаривать, я знаю… извини, пожалуйста.
От этого простого «извини» мне стало совсем тошно. Поступок, по моей системе ценностей, совершённый за гранью добра и зла — и явно совершённый сознательно. Не знаю, какую бы я глупость совершил — попытался бы ударить собственного сына, или, наоборот, обнять, но тут автоматика моей брони определила, что у её носителя явные проблемы с головой и впрыснула препарат в кровь*. Хватило нескольких ударов сердца, чтобы коктейль в крови вытеснил слишком сильные эмоции. Не сейчас. В который уже раз — не время и не место. Я разберусь… когда мы закончим, и когда я успокоюсь сам, а не под действием боевой химии.
[*Если кому интересно, как это работает, объясняю: броня постоянно мониторит параметры пульса, давления и, что самое важное, снимает упрощенную ЭЭГ, ЭлектроЭнцефалоГрамму. Обычно мониторинг волн ЭЭГ используется для упрощения взаимодействия автоматики защитного комлекта и его пользователя (см. «Пропавшую»), но так же предназначен для отслеживания критических ситуаций психики бойца. Как правило, «невменяемое состояние», если оно реально есть, а не придумано для суда, действительно можно отследить по атипичным волновым процессам в коре головного мозга. Ну а препараты-психотропы немедленного действия, гасящие аномально сильные эмоции, известны уже сейчас.]
Дальше… Дальше мы захватили астероидную базу, точнее, ту её часть, где сидели её хозяева. Хотел бы я сказать, что всё прошло как в тумане — но нет, я кристально ясно все помню: у имперских фармацевтов прекрасные спецсредства. Вытянутая Лиссой информация из «языка» помогла — мы смогли взломать сеть «технологичной» части мини-колонии,а потом… потом просто перестреляли всех. Перехваченное внутреннее видеонаблюдение даёт возможность заранее распределить цели, особенно если атакует пара дроидов. Проще, чем в компьютерной игре про убийцу со штрих-кодом на затылке на уровне «для начинающих».
Следующие четыре дня мы «раздевали» пристанище сектантов: не только выгребли все чистые металлы со складов, но и забрали все турели непосредственной обороны, сняли оба вычислительных кластера и часть более-менее дорогого причального и внутреннего оборудования. Попутно мехны расшифровали и проанализировали архив и бухгалтерию, открыв простую и мерзкую подноготную «религиозного бизнеса», заодно узнав, как бывшая шахтёрская база попала в прицел информаторов Рамира: уж слишком интенсивный космический трафик генерировали живущие тут. Началось на астероиде всё довольно давно: нашёлся специалист по социальной психологии откуда-то из ФСС, решивший то ли погреть руки на очевидной проблеме любой добывающей системы, то ли просто провести на людях тот эксперимент, который ему на родине не дали бы провести даже на мышах. Шахтёры-добытчики, месяцами живущие на кораблях типа нашего буксира или в астероидных рудниках — что им больше всего нужно? Да просто человек живой рядом, желательно — противоположного пола. Человек, способный выдержать много лет подряд самые спартанские условия, каждодневный риск, и остающийся верным и преданным. За такое и несколько выручек в добываемых ресурсах не жалко отдать.
Философия псевдорелигии была разработана на высоком уровне — причём в качестве факторов ломки и переформирования сознания «товара» почти не использовалась фармакология: старый добрый символизм и соответствующее окружение делало процесс автономным. Проработано было всё — от «испытаний» в лабиринте и шахтном комплексе для неофиток (обработка, плюс «угодным» сообщали маршрут, а неугодных ждали растяжки) и до церемонии похорон, когда в трэш-камеру обёрнутое в неткань тело отправлялось через пол-астероида по центральному тоннелю настоящей катапультой, изрисованной «святыми» загогулинами. Система была замкнутой и самостоятельно перемалывала новеньких: только девочек в нужном возрасте нужно было закупать — но с этим справлялись и без оставившего заработавший «стартап» учёного. Бизнес цвёл, капиталы копились, в том числе и не успевшие стать цифрами на счетах, а его владельцы и вовсе в какой-то момент посчитали себя неуязвимыми: как же, всем нужны, ну а маргиналов ждёт настоящее противокосмическое орудие и контр-абордажные системы в ценной части комплекса… ну и как всегда, про возможность появления хорошо подготовленных «гастролёров» вроде нас забыли. В итоге мы с одной ходки забили свой кораблик так, что следующие цели пришлось отложить и возвращаться к корпоративному центру НК-4-ПЛ. Только тогда я понял, насколько затянется «этап заработка первоначального капитала».
С детьми я поговорил. Дважды. И дважды не нашел изъяна в логике их поведения — просто всё лучше контролируемая детьми псионика позволяла принять решение, не проводя обязательных для неодарённого человека действий. И, если меня коробит от такого, то проблемы не у них, а, очевидно, у меня. Что ж, раз так — значит, нужно просто смириться и привыкнуть, отказавшись ещё от одной части «старого себя». У землянина-попаданца «с моралью» слишком много шансов погибнуть в одной из следующих халтур, а вот у мерха с навыками боевика, поддерживающего своих псионов и «своих» мехнов, наоборот. Один минус — пока мы были на орбитальной Базе, очень хотелось натуральным образом надраться и хоть ненадолго про всё забыть… увы, найти вроде бы входящую в отдельный суб-отряд Нурс мне не удалось, а один я просто не рискнул. Ничего, человек — привыкает ко всему. Ну или почти ко всему.
Интерлюдия
Интерлюдия. Егор.
Система 45999-АЛ22−5/НК-4, Второй Пояс.
Год спустя.
— Эй, на булыжнике, совсем охренели⁈ — Окно видеосвязи открылось только тогда, когда РЛС наведения «внезапно» упёрлась лучом в широкое плоское днище снижающегося шаттла, обеспечивая точное наведение тяжёлого оружия.
— Неизвестный корабль, последнее предупреждение: немедленно передайте коды идентификации или будете уничтожены. — Несмотря на озвучиваемый ультиматум, молодая женщина, сидящая за консолью диспетчера, выглядела чуть ли не засыпающей со скуки и была заметно более озабочена разглядыванием собственных ногтей, чем результатом переговоров. Впрочем, на эффективность оборонительных мер это никак не влияло: на интерактивной схеме было прекрасно видно, как доворачиваются бронированные полусферы башен «близкой» части противокосмической обороны, в зону действия которых челнок как раз вошёл. В качестве «дальней» ПКО на перевалочной базе «курьеров» имелись замаскированные ракетные шахты, отлично дополненные настоящим облаком разнокалиберного, преимущественно металлического мусора, «развешенного» вокруг планетоида и укрывающего вторую часть реактивных снарядов. Идеальная защита, почти не вскрываемая для местных любой весовой категории и способная доставить много проблем даже рейдеру наёмников — в том числе и такому, как «Панцирная рыба». Однако, на любую хитрую защиту найдется свой ключик… о чём, правда, экипаж шаттла до сих пор не догадался. Ну, на то и ключ, чтобы дверь открыть, а не выламывать, и аккуратно закрыть за собой.
— Лови свои сраные коды, Зануда! Хоть бы раз пропустила по-нормальному. Или ты сигнатуру моей птички всё никак запомнить не можешь? Понимаю. У нас же тут так много многосредовиков, прям обосраться! А знаешь, в интерфейсе управления причального кластера есть такая кнопочка «сохранить типовые параметры профиля»… — Шкипер буквально фонтанировал гротескным, едким сарказмом… только вот что-то слишком сильно побелел лицом. Впрочем, все его старания явно пропали втуне.
— Коды подтверждены. Продолжайте посадочные процедуры. — Девушка только едва заметно саркастически дёрнула уголком губ, показывая, что «храбрость» лидера экипажа не осталась ею незамеченной.
— Эй, Зануда! Убери нас с мушки! - Командир челнока наконец отбросил явно лишние понты, при этом его речь волшебным образом избавилась от упоминания процессов физиологии и субъективных оценок личностных качеств собеседников.
— Двукратное игнорирование запроса идентификации. — Оператор словно задалась целью доказать собеседнику, что такой позывной дан ей был
