Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2 - Артём Март
— Атас! Атас! Атас! — Скандировали водитель с Ряженым.
Бык угрюмо сидел, уставившись перед собой.
Я потянулся к рукояти Беретты, что торчала из кармана куртки Ряженого. Схватил и выдернул пистолет. Ошарашенный гопник обернулся, посмотрел на меня. Его глаза наполнились настоящим ужасом.
— Атас, — сказал я.
Глава 9
— Прошу, не убивай! — Закричал Ряженый.
Внезапно в кабине все переполошились, и Бык с водителем почти разом заглянули в салон. На лице водилы тут же отразился страх. Бык смотрел безэмоционально, а потом как-то запоздало нахмурился. Даже показал зубы в зловещем оскале.
— Не убивай! Я у них всего лишь в шестерках хожу, я даже не в банде! — Замахал руками Митька Ряженый.
Я брезгливо сморщился, а потом врезал ему по зубам так, что хрустнуло. Мне стало даже жалко тратить пулю на эту падаль. Ряженый откинулся на соседнее сидение, потом упал на пол, на четвереньки, и стал отплевывать зубы. Спустя пару мгновений он завыл. Я тут же успокоил его, добавив ботинком в рожу.
Бандит упал на живот, принялся слабо шевелиться.
— Бык! Ну ты чего сидишь⁈ — Орал в кабине водила. — Мочи врача! Мочи его!
Бык, который, по всей видимости, не отличался интеллектом, полез ко мне через окошко, с пистолетом в руках. Когда в салон протиснулись его вооруженная рука и голова, я уже прижался к двери спиной, а потом со всего маха пробил в предплечье бандита с ноги.
Бык замычал, когда его локоть хрустнул о торец окошка. Голова здоровяка тут же провалилась в кабину. Макаров, которым он был вооружен, грюкнул о пол.
Не растерявшись, я схватил его руку, что еще оставалась в салоне, и Бык снова замычал. Резко дернув изо всех сил, я приложил Быка головой прямо о перегородку буханки. Со стороны салона, там, куда он ударился, образовалась аккуратная вмятинка.
— Мля! Бык! — Заорал водитель.
Огромный бандит обмяк и завалился на своего подельника. Машина тут же запетляла по трассе, и меня мотнуло сначала к стенке, потом, на Марину.
— М-м-м-м-м! — Выдала девушка, когда я припал к ней, упершись руками в ее сиденье. Мы в одно мгновенье оказались почти что лицом к лицу.
— Щас, пять сек, — сказал ей почему-то я, а потом метнулся к кабине.
Споткнувшись о бедного Ряженого, я бабахнулся плачем в перегородку. Тут же наставил Беретту на водилу.
— Останови машину, падла! Стрелять буду!
Водитель, однако, меня, кажется, и не видел. Он все еще пытался одновременно выровнять буханку и отпихнуть от себя улетевшего в нокаут Быка. При этом, бедняга умудрялся так талантливо материться, что я даже узнал несколько необычных производных от всем известных матерных слов.
Правда, удивляться его словарному запасу было некогда. Краем глаза я увидел через лобовое, как буханка вылетела на встречку. Потом грохнуло так, что меня подбросило, Марина замычала от страха. Это машина слетела с невысокой дорожной насыпи.
Я с принятием лицезрел за ветровым все приближающийся ствол большого тополя.
— Мля! — Только и успел крикнуть водила.
Потом бабахнуло так, что меня снова подбросило и приложило о перегородку второй раз. Ряженый, валявшийся лицом на собственных зубах, от удара закатился под сиденья. Здоровенный бык и вовсе по инерции вылетел вперед и вынес собственной тушей лобовуху. Ударившись о ствол, он исчез где-то вне машины.
Судьба водилы также оказалась незавидной. Вперед его вынесло синхронно с Быком, но могучее тело последнего спасло лицо водителя от удара о лобовое. Тем не менее от тополя бедолаге было не спастись.
Когда я поднялся и заглянул в кабину, там мрак что творилось: всюду осколки стекла, торпеда вмялась внутрь под натиском тополя, а водитель застыл пахом на руле, грудью на панели, а лицом в стволе дерева.
Я выругался матом. Посмотрел на Марину, откинувшуюся на спинку сидения. Путы спасли ее от неприятных полетов по салону.
— Марина! — Приблизился я к ней.
Девушка запрокинула голову, закрыла глаза. Я взял ее за затылок.
— Давай, очнись, — легонько похлопал ее по щекам я.
Девушка разлепила глаза, проморгалась
— М-м-м-м… — Слабо промычала она.
— Живая, ну здорово. Все хорошо, щас выберемся.
Я зашел ей за спинку сидения, стал развязывать руки. Девушка, кажется, была не в себе. Возможно, ударилась при аварии. Словно полусонная качая головой, Марина продолжала что-то мычать. Расправившись с руками, я принялся развязывать узел кляпа у нее на затылке.
— Ну как ты? — Спросил, отбросив смоченную девичьей слюной тряпку.
Когда она не ответила, я повернул девушку к себе, посмотрел в глаза. Ее расфокусированный взгляд говорил о том, что Марина все никак не могла по-нормальному очнуться.
— Так, ладно.
Я взял ее за руку, и поднырнув под тело, водрузил Марину себе на плечи. Пошел к выходу. Когда оказался, снаружи обернулся. Буханка стояла немного под углом, с горки. Кабина прогнулась, а ствол тополя глубоко вдался в железную голову автомобиля. Бездыханный Бык лежал метрах в трех от буханки. Запутавшийся в ветровом стекле, он валялся на траве в неестественной для человека позе. Бандит явно был мертв.
Тогда я торопливо обогнул буханку сзади, отнес Марину на бровку посадки, представляющей из себя длинную придорожную аллею тополей. Сразу за ней начиналось темно-серое перепаханное поле, тянувшееся вдаль, до другой по-зимнему голой и от того темной лесополосы.
Положив девушку на травку, я глянул на машину. Нужно было как-то выбираться. Но если даже буханка и оставалась на ходу, что вряд ли, ехать на такой красоте в город было нельзя. Первый же инспектор ГАИ тормознет, и тогда все вообще черт знает, чем кончится.
— М-м-м-м… Что… Что случилось? — Зашевелилась Марина.
— Пришла в себя? Хорошо.
Девушка поморщилась, потом перевернулась со спины набок, резко вскрикнула, лицо ее скривилось от боли. Марина схватилась за предплечье левой руки.
— Боже… Болит… — Простонала она.
— Дай посмотреть.
— М-м-м-м… А-а-ай!
Я аккуратно взял ее руку, но девушка все равно вскрикнула от боли.
— Где болит? — Я стал проминать конечность через курточку.
— Ай! Везде! Но вот тут больше.
— Запястье. Пошевели-ка
— М-м-м-м… Больно… Не могу…
— Перелом, видать, — задумчиво сказал я. — Можешь встать? Голова болит? Тошнит?
—
