Математик Боя. Воскрешение - Blood_and_Tea
Изуна… вздохнул. Вспомнив свое отступление вслед за бегущими марионетками «союзника», Учиха содрогнулся. Сенсома и остальные… они смотрели ему в спину с сочувствием. И он понимал природу этого сочувствия. Будь он на их стороне — сколько приятных воспоминаний у него бы уже было? На стороне брата тоже было хорошо, но… эта сторона есть, а вот самого брата уже нет. И не будет, судя по действиям Сенсомы.
А сторона Шоурая — худшее, что с ним случалось в жизни. Даже смерть от руки придурка-альбиноса была получше. Нет, он тут не останется. Хотя кто ж его отпустит? Ладно, тогда саботаж. Уж что-что, а саботировать Изуна умеет, кажется, лучше всех в мире. Осталось только продумать план…
Пускай и очень недолго, но Изуна и сам был под контролем Эдо тенсей, а потому смутно помнил то гнетущее чувство внутри, которое испытывает воскрешенный. Чувство потери. Чистый Мир, пускай он его и не помнит, был хорош. А это значит, что воскрешенные Сенсома и Хокаге будут стремиться как можно скорее доделать свои дела и вернуться туда, куда им и положено. Вот только проблема в том, что они могут слишком поспешить.
Шоурая невозможно уничтожить классическим способом. Каждый из десятков тысяч его клонов — его шанс на возрождение. А перебить их всех, увы, не сможет даже Сенсома, потому что банально не найдет каждого. Но Сопротивлению эта информация недоступна. Сам Сенсома, может быть, догадается, голова-то у него большая, но что он сделает, чтобы добиться смерти Като Дана? А ведь Дан — его сын. Захочет ли он вообще его убивать?
— «Я должен сильно торопиться и сделать так, чтобы все клоны оказались собраны в одном месте,» — Изуна посмотрел на беснующегося контролера и в который раз за жизнь порадовался, что его обладание Риннеганом не дает тому лезть в его голову. — «Хм, Шоурай сейчас должен быть напуган. Ему совсем не улыбается провести еще десятки лет, вновь восстанавливая силы после пришествия Сенсомы. А ведь воскрешать старика могут сотни раз…»
На мыслях о «старике» Изуна позволил себе усмешку. Он, вообще-то, был старше Сенсомы почти на двадцать лет. Пускай его и воскрешали, но… Только силы Риннегана не дали ему превратиться в действительно ветхого деда.
— Ладно, — кивнул он самому себе вслух и обратился к обернувшемуся Шоураю. — Сколько Биджу остались незахваченными, два?
— Верно, — мерно кивнул контролер. — Восьмихвостый и Треххвостый. Но зачем тебе? А! Ты все думаешь о своем дурацком плане? Сейчас не время, нас…
— Как раз самое время, — холодно оборвал Шоурая Учиха. — У тебя не вышло остановить Математика, теперь — моя очередь. Добудь мне чакру Восьмихвостого и поделись силой черепахи Сенсомы. Не делай такое лицо, я знаю о двух твоих псевдоджинчурики. Если хотим провернуть дело быстро, то я сразу выступаю на фронт.
— Зачем переться в самое опасное место в мире? Если тебе так хочется воскресить Десятихвостого, можешь воспользоваться моими пещерами.
— Чакра, союзник. Десятихвостому будет нужна чакра. А на фронте, как ты правильно подметил, ее столько, что даже страшно. Мы же не хотим ждать, пока монстр «созреет»? Нам нужна скорость, поэтому провернем все прямо у врага под носом.
Изуна понимал, почему Шоураю не нравится эта идея. Потому, что сам контролер не выступил с ней первым. Потому, что он не мог в полной мере курировать Глаз Луны, так как не был вовлечен в него с самого начала. Он знал план, знал этапы, но не знал деталей. И его бесила эта неопределенность.
Он хотел предать. Очевидно, что Шоурай не собирался позволить Изуне стать Джинчурики Десятихвостого. Он предполагал, насколько сильным может стать Учиха, и его это пугало. Ну, может быть и не пугало, но точно напрягало. Поэтому сейчас он тянет — хочет выиграть побольше времени на подготовку плана предательства.
Но времени у них уже нет. Двенадцать лет накапливания силы должны дать результат. Иначе все было впустую.
— Ты же, — все же решил применить последний аргумент Шоурай. — Хотел дождаться Мадару, разве нет?
Изуна жестко развернулся на каблуках и широкими шагами направился к выходу. Уже в дверях он, не оборачиваясь, буркнул:
— Хотел. Но вечно ждать тоже не имеет смысла.
Плевать ему, что он там себе решит! Больше играть в союзников с этим… этой личностью, Изуна не будет. Сила Шоурая неоспорима, а преимущества сотрудничества очевидны, но Изуна согласился с ним работать не из-за преимуществ и силы. Только из-за удобства. И все удобства кончились.
Уже у самых внешних дверей Резиденции контролера (бывшей Резиденции Цучикаге Ооноки), Учиху догнал Черный Зецу. Гуманоид тоже на дух не переносил Шоурая, но терпел его общество и короткие приказы ради Изуны. Ради первого в мире человека, увидевшего в Черном личность. За него и на край света не зазорно, уж бывшего Хокаге потерпеть можно.
— «Мама…» — подумал Зецу, вздрогнув от своих же мыслей. — «Я изменился.»
— Извини, — выдохнул пожилой Учиха, обернувшись к другу. — Что заставило тебя догонять. Чего этот… союзник не договорил?
— Все в порядке, Изуна, — вечно-молодой гуманоид изобразил на «лице» подобие улыбки. — Он смиренно просит нас, а точнее — тебя, о величайшей благодати, которую ты, великий, можешь ему ниспослать. И молит, почти в слезах, он о том, чтобы ты попутно начал исполнение стратегии «Воскрешения».
— Хочет усилить свои войска Эдо Тенсей? — Изуна чуть нахмурился, но кивнул. А потом, вдруг, развеселился. — Но он же не молил, верно?
— И даже просил не смиренно…
* * *
— Сюда, — тихим шепотом сопроводил свой указующий жест Шиццу.
Младший брат с женой молча повиновались. Они вообще все делали молча и заговаривали с ним только в экстренных случаях. Было ли дело в том, что он за сутки пути вывалил на них, считай, всю свою и отцовскую жизни, или же они всегда были такими — непонятно. Хотя… кое-что об убийце из Страны Воды, точным ударом окончившим жизнь величайшего Математика Боя, Шиццу слышал.
И по его информации выходило, что у него есть племянник. Но чета Юки не только отправилась за ним без сына, но и никогда не упоминала его, или что-то в этом роде. Чутье шиноби подсказывало главе клана Акасуна, что их молчание было с этим как-то связано.
Тем не менее, оно не мешало обоим родичам двигаться с ним на
