Андрей Таманцев - Закон подлости
Потом внезапно стрельба разом прекратилась. Пастух услышал, как кто-то отдавал команды по-арабски. Свет фонарей погас. Но даже в темноте Сергей заметил, как несколько темных фигур соскользнули с дороги и, прижимаясь к земле, начали обходить Пастуха с флангов. Противник, судя по всему, был не так уж плохо подготовлен. Капитан и сам в аналогичной ситуации поступил бы так же. Был еще один вариант: вяло перестреливаться, пока у противоположной стороны, то есть у него, у Пастуха, не кончатся патроны. Но сколько именно боеприпасов у него в наличии — противнику точно не известно… Так или иначе, но его брали в клещи. Отстреливаться во все стороны одновременно он все равно не сможет. Решение пришло как бы само собой, как это часто происходило с ним в бою. Стараясь не делать резких движений. Пастух осторожно поднялся с песка и неслышно скользнул между сиденьями джипа. Слава Аллаху, на вооружении иракской армии состояли солидные, просторные джипы.
Согнувшись в самой что ни есть противоестественной позе. Пастух быстро нащупал одной рукой ключи в замке зажигания, другой педали.
Где-то совсем рядом скрипнул песок. Повернув ключ зажигания. Пастух нажал локтем на педаль сцепления. Скрипнул стартер, и двигатель завелся. Тут же второй рукой, не поднимаясь с пола, Сергей включил первую скорость и что было сил надавил на газ. Взвизгнули по камням покрышки. Ревя двигателем, джип рванул вперед, ломая на своем пути кусты. И сразу с нескольких сторон раздались выстрелы, пули ударили по корпусу машины. Пастух попытался, не останавливаясь, сесть на сиденье, но так и не смог, застрял на полпути. Машина подпрыгнула на чем-то мягком, снизу раздался сдавленный крик одного из ползших к нему солдат.
Наконец с грехом пополам Пастуху удалось занять водительское место. Но было уже поздно. Прямо перед капотом джипа вдруг вырос темный силуэт бронетранспортера, спешившего к месту сражения. Капитан попытался увернуться от столкновения, но джип с глухим треском ударился о броню. Бронетранспортер шел, видимо, с порядочной скоростью — он попросту смел джип со своего пути.
Перед глазами Сергея мелькнули звезды, потом звезды уступили место сполохам выстрелов, а в следующее мгновение его вышвырнуло из-за руля. Удар, белая вспышка в глазах, противный скрип песка на зубах.
Это было последнее, что запомнил Пастух перед тем, как потерять сознание…
6
Очнулся он от прикосновения холодного металла к щеке. С трудом открыв глаза, Пастух увидел над собой на фоне светлого утреннего неба солдата, приставившего к его лицу ствол автомата. Сергей так и лежал на песке возле своего перевернутого джипа. В воздухе стоял запах бензина. Солдат, увидев, что Пастух пришел в себя, вполсилы пнул его ногой в живот, как бы давая понять, что всякое сопротивление бесполезно.
В следующие десять минут Пастуха заковали в наручники, несколько раз сильно встряхнули и бросили в кузов машины. Теперь он лежал на пыльном полу. Прямо перед его носом расположился ботинок одного из солдат. Все тело ныло от ушибов и ссадин, но, в общем, Пастух отделался довольно легко. Вот только тупая боль заполняла всю голову, и каждый ухаб, на котором подскакивала машина по дороге, вызывал новый всплеск этой боли.
Судя по времени в пути. Пастух понял, что везут его не в госпиталь. Спустя примерно час машина въехала в глухой двор какого-то здания казарменного вида.
Сергея довольно грубо выволокли из машины и доставили в пустое помещение с небольшим зарешеченным окошком, где, не снимая наручников, бросили его на железный табурет. Тяжелая дверь захлопнулась, и на некоторое время Пастух остался один.
Ему было над чем задуматься. Получалось, что после всех его усилий он поменял койку в госпитале на тюремный табурет. Причем, если раньше его задерживали явно незаконно, то теперь власти имели полное право отдать его под суд за нанесение увечий, а то и убийство военнослужащих иракской армии.
Пастух вздохнул и попытался плечом стряхнуть приставший к скуле песок — конвоиры так и бросили его со скованными за спиной руками. Со второй попытки это ему удалось. Сидеть на табурете было мучительно больно, но прилечь он мог лишь на грязный пол.
Прошло не меньше получаса, прежде чем кто-то вспомнил о пленнике. Дверь за спиной у Пастуха со скрипом открылась (ох уж эти тюремные двери!..), и в помещение вошел охранник со стулом. Поставив стул напротив сидящего Пастуха, охранник, не говоря ни слова, отошел в угол и замер у стены. Прошло еще минут пять, и в комнату вошел высокий офицер с тонким холеным лицом. Судя по реакции вытянувшегося по стойке «смирно» охранника и по погонам вошедшего, звание этого человека было не меньше чем генеральским. Офицер перевернул стул спинкой вперед и сел на него верхом. Пристально рассматривая сидящего перед ним Пастуха, он не спеша достал золотой портсигар и вытащил из него тонкую сигарку.
Надо признаться, выглядел пленник неприглядно. Изорванная пыльная форма.
Ссадины на лице. Кровь вперемешку с песком. Красные от усталости и бессонницы глаза.
Внимательный осмотр продолжался пару минут, после чего офицер произнес на хорошем русском языке:
— Что это вам, господин Пастухов, взбрело на ум устраивать ночные гонки с перестрелками? Вы прямо как будто начитались детективных романов.
— С кем я говорю? — тихо спросил Пастух.
— С начальником местной армейской разведки. — По лицу офицера скользнула улыбка.
— А… — протянул Сергей. — Камаль, как вас там полностью… — Камаль Абдель аль-Вади, — подсказал офицер.
— Мне представляться, как я понимаю, не имеет смысла? — Пастух провел языком по пересохшим губам. — Вы не могли бы приказать принести мне воды?
— Позже, — ответил Камаль Абдель и добавил:
— Если понадобится. Что за странное упорство у вас, у русских? — спросил он без перехода. — Когда я беру американца, то он спокойно дает показания и терпеливо ждет, когда его правительство выторгует его жизнь. Все по правилам. Ну вот зачем, скажите, вам понадобилось бежать? Вас плохо кормили в госпитале?
— Меня плохо кормили перед госпиталем. Иначе я туда не попал бы.
— Ну-ну, — вновь улыбнулся Камаль Абдель. — Всего-то живот схватило, а столько разговоров. Вы не производите впечатления мнительного человека. Вас ведь могли просто застрелить.
— Что вы хотите от меня? — прямо спросил Пастух.
— Ничего, — честно признался начальник разведки. — Все, что нужно, я уже получил. Просто я, знаете ли, коллекционирую человеческие типажи. Их много прошло передо мной. Вы сегодня ночью доставили мне некоторые хлопоты, и я заинтересовался вами. Скажите, а на что вы надеялись? Пешком дойти до Кувейта через три пустыни?.. Это чисто профессиональное любопытство. Или решили просто вернуться как ни в чем не бывало в отель?
— Я привык сам контролировать ситуацию… — Похвально. Контролируйте.
— Не могу не задать следующий по логике вопрос: как вы намерены со мной поступить? — Пастуху было сейчас не до условностей, и он старался идти к цели напрямую.
— Это интересный вопрос, — ответил генерал, не спеша затягиваясь сигаркой.
— Что вам не сиделось на месте?.. Вы успели натворить немало. Практически напали на охранявшего вас солдата, ограбили его. Кстати, форма, пусть и в таком плачевном виде, вам к лицу. — Генерал с улыбкой взглянул на расцарапанное лицо Пастуха. — Напали на майора. У него, между прочим, сотрясение мозга. Угнали машину, принадлежащую армии Ирака. Ранили двоих солдат… Набирается прилично для любого суда, вам не кажется?
— Идите к черту, — буркнул Пастух.
— Не обижайтесь. Слова из песни не выкинешь. Так у вас говорят? Кроме того, сразу после посещения лавки, где вы приобрели чемодан, ее владелец был обнаружен мертвым. Какое совпадение! — Камаль Абдель цокнул языком и картинно покачал головой.
— Лавочника я не трогал, — хмуро ответил Пастух.
— Знаю, но следствие может иметь свое мнение. Как-то неудачно вы выполнили свое задание. Крайне неудачно. Я даже начинаю подумывать: а может, вас и не возвращать на родину? Сейчас, конечно, не времена СССР, хорошие, кстати, были времена, но медаль вам за такую работу не дадут.
— Что вы знаете о моем задании? — насторожился Сергей.
— Все, — честно признался генерал. — Разве вы этого не поняли, когда оказались вместо Дворца в госпитале? Не расстраивайтесь. У всех бывают ошибки.
Что касается вашей участи, то вам повезло — обстоятельства складываются в вашу пользу. Будете жить. Но предупреждаю: еще одно неверное решение, и я пойду против обстоятельств. Ирак еще не полностью избавился от многих страшных болезней. Антисанитария, знаете ли, плохое питание… Случаются у нас еще заболевания холерой, и тиф полностью не искоренен… Вы понимаете? Один укол — и домой вас повезут в запаянном гробу.
С этими словами Камаль Абдель аль-Вади встал, швырнув недокуренную сигарку на пол.
