Наталья Корнилова - Инстинкт зверя
– Верю, верю! – закивал он, с ужасом глядя, как хищно шевелятся перед глазами мои пальцы с острыми и длинными когтями. – Не трогай меня, я же ничего тебе не сделал! Я ничего не понимаю, господи, – запричитал он. – Тебя же кончать увезли, ты не должна была… О боже, мне конец, мне конец…
– Похоже, ты действительно не понимаешь, – я вонзила когти в его худое бедро, и он закричал так, что у меня заложило уши от пронзительного визга. Я ударила его ладонью по лицу, и крик оборвался. Казалось, он обезумел от страха и боли, глаза его бешено вращались, лицо перекосилось, превратившись в безобразную, бесформенную маску, в которой с трудом можно было узнать того самого, смелого и находчивого Федю, так ловко опутывавшего меня проволокой.
Самое удивительное, что он даже не пытался сопротивляться – так велико было «очарование» Пантеры. – Где сейчас те бандиты, куда они поехали?
– Нет, я не могу, я не знаю, – прохныкал он, зажав рукой окровавленную рану на ноге. – Мне больно. Ты же сама должна знать, куда тебя повезли, почему спрашиваешь?
– Ну все, мне надоело, – процедила я и поднесла пальцы к его глазам. – Сейчас ты ослепнешь, попрощайся со светом.
– Нет, не надо!!! – он закрыл лицо обеими руками. – Они к Витьке поехали, в лес! Он сам им предложил, сказал, что там очень удобное место! Не трогай меня!
– Не буду.
Я ткнула его пальцем под сердце, он дернулся, глаза закатились, тело обмякло и повалилось на бок – теперь он пролежит без сознания пару часов. Этого мне вполне хватит, чтобы спасти сестру, если еще не поздно. Перед тем как уйти, я сгребла со стола все деньги в целлофановый пакет, здраво решив, что коль заплатили за меня, то и деньги мои, – потом посчитаю, во сколько меня оценили.
Там же, под столом на полу, я нашла свою туфлю, затем вышла из квартиры никем не замеченная, спустилась вниз, села в машину, переобулась в туфли-убийцы (вторая лежала в «бардачке») и поехала на Дмитровское шоссе.
Мне до конца так и не было понятно, зачем она вышла к бандитам, зная, что ее ждет верная смерть. Неужели лишь для того, чтобы спасти жизнь мне, своей сестре? Или, может, хотела, в силу своего необузданного характера, сыграть в очередную опасную игру, как в случае с Алексеем, пощекотать себе нервы, почувствовать себя в роли бесстрашной Пантеры, увидеть, как тебя боятся те, кто всю жизнь унижал и использовал в качестве половой игрушки, и посмотреть, что из этого получится? Ничего хорошего из этого не получится, сестренка, уверяю тебя.
Для того чтобы справиться с кучей головорезов, одной бесшабашной смелости и авантюризма недостаточно, нужно еще уметь постоять за себя.
А может, она просто искала смерти? Но почему? Что такого страшного она успела натворить в свои двадцать пять лет, почему решила покончить с жизнью таким жутким способом? Нет, скорее всего она просто недооценила всю опасность и последствия своей безрассудной выходки, показавшейся ей просто захватывающим приключением. И зачем только я призналась, что я – Пантера? Дернул же меня черт за язык. Расстрогалась от встречи с сестрой, а теперь вот из-за собственной слабости могу ее потерять. Не иначе меня преследует злой рок.
Я неслась по шоссе, обгоняя все машины, и молила господа, чтобы успеть вовремя, до того как они начнут измываться над Катей. Мне было все равно, что подумают бандиты, когда увидят, что нас двое, мне было плевать на то, что я сделаю с ними, главное – спасти сестру.
Свернув на лесную дорогу, я быстро погнала по ней джип, не обращая внимания на кочки и ухабы. Когда впереди показалась знакомая поляна с домом посередине и легковыми машинами вокруг, я услышала душераздирающий женский крик и отчаянно засигналила – кто знает, может быть, как раз в этот момент чья-то рука нажимает на спусковой крючок, и мое появление спасет сестре жизнь.
На полном ходу джип вырвался на поляну и замер, врезавшись в бок черной иномарки. Два бандита, стоявшие на пороге дома, сразу же начали стрелять по нему, лобовое стекло разлетелось вдребезги, пули с жужжанием впивались в металлическую решетку радиатора, высекая искры. Из дома начали выскакивать другие парни и присоединялись к расстрелу нашего бедного джипа, но я туда уже не смотрела и не слушала их крики. Прячась за деревьями, я обегала поляну по кругу, чтобы зайти к ним с тыла, с задней стороны дома, где находилось окно, в котором я впервые увидела свою сестру. Судьбе было так угодно, чтобы мы поменялись ролями в одном и том же спектакле, только финал его был пока неизвестен, и душа моя была переполнена самыми мрачными предчувствиями.
Добравшись до того места, где из земли торчал остов сарая, я выбежала из леса, добралась до развалин, а от них, убедившись, что вокруг никого нет, уже к самому дому, к задней стене, в которой зияло пугающей темнотой разбитое окно с вывороченной рамой. До меня доносились голоса бандитов, они спорили, кому идти к машине и смотреть, есть там кто живой или нет. В доме было слышно какое-то движение, я сидела в метре от окна и никак не могла решиться заглянуть внутрь, боясь увидеть самое страшное.
– Тут никого нет! – услышала я удивленный крик с той стороны дома. – Тачка пустая!
– А чья это тачка? – спросил кто-то. Странные люди: сначала изрешетили машину пулями, а потом начинают интересоваться, чья она.
– Черт его знает.
– А как она сюда вообще попала? – узнала я голос Кумара, с которым разговаривала в офисе по видеофону.
– Сама приехала.
– Идиот! – прорычал Кумар. – Ее ведь кто-то пригнал! Обыщите весь лес вокруг!
Началась беготня, бандиты разбежались в разные стороны ловить ветер в поле. Ждать дальше мне не было никакого смысла. Бесшумно подобравшись к окну, я приподнялась и заглянула в дом. Волосы мои встали дыбом, когда глаза привыкли к полумраку и обрели способность видеть. Лучше мне было не видеть этого никогда.
В самом центре комнаты на спине, раскинув руки, неподвижно лежала Катя. Все ее обнаженное тело было покрыто кровоподтеками и громадными синяками. Лицо ее превратилось в сплошную рану, вместо глаз зияли кровавые провалы, вокруг валялись слипшиеся от крови клочья ее волос. Судя по всему, перед тем, как умереть, ей пришлось вынести нечеловеческие муки. Сердце мое сжалось, словно по нему резанули раскаленным ножом, словно это меня так изувечили, а не мою несчастную сестру.
У стены на лавочке сидел Витька с понуро опущенной головой и курил, выпуская струи дыма в окровавленный пол. В левом углу за печкой лежали трупы его бывших дружков Клина и Грека. На пороге спиной ко мне стоял Кумар, сложив накачанные руки на мощной груди, и вертел головой по сторонам, кого-то высматривая. Сзади из-за пояса брюк торчала рукоятка пистолета. Я сняла туфлю и первое, что сделала, метнула ее через всю комнату в затылок Кумара. Лезвие вошло в основание черепа, громила неловко дернул руками, будто хотел согнать с головы муху, а потом передумал и упал с крыльца лицом вперед. Витька, которому с его места не было видно происшедшее, повернул голову на шум, подождал немного, а потом принял прежнее положение, отрешенно уставившись в пол. Видимо, происходящее вокруг его уже мало волновало. Решив, что никуда он от меня теперь не денется, я, чувствуя страшную пустоту в душе, отправилась в лес вылавливать остальных. Я знала, что ни один из тех, кто принимал участие в пытках над Катей, не должен уйти отсюда живым. Она приняла жуткую смерть за меня, а они умрут за нее. Все до единого…
…Минут через десять я вернулась к дому. Восемь человек остались лежать в лесу под деревьями. Тот, кто их найдет, будет долго гадать, какой такой жуткий зверь завелся в окрестных лесах, что так безжалостно и жестоко расправляется с людьми. Пусть гадают, мне нет до этого никакого дела. Эти люди сами хуже зверей, они убили мою сестру и получили по заслугам Солнце уже спряталось за верхушки деревьев, в воздухе запахло прохладой, ветра не было, и потому все лесные звуки словно застыли в воздухе. Я поднялась на крыльцо, переступив через лежащего там Кумара, и вошла в дом.
Витька все так же сидел на своем месте, губы его что-то шептали, глаза, остановившись на невидимой точке, казалось, остекленели. Он о чем-то напряженно думал. Я вошла, он даже не поднял голову. Рядом с ним на лавке я увидела пистолет. Приблизившись, я взяла его в руки. Витька не шелохнулся. Схватив его за короткие волосы, я задрала его голову вверх и приставила к носу пистолет.
Казалось, только теперь он очнулся, в глазах появилось осмысленное выражение, которое сразу же сменилось безумным ужасом.
– Это ты?!!! – хрипло вырвалось из его глотки – видимо, он решил, что я вернулась с того света, живая и невредимая.
– Нет, это не я, ублюдок. Что здесь произошло? Говори, или вышибу тебе мозги!
Он вздрогнул, шрам на лице стал бурым от прилившей крови. Он покосился на Катю, потом посмотрел на меня и сказал негромко:
– Вышибай – мне уже все равно.
– С каких это пор? – удивилась я, отступая на шаг и держа его на мушке.
