Сергей Москвин - Активная мишень
Мои размышления прервал донесшийся из кабины голос полковника Бондарева.
– …прошли шестую отметку, – доложил полковник по рации в оперативный штаб о прохождении очередной контрольной точки маршрута.
Для конспирации всем населенным пунктам и дорожным развилкам на маршруте следования нашей колонны были присвоены порядковые номера. Всего таких точек было восемь. Седьмым номером обозначалось село Гехи, восьмым – мост через реку за южной окраиной села. Судя по последнему сообщению Бондарева, нам осталось проехать не более двадцати километров. Значит, через пятнадцать-двадцать минут мы будем на месте. Надо полагать, высланные вперед разведгруппы уже добрались до цели и взяли мост и подступы к нему под наблюдение. Как только возле моста появятся похитители, разведчики сообщат нам об этом.
Спустя несколько минут в кабине «УАЗа» действительно раздался тональный сигнал вызывающей рации. Ответив на вызов, Бондарев поспешно прижал к голове наушник. Я не услышал, что ему сообщили, но реакция начальника меня крайне удивила. Свободной рукой Бондарев потер свою мускулистую шею, что он делает только в моменты огромного нервного напряжения, и изменившимся голосом спросил:
– А данные разведки?
Получив ответ на свой вопрос, Бондарев несколько секунд напряженно размышлял, вновь массируя шею, и после продолжительной паузы наконец объявил свое мнение:
– Сейчас уже поздно что-либо менять. Да, несмотря на полученные данные, для этого и нет оснований.
Выслушав собеседника, который, очевидно, согласился с ним, Бондарев ответил:
– Мы следуем на место, – после чего отключился.
Из того, что он не дал дополнительных указаний Аникину, я понял, что наш маршрут не изменился. Однако было совершенно очевидно, что произошло что-то чрезвычайно важное, о чем Бондарев из соображений конспирации нам пока не сообщил. И это что-то не предусматривалось планом операции. Сидящий напротив меня террорист тоже заинтересовался полученным Бондаревым сообщением, потому что впервые за все время пути повернул голову в его сторону.
Как я и предполагал, вскоре дорога вывела нас к селу Гехи. Впереди показались крыши чеченских домов. Бондарев доложил по рации о прохождении седьмой контрольной отметки. Видимо, новых указаний от Углова не поступило, потому что, проехав по центральной улице Гехи – объехать село, вытянувшееся вдоль берега одноименной реки, было невозможно, – мы выехали к довольно ветхому мосту за его южной окраиной. Как только наша машина остановилась, Бондарев обернулся ко мне и, перехватив мой вопросительный взгляд, предложил:
– Выйдем.
Я не заставил себя ждать и, приоткрыв заднюю дверь, выпрыгнул из машины. Песок под ногами оказался влажным от росы и вечернего тумана. На такой почве четко отпечатываются следы. Но Бондарева сейчас, похоже, больше беспокоили не оставленные нами следы, а нечто иное.
– Станции радиоразведки все-таки запеленговали сигнал спутникового телефона Хундамовой во время ее последнего сеанса связи, – сообщил он мне, как только я подошел к нему. – Обработанные данные пеленгации операторы передали в штаб, когда мы уже прошли шестую отметку.
Так вот какие сведения получил по рации Бондарев! И тут он совершенно поразил меня:
– Хундамова выходила в эфир из «зеленки», в десяти километрах восточнее Чири-Юрта. Это не Урус-Мартановский, а Шалинский район.
– Почему же она назначила встречу здесь? – растерянно пробормотал я, но, сообразив, что у Бондарева нет ответа на этот вопрос, поспешил спросить: —А что показали разведчики?
– Ни боевиков, ни заложника в указанном для предстоящего обмена районе они не обнаружили.
Я не успел осознать услышанное, потому что в этот момент в нагрудном кармане боевой разгрузки Бондарева затрезвонил его радиотелефон. Полковник вынул из кармана телефонную трубку.
– Слушаю. Борисов, – представился он уже знакомым мне псевдонимом.
– Где вы находитесь? – донесся из трубки вибрирующий женский голос.
– В указанном вами месте, возле моста за южной окраиной Гехи, – ответил террористке Бондарев.
– Ахмед с вами? – живо поинтересовалась похитительница.
–Да.
– Передайте ему телефон!
Мой начальник на секунду промедлил с ответом, и тогда террористка перешла на крик:
– Передай телефон нашему брату, генерал, или услышишь, как последний раз в своей жизни завизжит ваш чиновник!
– Передаю, – с явной неохотой произнес Бондарев, после чего подошел к задним дверям фургона и, распахнув одну створку, поднес трубку к голове Зверя.
Террористка что-то выкрикнула на арабском языке, и Рубеи сразу подобрался. Дрожь возбуждения пробежала по всему его телу, и он быстро заговорил по-арабски. Но уже после первых слов Зверя Бондарев убрал от него телефон и, обращаясь к террористке, сказал:
– Вы слышали достаточно, чтобы убедиться, что мы выполняем ваши требования.
В ответ из трубки раздался смешок, после чего террористка с явной издевкой произнесла:
– Выполняйте их и впредь: если хотите получить своего чиновника живым, – и через секунду добавила: – Через сорок минут вы должны быть в Чирийском ущелье. Увидите на дороге наш знак, остановитесь. Там и произведем обмен. Да, – она снова усмехнулась, – забыла предупредить: БТР с вашим прикрытием должен остаться в Гехи. И если солдат, что ехали на нем, станет хотя бы на одного меньше, наша встреча не состоится. Советую поспешить, время идет, – закончила террористка и отключилась.
Услышав короткие гудки, Бондарев сунул трубку обратно в карман и бросился к кабине «УАЗа», но не уселся в машину, а схватил с сиденья свой армейский планшет. Когда он раскрыл планшет, я увидел вложенную туда топографическую карту. Сложив карту так, чтобы на листе оказался Шалинский район, Бондарев показал мне село Чири-Юрт и, сместившись чуть правее, в «зеленку», поставил точку карандашом.
– Вот отсюда Хундамова выходила в эфир, – пояснил он. – А вот сюда она требует перевезти Рубеи. – Бондарев отметил карандашом участок дороги между селами Чишки и Чири-Юрт, проходящей как раз по границе Чирийского ущелья.
– Похитители предполагали, что мы попытаемся блокировать место обмена, вот и указали нам в качестве ложной цели Урус-Мартановский район, чтобы мы выслали сюда наши дозоры, – сообразил я.
– Не только, – ответил мне Бондарев. – В Гехи у них наблюдатель, который известил террористов о нашем прибытии и передал сведения о боевом охранении.
Все это он произнес, разматывая провод, соединяющий наушники и микрофон с установленной в кабине рацией. Как только микрофон и наушники оказались у него в руках, полковник соединился с оперативным штабом в Ханкале. Он не стал надевать наушники на голову, а просто прижал один из них к уху, поэтому я смог услышать ответ Углова, донесшийся из второго динамика.
– Сейчас на базе нет вертолетов, приспособленных для ночных полетов. А кроме как по воздуху разведгруппы в Чирийское ущелье за оставшееся время не перебросить, – размышляя вслух, произнес генерал. – Вот что, возьмите сколько сможете людей в свою машину и отправляйтесь к названному похитителями месту обмена…
– Они требуют, чтобы все шестеро десантников оставались на БТРе, – напомнил Углову Бондарев и, понимая, что на размышления уже не остается времени, добавил: – Мы попробуем обойтись своими силами.
– Что ж… – произнес в ответ Углов. – Действуйте! Удачи вам.
По возникшей паузе я понял, что генералу тяжело было принять это решение. Но Бондарев, похоже, не сомневался в его ответе. Он обернулся к остановившемуся возле моста БТРу и крикнул командиру боевого охранения:
– Мокрушин, ко мне!
Майор Мокрушин спрыгнул с борта БТРа и подбежал к Бондареву.
– Товарищ полковник… – начал было он, но Бондарев остановил его и быстро спросил:
– Сколько в твоей команде снайперов?
– Двое.
– Один поедет с нами, а второй пусть передаст свою винтовку Овчинникову, – Бондарев перевел взгляд на меня и, вновь обернувшись к Мокрушину, продолжил: – Пулеметчика из башни пересади на броню. После чего въедете в село, остановитесь на центральной улице и будете стоять до поступления дальнейших распоряжений. С вами свяжусь по рации я или генерал.
Мокрушин бегом вернулся назад. Остановившись возле БТРа, он что-то сказал своим бойцам.
После чего один из них спрыгнул с бронетранспортера и подошел к нам. В руках он нес две снайперские винтовки «ВСС», бережно обмотанные полосками камуфляжной ткани. Снайпер оказался невысоким пареньком, ростом и комплекцией очень похожий на Сверчка. Но внимательный и сосредоточенный взгляд выдавал в нем знающего себе цену бойца. Он критически взглянул на меня, очевидно, оценивая, стоит ли доверять мне специальное оружие, но затем все-таки вручил одну из принесенных винтовок.
– Антон, – представился я, протянув снайперу руку.
