Андрей Ильин - Злые стволы
Через минуту и десять секунд бойцы были одеты, обуты и застегнуты на все пуговицы.
— Разобрать оружие!
Оружейка была рядом, в двух шагах. В выкопанной в стене нише, закрытой неотличимой от окружающих стен дверью. Потому и называлась эта землянка «тревожной», что все было под боком — и оружие, и место для отдыха, и бойцы. Чтобы три минуты на сборы.
Время пошло!
Подцепили, распахнули дверь оружейки. Разобрали автоматы. Защелкнули в них обоймы. Рассовали в подсумки запасные обоймы и гранаты.
Пулеметный расчет вытащил, проверил ручной пулемет.
Оружие получено.
— Занять боевые позиции!
Веером разбежались по окрестностям. Каждый в свое, заранее облюбованное, вычищенное и выглаженное животом и грудью убежище. Замаскированное так, что рядом пройдешь — не заметишь.
— Первый на месте!
— Второй на месте!
— Третий на месте!..
Завершили выдвижение, охватив лагерь полукольцом стрелковых ячеек, перекрыв секторами обстрела свою и на две трети соседние позиции. Так что, если один погибнет, другие смогут взять под контроль его участок. Пулемет в центр, ближе к тропе, на наиболее уязвимый участок.
— Десятый!
— Десятый слушает.
— У нас все в порядке. Мы на исходных.
— Что у них? — спросил командир.
— На исходных.
— Добро! Скажи им, пусть ждут команды. Без команды никаких шевелений. А если что… если что, пусть действуют по обстановке.
— Так точно!
— Катер приваливает к левому берегу, — доложили с южного НП.
К их берегу. Значит, не мимо шли. Значит, знали, куда шли.
— «Север»! Что у вас?
— Все чисто!
И сигнализация по всему периметру молчит. На захват не похоже. Иначе бы обязательно в клещи взяли. Обязательно пару групп с северных азимутов заслали. Уж больно соблазнительно. Чтобы и в хвост и в гриву…
— Катер на берегу. Бросает сходни!
— Да вижу я. Сам вижу. И даже без бинокля. Рулевой столкнул с борта две с набитыми поперек перекладинами доски. Упер в берег. Подвигал, находя более устойчивое положение. Что-то крикнул в каюту.
Из каюты показалась голова. И плечи. Бог мой! Откуда такие бугаи?! В нем же не меньше полутора центнеров!
Сходни прогнулись и заскрипели.
— Всем внимание! Объект в расположении. Тревожной группе режим молчания. Замереть и не шевелиться! Чтоб как мертвые. НП усилить наблюдение. Смотреть в оба, — скомандовал по общей связи дежурный.
— Скажи им, чтобы не все в норы забились. Пустой лагерь подозрителен. Мы же не партизаны, а геологи или кто там еще. Скажи, пусть часть личного состава ведет нормальную жизнь. Занимается хозделами. Рубит дрова. Ест. Пьет. Чистит зубы. Чтобы все как у нормальных людей. И пусть ходят расстегнутыми. Как гражданские раздолбаи. Ясно?
— Свободным от боевого дежурства заниматься хозработами и бытом, — отдал команду дежурный. — Форма одежды — гражданская. Телогрейки и сапоги. Подтвердите прием.
— Тревожная группа — Десятому. Задача ясна.
— «Север» — Десятому. Все ясно.
— «Юг» — Десятому. Вас понял…
— Скажи еще, чтобы заслали пару человек на берег. Пусть посуду моют. Ну или рыбу потрошат. Пусть торчат на всякий случай. Да, и передай еще на кухню — чтобы готовили стол. Чтобы все как положено.
— Кухня? Готовьте обед. По полной программе.
— Спиртное выставлять? — поинтересовался кухонный наряд.
— Выставлять? — переспросил дежурный.
— Выставлять, — кивнул командир.
— Сколько?
— Много. Если судить по их рожам — три ведра. Ну, все. Справляйся сам. Я пошел принимать верительные грамоты.
Борец с подручными разминали затекшие тела на берегу. Они ждали, когда к ним спустятся. Они не привыкли подходить к кому-то сами. Горы к Магометам не бегают.
— Ну, что они там, уснули, что ли? Сверху, от лагеря, показались две фигуры с ведрами в руках. В грязных сапогах и наброшенных на плечи рваных телогрейках. В общем, типичные «мужики». Пахари.
— Эй! — приостановил их рукой один из полутяжей и заглянул в ведра. — Пустые..
— А и хрен с ним. Они же не бабы, — сказал Борец.
— А все ж пустые…
— Слышь, мужики, кто у вас тут старшой?
— Сейчас он придет, — ответил один из «мужиков».
— А че это вы тут все делаете? — лениво поинтересовался первый полутяж.
— За водой ходим.
— Че ты с ними базаришь? Они же тут «шестерки», — зевнул второй полутяж.
— Ладно, валите. Раз за водой. «Мужики» прошли к берегу.
— Хреновато у них тут. Даже водопровода нет. По тропе спускался командир.
— Здравствуйте.
— Здорово! — не глядя, сунул руку Борец.
Командир руку пожал.
— Ты, что ли, старшой?
— Я.
— А мы это, инспекция, — сказал Борец. Не хотелось ему ходить вокруг да около. Надоело волынку тянуть. Его и так уже достало это задание. А еще шесть часов назад по реке пилить.
— Какая инспекция?
— Ну не хрен тебе, какая? Допустим, рыбная…
— У нас по рыбе все нормально. Ловим только удочками и спиннингами. В разрешенном законом количестве.
— Слышь, мужик, не гони, — поморщился Борец. — Я сюда шесть часов на этом драндулете мучился. Всю ж… отсидел. Че ты мне со своей рыбой бухтишь?
— Но вы сами… — начал было оправдываться «старшой».
— Достал ты меня, мужик! В общем, так: территория это наша…
— Чья ваша?
— Ну ты че, мужик, полный дундук? Я же говорю — наша. Значит, наша. Нашего рыбколхоза. Мы здесь свои. А вы не наши. То есть чужие. Ну вот меня и послали узнать, чего вам здесь нужно.
— Мы проводим здесь геологические изыскания. Бумаги у нас в порядке. Я сейчас попрошу их принести, и вы убедитесь…
— На хрена мне твои бумаги. Ты скажи по-простому, че вы тут ищете? — И Борец, ухватив «старшого» двумя пальцами за грудки, приблизил его лицо к своему. — Че вы тут копаете? В нашей земле?
— Мы ничего не копаем. Мы проводим геологические изыскания…
— Достал, мужик, — вздохнул Борец и слегка оттолкнул пальцами непонятливого клиента. Так, что тот отбежал на несколько шагов назад. — Короче. Если эта территория не ваша, а она не ваша… и если вы с нее что-то имеете, а вы имеете… то надо делиться с теми, кому она принадлежит. Теперь ясно?
— Сколько? — спросил «старшой». В его планы не входило ссориться. Он предпочитал унизительный мир победоносной войне. Ради этого он готов был терпеть невоспитанность собеседника.
— Пятнадцать процентов!
«Старшой» вытащил из кармана пачку купюр. Борец брезгливо взглянул на тонкую пачку. Стоило плыть сюда, за тридевять земель, за этими худосочными бумажками. Он дома с десяти киосков больше бы собрал. И без всякого геморроя.
— Ты не понял, мужик. Я сказал, пятнадцать процентов.
— Но мы еще ничего не заработали!
— Ну так заработаете. Что мне, каждый месяц к вам сюда пуп надсаживать?
Вздыхая и морщась, «старшой» вытащил еще две пачки денег. И приплюсовал к первой. Это уже была довольно приличная сумма. Но Борец приехал не за деньгами.
— Ты опять ничего не понял. Эти твои бумажки мне ни к чему. Мне нужна валюта! Или пятнадцать процентов того, что вы здесь наковыряли. Усек?
— Но мы ничего не ковыряли. Мы ведем изыскания…
— Заплетать мозги можешь своей бабе. Кто будет сидеть в этой дыре за просто изыскания. Короче, так, или ты сейчас колешься, или едешь с нами. И договариваешься с Папой. А мне ваши проблемы до фонаря.
Полутяжи придвинулись к «старшому» с боков.
— Хорошо, я дам еще столько же, — показал «старшой» на деньги. — И лично вам.
Такие немалые деньги за просто так не предлагают. Наверное, прав был Папа. Что-то здесь нечисто.
— Не пойдет. Поедешь с нами, — мотнул головой Борец и крикнул рулевому:
— Заводи свою таратайку. Мы едем обратно.
— Ладно, — обреченно согласился «старшой» — Пошли в лагерь.
— Зачем?
— Ну, не ношу же я то, что вам нужно, в карманах, — ответил «старшой». И мельком взглянул на мужиков-водоносов Те опустили на землю наполненные водой ведра и закурили.
— Ну, пошли, — обрадовался легкому разрешению конфликта Борец. — А ты здесь побудь, — велел он одному полутяжу.
В лагере, в штабной землянке, сели за стол. Два облаченных в белые халаты «мужика» прислуживали, разнося бутылки и тарелки с закуской.
— Культурно у вас тут, — похвалил Борец, оглядываясь и опрокидывая в рот стакан водки.
— Стараемся не дичать, — ответил «старшой».
— Это правильно. А то я у старателей как-то был, так они там завшивели от грязи. И на хрена им, спрашивается, бабки, если они их все равно не тратят?
— Чтобы нам отдавать, — хохотнул полутяж.
— Точно! — заржал Борец. — Ладно, спасибо за хлеб-соль. Теперь давай расчет, и мы поехали. Где у тебя «железо»?
— Сейчас принесут
В землянку вошел человек. С «дипломатом».
— Этот, что ли?
— Этот.
Человек встал напротив стола. И развернул «дипломат» торцом.
— Ну, давай. Подходи. Че мнешься? Человек приподнял дипломат, слегка тряхнул, две его половинки разошлись и опали, как стручки с гороха. В руках у человека оказался автомат.
