Михаил Серегин - Мечта плейбоя
Ее без сознания утащили обратно в гараж.
На следующий день рано утром двое «быков» Пана заломили Прохоровой руки, и Гизо сделал ей какой-то укол. Лена снова отключилась.
Когда она пришла в себя, то не могла понять, где находится. Ее окружала темнота и теснота. Кружилась голова. По тому, как ее трясло, Лена поняла, что она движется.
В нос бил прелый запах. Так продолжалось довольно долго. Наконец машина остановилась и ее извлекли из багажника.
Совершенно незнакомые мужчины славянской наружности поставили ее на ноги.
– Если хочешь в туалет – давай! – услышала она.
– Можно в кусты? – робко попросила она.
– Ни фига! Потом лови тебя полночи! Сходи за машиной. Утюг, следи, чтоб эта падла не сбежала, Гизо нам этого не простит!
На небольшой проселочной дороге, где остановился привезший Прохорову видавший виды «жигуленок», не было ни души, не считая двух бандитов.
Тот, кому поручено было следить за тем, чтобы Лена не вздумала убежать, стоял в метре от нее и внимательно наблюдал за ней. Едва она закончила свое дело, Утюг поднял ее и бросил животом на капот. Лена сразу поняла, что за этим последует.
– Эй! – окликнул его второй, – Гизо просил, чтобы не портили товар.
– Ничего с ней не будет. Разом больше – разом меньше! – убежденно ответил Утюг, приступая к задуманному.
Елена не сопротивлялась насилию. У нее на это не было не физических, ни моральных сил.
– Отпустите меня, – жалобно попросила она его, когда он закончил.
– Экая ты дура! – в голосе бандита не было злости или жестокости. Только удивление. – Мы тебя через всю страну протащили и сейчас отпустим? – Утюг разговаривал с Прохоровой, как с непонятливым маленьким ребенком.
Надежды на то, что ее отпустят, конечно, у Елены не было никакой. Просьба сама сорвалась с ее губ. И все же, получив отказ, она разревелась.
Страшно хотелось пить. Прохорова сказала о том старшему. Худощавый мужчина молча полез в салон и вытащил двухлитровую бутылку с минералкой. Лена торопливо открутила пробку и жадно принялась глотать колющую горло воду. Желудок тут же скрутило, и ее вырвало.
– Пей еще, – покосившись на нее, посоветовал Утюг, – пусть организм промоет.
Девушка последовала совету.
– Долго ждать? – глядя на часы, недовольно спросил насиловавший ее бандит.
– Минут через пятнадцать подъедут, – в свою очередь ответил второй, посмотрев на время.
Лена уже неторопливо отпивала нарзан небольшими глотками, и ей казалось, что ничего вкуснее этой воды с шипящими пузырьками ей в жизни не приходилось пить.
Она осторожно осмотрелась, боясь, что ее опять засунут в багажник. Но пара, привезшая ее сюда, похоже, больше не собиралась делать этого. Напротив, они предложили ей сесть в салон. Лена робко попросила разрешения еще немного постоять на свежем воздухе.
– Оно и правильно, – сразу согласился с ней старший, которого Утюг называл Демьянычем, – просвежись как следует, продышись.
Дорога бежала среди высоких гор, поросших негустым леском. Лена никогда раньше не видела ничего подобного, и если бы не пережитый ужас и мысли о предстоящем не менее страшном будущем, скорее всего, залюбовалась бы окружающим ее пейзажем.
Стоял пасмурный день, и величественных вершин видно не было. Лес, поднимающийся вверх, плавно уходил в туман. Впереди виднелись очертания высоких сопок, но, скрытые белесой пеленой, они казались какими-то нереальными, словно нарисованными на холсте по странному капризу неизвестного художника.
Дорога, покрытая асфальтом, метров через сто круто поворачивала направо, оставляя в стороне гряду камней величиной с собачью конуру. Булыжники громоздились в кучи или лежали по одному среди более мелких собратьев.
Вечер это был или утро, Лена определить не смогла.
Странное затишье властвовало вокруг. Туман спокойно висел над землей, не нарушаемый ни малейшим движением воздуха. Не слышно было ни гомона птиц, ни журчания воды.
Первым, кому надоело безмолвие природы, оказался Утюг.
Бормоча что-то себе под нос, он открыл дверцу «жигуленка», и вскоре оттуда понеслись звуки блатных аккордов. Хриповатый голос, певший о заснеженной колымской зиме, словно бросал вызов тяжелому безмолвию.
Демьяныч поморщился, но ничего не сказал. Вздохнул, словно вспоминая о чем-то своем, и полез в карман за сигаретами.
Закурив, он жестом предложил пачку девушке. Та взяла сигарету. Руки мелко и противно дрожали.
– Она сейчас опять блевать будет, – со знанием дела просветил подельника Утюг.
После нескольких затяжек Лену действительно снова начало мутить.
– Ничего, пусть, – спокойно сказал второй и, уже обращаясь к Прохоровой, добавил: – Ты минералкой промой желудок как следует. Потом легче будет. Поесть захочешь.
Неожиданно насторожившись, Демьяныч приказал напарнику:
– Ну-ка убери музыку.
Тот послушно полез в салон, и песня оборвалась.
Теперь уже явственно послышался звук мотора автомобиля, и через некоторое время из-за поворота вывернула новехонькая темная иномарка. Не доезжая метров десяти до ожидавших, как видно, именно ее Демьяныча с Утюгом, зарубежное чудо-юдо остановилось.
Навстречу «жигуленку» не спеша двинулись трое мужчин, весело разговаривая на своем языке. Одного из них Лена знала – это был Гизо, который определил ее дальнейшую судьбу.
– Как она? – кивнул он в сторону девушки.
– Нормально, – ответил Демьяныч.
– Заберите ее, – распорядился кавказец, и двое его земляков увели Прохорову к своей машине.
Лена с ужасом подумала, что ее сейчас снова запихнут в багажник, но ничего подобного не случилось. Девушку посадили на заднее сиденье. Один джигит расположился рядом с ней, второй уселся на место водителя. Вскоре вернулся Гизо и коротко распорядился:
– Поехали!
Дорога петляла по ущелью. Все трое некоторое время хранили молчание, затем тот, что сидел рядом с Леной, спросил что-то на своем языке. Получив ответ, он обратился к Прохоровой:
– Ти есть хотишь? – говорил он, в отличие от своего товарища, с ужасным акцентом.
– Да, – подумав, ответила та.
Как только тошнота прошла, Елена ощутила страшный, просто зверский голод.
– Потерпи, скоро приедем.
Действительно, свернув на боковую развилку, они проехали не больше двух километров и остановились перед довольно ветхим одноэтажным строением. Водитель нажал на сигнал, и где-то позади дома тотчас усердно загавкал пес.
Вскоре появился хозяин, пожилой толстый мужчина с подобострастной улыбкой на бородатом лице.
– Здравствуйте, дорогие! – поприветствовал он не спеша вылезающих и потягивающихся мужчин, одаряя всех по очереди легким поклоном.
– Накорми ее, – распорядился Гизо, – потом нам чего-нибудь приготовь.
– Все сделаю, – вновь закивал хозяин.
Гизо добавил несколько фраз на родном языке. Пожилой кавказец покосился на Прохорову и что-то переспросил его. Тот резко ответил ему, и остальные рассмеялись.
Толстяк, взяв Лену под локоть, отвел ее за дом, где на цепи сидел здоровенный лохматый кобель.
– Смотри, – кивнув на него, сказал он девушке, – он у меня волков на части рвет. Если бежать вздумаешь, я сам искать тебя не пойду – его спущу. Поняла?
Лена лишь устало кивнула. О побеге сейчас она даже и не думала.
– Вот и хорошо, – удовлетворенный ее ответом, старик улыбнулся, обнажив желтые зубы. – Идем, я тебе кушать дам.
Уплетая довольно вкусное густое варево, Прохорова подумала о том, куда же ее забросила судьба. Все говорило за то, что она где-то на Кавказе, но где именно – она не имела ни малейшего представления.
Потом хозяин дома отвел ее в небольшую пристройку, очень сильно напоминавшую простой чулан, и, бросив здоровый тулуп, сказал: «Спи!», закрыл за собой дверь на ключ и ушел.
Лена тотчас забылась тревожным, болезненным сном.
* * *Марта сидела, привязанная к стулу, и смотрела на Элен ненавидящим взглядом.
Та оставалась невозмутимой, усевшись в кресло напротив и обдумывая, с чего начать разговор.
Пленница все же доставила им несколько неприятных минут. Каким-то образом ей удалось развязаться, и едва Джим с Элен вошли в комнату, Марта бросилась на них, как разъяренная тигрица. Ренни схлопотал по челюсти и теперь с хмурым видом косился на пленницу.
Выстоять против Элен у нее не было ни малейшего шанса, и та двумя быстрыми ударами успокоила противника.
– Кто тебя нанял и зачем? – спокойным голосом задала Гюрза первый вопрос.
– Да пошла ты!.. – так примерно можно было перевести с немецкого, на котором шел разговор, ответ пленницы.
– Я могу тебя просто убить, или он… – Элен кивнула на присутствующего Ренни, – сдаст полиции. Я думаю, у них будет много вопросов к тебе.
– Тебя саму ищет полиция! – расхохотавшись, выплюнула Марта.
После ее слов Джим бросил на Гюрзу вопросительный взгляд. Та оставила его без ответа и подошла к связанной. Марта с видимой опаской наблюдала за ее движением.
