Виктор Степанычев - Мое имя - Воин
Выйдя на крыльцо, Петр выкурил сигарету. Потом прошелся до озера и попробовал воду. Она холодила руку и мыслей о купании не навевала. При всем тепле бабьего лета на дворе стоял октябрь, и ночи выстудили и землю, и озеро. Постояв на берегу, Петр отправился к себе в номер. Улегшись на кровать, он включил телевизор. Перескакивая с канала на канал, Петр ухватил часть какого-то любовного сериала, посмотрел новости, застал окончание шпионского фильма и разгар боевика с Джеки Чаном.
Около девяти через приоткрытую дверь лоджии он услышал звуки подъехавшего к пансионату автомобиля.
А еще минут через десять в номер заявился Павел Иванович Бурлаков. Петр ждал его. Немудрено было просчитать после встречи в столовой с Леоном, что именно по воле Бурнаша он попал в это место.
Глава 11
Почем за штуку?
Павел Иванович заполнил собой большую часть номера. Радостно улыбаясь, он широко расставил руки, как бы для объятий, однако ограничился пожатием руки. С сомнением оглядев хлипкий стул, Бурнаш двинул его Петру, а сам устроился на жалобно заскрипевшей под ним кровати.
— Как тебя устроили, Петруша? — заботливо осведомился он. — Накормили, напоили, спать уложили?
— Все нормально, — лаконично доложил Петр.
— Ну и отлично! — бодро воскликнул Бурнаш и перешел к делу: — Ты, наверное, удивился, когда вместо лабораторий московских мозгодолбателей попал в это курортное местечко и встретил старых знакомых.
— Не очень. Я уже привык ничему и никому не удивляться, — пожал плечами Петр. — Просто хочется узнать, зачем я здесь и какой у тебя ко мне интерес.
— Вот это правильно, — удовлетворенно сказал Павел Иванович. — Я тоже люблю, когда конкретно и без лишнего базара. Чего зря сопли жевать?
— Это точно, — подтвердил жизнеутверждающий тезис Бурнаша Петр. — И что же без соплей?
— В общем, купил… точнее — выкупил я тебя из психушки, — доложил Павел Иванович.
— По доброте душевной? — уточнил Петр. — И я, кажется, не просил…
— По доброте и любви только кошки женятся, — осклабился Бурнаш. — Тут дело взаимовыгодное для всех договаривающихся сторон.
— Я что, тоже вхожу в этот перечень договаривающихся и взаимовыгодных? — поднял брови Петр. — Или как? Со мной вроде никто не вел никаких переговоров.
— Ну-у-у… — неопределенно протянул Павел Иванович.
— Значит, не вхожу, — констатировал Петр. — Или как…
— Ты не обижайся, — хлопнул его по коленке Бурнаш. — Мы с тобой еще и договоримся, и передоговоримся.
— Ты сказал, что любишь, когда конкретно. Тогда не тяни, просвети, зачем я тебе нужен. А еще интересно, за какую сумму прохожу по прейскуранту выкупа из психушек.
— Не сказать, что много, но и не мало, — наморщил лоб Бурнаш. — Десять штук Илье Сергеевичу, пять — Луке, ну и две штуки ушло на минздравовских клерков, чтобы документы на липовый перевод оформить. Еще примерно тысячи три-четыре потянет паспорт и прочие страховые и пенсионные ксивы. Итого в сальде-бульде порядка двадцати штук на тебя потратим.
— Надо полагать, долларов, — уточнил Петр. — Или евро?
Прослушивание радиоприемника, которым его снабдила Лидия Анфимовна в диспансере с целью набора информации, дало свои результаты. Он уже разобрался, что серьезные расчеты по России идут в валюте.
— Ну не тугриков же, — ухмыльнулся Павел Иванович. — Счет на «зеленые».
— Итак, чиновники оформили липовые документы на перевод психа в Москву, главврач, соответственно, был в курсе и закрыл на это глаза. А Егорыч, или, как ты его называешь, Лука, при каких делах?
— Старая формация, отживший менталитет, — неожиданно и правильно выдал сложные словосочетания и поморщился Бурнаш. — Он же тогда заявил, что берет тебя под свою «крышу». Можно было бы просто послать законника, но ведь обидится, начнет права качать, типа — на ножи ставить. Лука хоть и отошел от конкретных дел, но вес имеет. А мне лишние хлопоты ни к чему. Проще откупиться. Правда, я Луке предлагал процент с прибыли, но он предпочел бабло кучкой.
— Прибыль с меня? — удивился Петр. — И с каких ежиков? Это мы вернулись к вопросу номер один: зачем я тебе понадобился?
— Ты понимаешь, Петруша, я в дела пришел из спорта, — посерьезнел Бурнаш. — И братва… ну… В общем, коллеги по бизнесу, тоже оттуда…
— Это Колян с Винтом, значит, коллеги, — ухмыльнулся Петр. — Тоже спортсмены. Типа того…
— И они тоже, — жестко сказал и нахмурился Бурнаш. — Только у них свой шесток, а у меня — свой.
— То есть ты меня хочешь с ними рядом посадить на жердь? — попытался догадаться Петр. — Только какая тогда от меня будет прибыль? Твое тело охранять?
— У меня другая задумка насчет тебя, — покачал головой Павел Иванович. — Свое тело я и сам охраню. Что касается ребят, так это больше для картинки. По должности положено. Или от дурака прикрыть. Потому как, ежели кто серьезный захочет меня заказать опять же серьезным, пришьют на раз, и я в этом не сомневаюсь. Сколько случаев было, как круто ни охраняли, один шиш, по заказу жмурились. Надо по возможности со всеми жить дружно. Вот как с Лукой: отстегнул каплюшку, он и доволен. Опять же в кругах пройдет слух, что по понятиям дело развели. Можно сказать, к авторитету плюс ма-а-хонький такой поимели.
— Тогда какие же задумки насчет меня созрели? Если не охрана, то что? Доля в бизнесе, маркетинговые исследования, логистика? — припомнил Петр термины из передачи «Финансовый час».
— Этим у меня есть кому заниматься. И торговый дом башляет, и заводик коптится, бензин гонит — все тип-топ. А вот к спорту душу тянет, спасу нет. Держу я команду бойцов для десятиугольника. Правда, какая команда — всего двое. Да и уровень у них средний, хотя и стараются парни. С ними в «премьеру», может, и выйдешь, а вот на «элит» они точно не потянут…
— А с этого момента, если можно, поподробнее, — попросил Петр. — Что такое «десятиугольник», «премьера» и особенно «элит»?
— Почему — особенно? — удивился Бурнаш.
— Да так, к слову пришлось. А еще сердце подсказывает, что ты на меня определенные виды имеешь именно по поводу этого самого «элита».
— Догадлив, однако, — хмыкнул Павел Иванович. — В общем, десятиугольник — это ринг такой конфигурации, обнесенный сеткой. А «премьера» — это премьер-лига, то есть — высшая.
— И что из этого следует? — спросил Петр. — При чем здесь ринг и какая-то лига? Моя роль во всем этом какая?
— Ты что, Петруша, не врубился, что ли? — удивленно поднял брови Бурнаш, но тут же опустил их, врубившись сам, что его собеседник действительно ничего не ведает о предмете разговора. — Ну да, тебе же надо все по новой объяснять.
— Я и по-старому не особенно в курсе, — признался Петр. — Если я что-то знал в прошлой жизни, то достаточно малого напоминания, чтобы это знание пробудилось в моей памяти. А насчет твоих десятиугольников и премьеров, кроме фигуры из геометрии и кабинета министров, других ассоциаций в мозгах не возникает.
— То есть ты, Петруша, ничего не знаешь о боях без правил? — подозрительно спросил Бурнаш. — И это при твоей-то квалификации…
— На слуху вроде есть, а непосредственно… Нет, толком не припоминаю. А из этого следует, что не был, не участвовал и не привлекался, — отрицательно покачал головой Петр.
В его сознании на активатор «бои без правил» возникли не более чем смутные картинки бойцов в боксерских перчатках, молотящих друг друга руками и ногами. И точно, ринг был не обычный квадратный с четырьмя углами, а поокруглее, может, и десятиугольный. Ну, а раз Бурнаш заговорил о спорте и премьер-лиге, следовало, что по «боям без правил» идут соревнования. И догадаться о задумках авторитета по поводу его персоны трудности не составляло…
— И что дальше? — прикинулся непонятливым Петр.
— В общем, когда ты Коляна с Винтом сделал, а они бойцы не из последних, у меня первые задумки появились, чтобы тебя к этому делу приставить, — доверчиво сообщил Бурнаш. — А уж когда ты на равных с Леоном поработал, тут мысль даже не о «премьере» появилась, а об «элите». И Леон с этим согласен.
— А что это за зверь такой «элит»? — вопросительно глянул Петр.
— Ну, это тоже бои без правил, но… как бы тебе объяснить получше — более профессиональные и без огласки.
— Без правил, на выживание, а возможно — с оружием… — уточнил Петр.
Эту информацию мозг услужливо ему выдал. Причем не более чем на уровне стороннего наблюдателя за событиями на экране телевизора. А из этого следовало: за той чертой, где жило его прошлое, Петр имел понятие о таких боях, но сам в них не участвовал.
— Ну, видишь, начинаешь вспоминать, — обрадовался Бурнаш. — Но об элитных боях говорить пока рано, надо войти в «премьеру». А там, если у тебя дело пойдет, а оно должно пойти, будем ждать приглашения.
