Евгений Сухов - Империя смотрящего
Открыв крышечку, Маркелов невольно ахнул — в коробочке лежала дюжина прозрачных граненых камушков. Мгновенно вобрав в себя тусклый свет ночного неба, они засверкали многими огнями. У Захара не оставалось никаких сомнений, что это бриллианты. Эти камушки обладают весьма важным свойством — они аккумулируют даже рассеянный свет, ослепительно ярко вспыхивая. Именно это качество используется ювелирами: если камушек неожиданно упал на пол, то достаточно потушить в комнате свет, а потом слегка приоткрыть дверь, и отполированные грани мгновенно вберут в себя свет, вспыхнув при этом яркой звездой.
Вне всякого сомнения, это бриллианты. Сколько же они могут стоить? Пятьсот тысяч, а может быть, миллион? Среди камушков было несколько разноцветных, пользующиеся в последние годы среди ценителей прекрасного невероятной популярностью. Не удержавшись, Маркелов взял один из камушков, небольшой, всего лишь с ноготок, светло-розового цвета. Своей поверхностью он напоминал нежную кожу ребенка, но Маркелов знал, что действительность иная, — бриллиант, кроме красоты, обладает еще и невероятной прочностью.
— Именно такой бриллиант на последнем аукционе Сотби был продан за пять миллионов долларов, — подал голос «бета».
Захар невольно посмотрел на напарника.
— Вот как!
— Я вот о чем думаю: а сколько же тогда будет стоить вся эта коробочка?
Маркелов покрутил бледно-розовый камушек. Как бы пробуя его на вес, покачал на ладони. Вес небольшой, собственно, и не удивительно, ведь не кусок железа!
Бережно положив бриллиант обратно в коробочку, Захар сказал:
— Люди, которые занимаются торговлей такими камушками, могут позволить себе очень многое.
— Это уж точно! Что ты собираешься делать с ними?
— Пусть будут собственностью общины. А там посмотрим. Не думаю, что они станут поднимать из-за них шум. Скорее всего, это контрабанда.
— Смелое решение, — улыбнулся «бета».
— Я вот о чем думаю, — аккуратно закрыв крышечку, продолжил Захар. — Ведь мои заказчики не могли не знать о том, что в сейфе находятся камушки. Наверняка были осведомлены и о подлинной их стоимости… Однако они их не заинтересовали. А даже наоборот, сказали, что я могу взять все ценное, что находится в сейфе. Но вот документы я должен буду отдать им! Так вот, в связи с этим у меня возникает вопрос: а какова тогда ценность самих этих документов? Ладно, не будем ломать голову, едем!
Глава 8 НЕ ХОЧУ ПОДСТАВЛЯТЬ СПИНУ
Подъехав к месту встречи, Захар заметил одиноко стоящую фигуру, освещенную уличным фонарем. Оставив машину в тени, из салона Захар выходить пока не спешил, — интуиция подсказывала ему, что здесь было что-то не так. Во всяком случае, воздух был наэлектризован какой-то опасностью. Но вот какой именно — Маркелов понять пока не мог. Следовало бы, конечно, подъехать поближе, внимательно всмотреться в эту одинокую фигуру. Где-то рядом витала нешуточная опасность. Захар не мог ощутить ее материально, но совершенно точно знал, что где-то на расстоянии трех десятков метров находится энергетический центр, который неприятно будоражил его сознание и заставлял волноваться. Установить точный источник опасности мешало боковое стекло, которое отражало большую часть лучей. Опустив стекло, Маркелов повернул лицо по направлению источника опасности.
Так оно и есть!
Ему не показалось. Сразу же за кустом на небольшой лавочке сидели двое мужчин и поглядывали в их сторону. Разумеется, они не могли видеть людей, сидящих в салоне, а следовательно, у Захара было преимущество.
Оставалось только выяснить, какую роль они играют: пришли с Валентином, чтобы прикрыть его в случае опасности, или явились для того, чтобы уничтожить контактера сразу же после сделки. А собственно, чего долго тянуть? Взял пакет с документами и пристрелил свидетеля.
— Пора! — решил Маркелов, взяв один пакет.
— Может быть, пойдем вместе? — осторожно предложил «бета».
Маркелов отрицательно покачал головой:
— Нет… Я должен идти один. Не люблю нарушать договоренностей. В общем, ты знаешь, что нужно делать, если со мной произойдет… какая-нибудь неприятность, — мягко улыбнулся Маркелов.
Не дожидаясь ответа, он вышел из машины. Теперь он понимал, что именно ему не нравилось в поджидавшем его человеке, — тот не сидел на скамейке! А ведь до нее не более двух метров. Сел себе и дожидайся потихоньку, покуривая. Так нет же, мужчина стоял под самым фонарем, словно демонстрировал свое присутствие. Вот только вопрос, для кого он так старается? Уж не для тех ли людей, что наблюдали за ними в стороне? Заметив приближающегося Маркелова, он уверенно махнул рукой в знак приветствия. Вполне безобидный жест, но Маркелова передернуло от дурного предчувствия — ведь это могло быть знаком для тех, кто скрывался за кустами.
Маркелов сдержанно кивнул в ответ и слегка приподнял папку с документами, дескать, работа выполнена, осталось произвести расчет. Слегка повернувшись, Захар увидел, что двое мужчин как ни в чем не бывало продолжали сидеть на скамейке, демонстрируя полнейшее равнодушие.
«Неужели показалось? Неужели произошел какой-то сбой в подкорке и я стал „видеть“ опасность там, где ее быть не должно!» Захар приближался к поджидавшему его Валентину. Сидевших мужчин он продолжал держать в секторе бокового зрения, готовый стрелять в ответ на малейшее их агрессивное движение. И тут в висках Маркелова застучали отбойные молотки, так бывало всегда в случае острой опасности. В тренированное подсознание сигнал об опасности поступал прежде, чем Захар успевал осмыслить ситуацию, а уж сигнал мгновенно отдавал команду телу, которое тотчас совершало единственно правильное из тысячи возможных вариантов действие. На периферии его бокового зрения качнулась ветка. Не ветер, это точно! В этом случае плавно колыхнулся бы весь куст, не оставив без движения даже самые дальние веточки. Это не могло быть животное, тогда шевеление произошло бы значительно ниже. И, пожалуй, куда энергичнее! Так аккуратно подгибать ветку способно было только единственное существо — человек. И делал он это для того, чтобы детальнее рассмотреть прохожего, а может, для того, чтобы получше прицелиться.
Маркелова мгновенно прошиб пот. Теперь он понимал, что мужчины, сидящие на скамейке, оказались в сквере совершенно случайно. И только нечистый их разберет, какого рожна им сидеть здесь безо всякой выпивки и баб! Опасность исходила совершенно с другой стороны. Она розовым облачком поднималась от основания куста, равномерно окутывала его и рассеивалась в самой вершине.
Возможно, невидимый неприятель уже наводил в его висок ствол и в предвкушении предстоящего выстрела затаил дыхание. Маркелов отчетливо осознавал, что время спрессовалось до таких ничтожных мгновений, что их не хватило бы на то, чтобы сделать вдох. Казалось, что умерли даже рефлексы, не однажды испытанные в боевой обстановке. И тут подсознание подкинуло ему единственно правильное решение — развернувшись, он сфокусировал взгляд прямо на ветке и тотчас заприметил немного выше ее крохотное светло-серое пятнышко. Теперь он понимал, что это было лицо человека, укрывшегося за кустом. С такого расстояния заприметить наблюдателя обыкновенному человеку было невозможно, но Маркелов был волк, причем «альфа», с обостренным экстрасенсорным восприятием. Что для другого являлось недостижимым, для него было нормой. Экая невидаль — рассмотреть человека в биомагнитном излучении!
И уже в следующую секунду Маркелов понял, что наблюдатель не выстрелит. Слишком неожиданным показался маневр предполагаемой жертвы, и требовалось время на его разрешение. Кроме того, присутствовал еще один момент, который невозможно было сбрасывать со счетов, — между стрелком и потенциальной жертвой всегда устанавливается связь, которая приводит в движение какие-то глубинные механизмы психики. Маркелов был убежден, что сейчас наблюдатель вслушивается в свои новые ощущения, пытаясь разобраться в них и осознать. В нем по-прежнему присутствовала уверенность, что жертва слепа и находится под его полным контролем, хотя все уже было совсем не так.
Где-то чуть выше центра пятна находятся глаза, место сосредоточения энергетического поля. Открытый взгляд — это всегда вызов. В то же время глаза — наиболее уязвимое место. Об этом знает каждый зверь, а Маркелов таковым сейчас и был! Ему потребовалась всего лишь тысячная доля секунды, чтобы представить, как лапа росомахи добирается до самого дна глазного яблока неприятеля. Еще столько же времени ушло на то, чтобы вообразить, как слизистые неприятные комки, скатившись по лацканам пиджака, падают на землю, собирая грязь. Захар не видел человека, спрятавшегося за кустами, но вдруг почувствовал, как внутри его будто бы ожил некий моторчик, который мгновенно заработал, легко входя в унисон с колебаниями нервной системы врага. Он сумел проникнуть в его информационное пространство, словно бы сделался его вторым «я». Маркелову тотчас открылась истина — в глаза наблюдателя ударила резкая боль, и тот, не справившись с неожиданной резью, выпустил пистолет, который тотчас упал в траву.
