Владимир Колычев - Бригадир. Не будет вам мира
– Э-э… Ну, да…
– Меня такой вариант не устраивает. По мне, Валерьев тебе платить должен. Это по понятиям.
– По понятиям.
– Ты же понятия уважаешь?
– Ну да, – кивнул Клинч.
– И наши воровские законы тоже уважаешь?
– Само собой.
– Вот и я говорю, что Валерьев тебе платить должен. Это и по понятиям, и выгода опять же. Для общака. Валерьев платит тебе, а ты платишь в общак. Все по закону. Или нет? – Никонов пронзительно посмотрел на бандита.
Как шарик иглой, так и он проткнул Клинча взглядом.
– Э-э… Какой общак?! – оторопел тот.
– Воровской общак. За которым я смотрю… Или ты в другой общак отстегиваешь?
– Нет, но…
– Никаких «но»! – жестко отрезал Спартак. – Тридцать процентов – это слишком много. Десять процентов будешь брать. Из них двадцать процентов на общак. Такая вот постанова. Вопросы?
– Да не должен я тебе платить! – с истерическим возмущением всколыхнулся Клинч.
– Значит, ты наши воровские законы не уважаешь… Значит, ты меня обманул… А если ты меня обманул, я должен с тебя за это спросить.
– Да нет, не обманывал я. Законы я уважаю… Но почему я должен платить именно тебе?
– Потому что Валерьев – мой человек. Ты берешь с него, я беру с тебя. Все очень просто.
Клинч думал недолго:
– У него «крыша» ментовская… Я знаю, он пробовал «крышу» на ментовскую перебить. Карп отстоял свою «крышу», а сейчас его нет, и менты вернулись… У меня проблемы с этой «крышей» будут. Оно мне нужно?
– Ты что, отказываешься от него? – изобразил возмущение Спартак.
– Если бы не отказывался, тридцать процентов не влупил бы. Я же не дурак, понимаю, что так нельзя. Не те сейчас времена, чтобы три шкуры драть. Просто закошмарить хотел напоследок. И грохнуть, чтобы не быковал…
– Грохнуть?!
– Ну да, мы же люди серьезные, слов на ветер не бросаем. Валерьев под ментов лег, такое не прощается…
– Приятно иметь дело с крутыми парнями.
В улыбке Спартака угадывалась язвительная ирония, зато Ираклию было не до смеха. Что, если его действительно собираются убить?
– Крутые не крутые, но за себя постоять можем! – надул щеки Клинч.
Похоже, он не уловил сарказма. Или только делает вид, что принял слова Никонова за чистую монету.
– А у тебя, что, правда ментовская «крыша»? – спросил Спартак, вроде бы всерьез, но все-таки с насмешкой глядя на Ираклия.
– Ну да, есть ребята, которые хотят меня… Которые хотят мне помочь, – с растерянностью, но довольно бойко отозвался тот.
– Вот и я о том же, – кивнул Клинч. – Мне с ментами связываться не резон…
– Ты еще здесь? – резко посмотрел на него Никонов.
– А где я должен быть? – оторопел бандит.
– У меня важный разговор, – кивком головы показав на дверь, сказал Спартак. – Я тебя не задерживаю.
– Э-э… Ну да. – Клинч и хотел бы встать в позу, но здравый смысл подсказывал ему, что такое удовольствие может дорого ему обойтись.
Поэтому он и поспешил уйти.
– Спартак Евгеньевич, я так рад вас видеть!
Приложив ладони к груди, Валерьев подошел к Никонову и протянул руку. Но тот посмотрел на него с удивлением и сарказмом. И не трудно было понять значение этого взгляда. Спартак гнушался жать руку человеку с нестандартной сексуальной ориентацией. Более того, ему нельзя было этого делать: такие в криминальном обществе законы.
Но ведь кто-то сообщил ему о проблемах Ираклия. Значит, его проклятие перестало быть тайной…
И еще у Ираклия мокрые штаны. Спартак заметил это и усмехался до тех пор, пока он не вернулся в кресло, спрятав свой срам под стол.
– Спасибо вам за все! – дрожащим от обиды голосом поблагодарил вора Валерьев.
Эмоции эмоциями, а дело прежде всего.
– За что за все? – насмешливо спросил Никонов.
– За то, что отвадили от меня этого бандита.
– Я отвадил?
– Да. Он же не захотел вам платить, поэтому и отвязался от меня…
Наверняка у Клинча есть и другие бизнесмены, с которых он берет за «крышу». И с этих денег пришлось бы платить процент вору, если бы он не отвязался от Валерьева. Потому Клинч и поспешил убраться, пока Никонов не навалился на него всей своей громадой… Ираклий мог ошибаться в своих суждениях, но все равно спасибо Спартаку. Он лучше будет ему платить десять процентов, чем тридцать – непредсказуемым бандитским отморозкам.
– Ты так хорошо разбираешься в криминальных реалиях? – усмехнулся вор.
– Жизнь заставляет, – натянуто улыбнулся Ираклий.
– Жизнь у тебя такая – сам не прогнешься, силой нагнут. Или братва, или всякие там… Чего ты Клинча испугался? У тебя же Красницкий в покровителях? Ему бы пожаловался. Он олигарх, у него крутые связи…
– Феликс Михайлович просто так ничего не делает, – угнетенно вздохнул Валерьев.
– Скажи еще, что Красницкий – страшный человек. Скажи, что тебя заставили торговать моей сестрой…
– Я не торговал! – до боли в мозгу мотнул головой Ираклий. – Просто Красницкий сказал, что, если у него с ней ничего не выйдет, я должен буду отказаться от нее… У меня были проблемы, он помог их решить. Оказал мне масштабное финансирование, я вытянул два успешных проекта и выбрался из долговой ямы…
– Твое счастье, что у моей сестры есть такое понятие, как женская честь, которая не продается и не покупается. Твое счастье, что у Красницкого с ней ничего не вышло. Иначе бы мы разговаривали с тобой по-другому…
– Спартак Евгеньевич, я готов и дальше работать с вашей сестрой! Более того, я сам собирался ехать к вам, просить об одолжении. У Кати очень большой потенциал, и она может стать суперзвездой. Есть хиты для нее, есть возможности, нужно только взяться за нее…
– Без тебя возьмутся. А насчет хитов… Я нашел человека, он возьмется за раскрутку, но нужны права на песни, которые исполняла Катя. Эти права у тебя, и я за ними приехал. Надеюсь, в цене мы сойдемся…
– Э-э… Это что, и все? – ужаснулся Ираклий.
Спартак имел очень внушительный вид. Не зря Клинч сдулся перед ним, как пробитое колесо под тяжестью машины. Но как бы устрашающе ни выглядел вор, он воспринимался как абсолютно адекватный и даже цивилизованный человек. Такой не будет драть три шкуры, с таким можно иметь дело. И можно, и нужно. А тут вдруг оказывается, что Ираклий вовсе ему не интересен.
– А что еще?.. Ты же не думаешь, что я смогу доверить тебе свою девочку?
– Э-э… Но я мог бы искупить свой грех! – вызвался Ираклий.
– Как? – с интересом посмотрел на него Никонов.
– Я не знаю, к кому вы там обращались за помощью, но я понял, что ничего существенного вам предложить не смогли. Вашему человеку нужны старые песни, в то время как я могу предложить новые. Есть две композиции, потенциальные хиты. Поверьте, само по себе – это очень большая удача для Кати. Тем более что вам не придется платить за ее раскрутку. С деньгами у меня сейчас все в порядке, и есть большая уверенность, что проект окажется успешным…
– Что ж, если есть такая уверенность, значит, можно попробовать, – кивнул Никонов. – Только у Кати надо спросить, согласится она работать с тобой или нет. Простит она тебя или нет, вот в чем вопрос.
– Я попробую ее убедить.
– Попробуй.
– И еще… – замялся Ираклий.
Похоже, он сделал ошибку. Надо было сначала набить себе цену, а потом уже делать Спартаку выгодное предложение. А он с ходу рубанул, сплеча. Да себе по голове.
– Что такое? – иронично глянул на него Спартак.
– Вопрос с безопасностью бы решить. Сами знаете, какое сейчас время… Если там вправду блатной проект нужно продвинуть, почему нет. Много не возьму, по разумной цене. Ну, а с Катей буду работать за счет фирмы…
– Хорошо, если вдруг наедут, скажешь, что я – твоя «крыша». Пусть на меня выходят… Но это если насчет Кати мне гарантию качества даешь.
– Само собой!
– И если она согласится.
– Я прямо сейчас могу к ней подъехать! Мы обстоятельно с ней обо всем поговорим!
– Завтра подъедешь. Завтра к обеду. Меня не будет, но жена тебя примет. И Катя тоже.
Спартак оставил свой адрес, номер телефона и, не прощаясь, ушел.
Не успел Ираклий перевести дух за бокалом виски, как появилась Лариса. Обаятельно красивая, модная и ухоженная от шпилек до супинаторов. Как будто почувствовала, что Ираклий нуждается в ней, чтобы спустить нервное напряжение.
Он был бы и рад запереться с ней в кабинете, но, увы, Лариса была не одна. Подруга с ней.
Варвара не смогла стать певицей, зато она могла смело претендовать на звание чемпиона мира по навязчивости. Не счесть, сколько попыток предприняла она, чтобы догнать вагон упущенных возможностей. Скандалы закатывала, истерики, особенно много Ираклий узнал от нее о себе в тот день, когда расстался с Катей. Варвара пришла к нему домой, требовала взять ее на освободившуюся вакансию. Он накричал на нее, выставил за дверь, и Лариса потом целую неделю косо посматривала на него. Тогда он посоветовал Варваре нанять преподавателя, и эта навязчивая мисс на какое-то время исчезла с его горизонта. Но вот снова пробил час испытаний – прежде всего для него.
