Сергей Зверев - Порт семи смертей
Расположившись в салоне, русские, наконец, смогли достать оружие и взять его в руки. Так намного удобнее.
– Какие комфортные условия, – Диденко развалился на заднем сиденье легкового автомобиля.
Его немного потряхивало после очередного совершенного подвига, но чувствовалось, что пехотинец, кроме всего прочего, еще и ловил кайф, понятный только убийцам. Да, да, да, а что делать? Или ты начинаешь любить свою работу, или ты ее бросаешь и переходишь на выращивание баклажанов, не забывая при этом другим, кто выращивает такие же баклажаны, рассказывать о том, как ты был невероятно крут. К сожалению для Франции, Диденко пока на грядки не собирался.
Надо отдать должное водителю, тот находил дорогу, не включая фар и не газовал, чтобы двигатель не набирал большие обороты.
Перемещение по темным улицам, фонари тут далеко не везде, происходило тихо и скрытно.
Они не могли видеть, как вслед за ними, напрягаясь из последних сил, с прибором ночного видения на лбу бежит легионер и одновременно докладывает о прорыве периметра и убитом военнослужащем.
Выследили, суки.
Водитель легковушки уверял, что все будет о’кей, что они доедут до места без проблем. Город контролирует национальная гвардия.
Майор Паскаль, принимая во внимание напряженность ситуации, спал одетым. Когда в комнату вбежал боец с телефоном, он только от одного топота уже открыл глаза и сел на кровати, понимая, что бегут именно к нему.
Выслушав доклад о прорыве оцепления, майор с радостью узнал, что машина с морпехами в настоящий момент на улицах Джибути и движется в сторону порта. Договоренности с русскими достигнуты, и помощи им ждать неоткуда. Удержаться от соблазна было невероятно тяжело. И Паскаль не устоял.
«Фольксваген» быстро преодолевал квартал за кварталом. Пехотинцы не видели ни одного человека с оружием, да и прохожих практически не было. Улицы города, терзаемого гражданской войной, с наступлением темноты вымерли окончательно.
Не сразу до них издалека донеслись тихие шуршащие звуки. В городе кроме них двигался еще кто-то, причем совсем близко. Наши стали шарить глазами по всем направлениям. Сидящий на переднем сиденье рядом с водителем Голицын медленно положил свою ладонь поверх руки водителя. Машина остановилась. Они вышли. Судя по вывеске, в здании находился хозяйственный магазин. Напротив него располагалось более массивное сооружение, впрочем, такое же трехэтажное. Офис какой-то компании или организации с амбициозно-туповатым названием «Voice of Nations». Какую фирму можно так уродливо назвать? «Голос наций».
Когда в окне Поручик увидел полумесяц и красный крест, сообразил, что они вышли рядом с некоей благотворительной организацией.
Дальний конец улицы утонул в темноте. Там, куда они ехали, шло какое-то движение. Вроде бы кто-то бегал. Громыхали борта грузовиков. Точно, там какой-то кипиш.
Когда по ним открыли огонь, пехотинцы рухнули на асфальт. Стреляли человек пять одновременно. Хорошо, что сначала ударили по машине. Водителя завалили прямо на сиденье, зато остальным повезло. Правда, не надолго.
Укрываться за автомобилем вчетвером тупо. Это в Голливуде машины останавливают пули, а на самом деле…
Внезапно появившиеся суки приближались крайне шустро. Так и завалят ведь.
– Гранаты! – скомандовал Голицын, а сам бросился к двери офиса.
Осколочные немного поубавили пыл наступавших.
Диденко высунул нос из-за заднего бампера.
– Ептыть! Их там человек двадцать!
Голицын пытался протолкнуться в дверь и не мог. Отпрыгнув в сторону и укрывшись за углом здания в узком переулке, он заорал Малышу:
– Расхерачь эту срань!
Мичман не мог взять с собой в поход пулемет, но подствольный гранатомет никто не отменял.
Бды-джь!
Мля! Аж по жопе дрожь пошла!
Металлическая дверь не ожидала столь жесткого насилия над собой и отскочила бы прочь, если б не петли.
Поручик ввалился внутрь. Невольно споткнувшись о маленькую ступеньку крыльца, он на карачках, едва не целуя отполированные плитки пола, вполз метров на пять в холл.
Почувствовав холодную сталь на шее и не думая подниматься, он медленно поднял голову.
Две черные дырки смотрели на него. Перед ним стоял перепуганный лысый и бородатый дед с двухстволкой в руках.
– Отец, Москва, мы русские, мы еду вам привезли, – перебирал Поручик слова, не зная, как ему побыстрее разрулить ситуацию.
Меж тем на улице бой шел по полной программе. Нашим послали привет в виде гранаты, и та сдетонировала. Дед вздрогнул, невольно поведя стволом, что позволило выбить у него оружие из рук.
Тут внутрь ввалился, загребая конечностями, Диденко и так же, как и Поручик, споткнулся, протерев мордой пол. Дальше затромбовались Бертолет с Малышом. Когда на тебе всего понавешено, ты невероятно раздаешься в размерах, весь такой неловкий становишься, никаких проходов не хватает.
Деда пришлось отвести в комнату с парой компьютеров и запереть его на хлипкий офисный замочек. Негр не сопротивлялся, лишь что-то бормотал на своем. Абсолютно правильное поведение. Надо будет, вон через окно, решетку откроет и во двор выберется, первый этаж, не разобьется.
Диденко успел оценить кварцевые часы над стойкой в блестящей золотистой рамочке с надписью «VOVA»… Что за фирма? Может, наша. Ремонт недавно сделали, не повезло, придется еще раз. Снаружи здание выглядело не так привлекательно, как изнутри. Кожаные диванчики, холодильники с питьевой водой. Бертолет подошел и без варварства вынул несколько бутылок, раскидал по рукам. Там даже кока-кола была. Но, кроме самого Бертолета, желающих на нее не нашлось.
Морпехи закрыли покореженную взрывом дверь и стали наваливать ко входу все, что было под рукой. Холодильник с водой и массивный стол секретарши пришлись очень кстати. Металлический шкаф с бумагами, стоящий у стеночки, это просто песня. Видели? Такие чудовища с понатыканными в них толстенными картонными папками в каждом офисе есть. Его не свернуть так просто, это мутант, млять, мастодонт.
Выволокли из комнаты, где покорно сидел в заточении сторож, еще один холодильник, и подперев все это оторванной стойкой секретаря, успокоились. Теперь, если даже начнут гранатами забрасывать, можно посопротивляться…
Хуже обстояло дело с окнами, несмотря на то, что на окнах первого этажа были решетки, грош цена таким укреплениям, когда силы противника превосходят тебя в десять раз.
Тем временем враг не дремал и крадучись, подтверждая свою подлую античеловеческую сущность, подбирался ближе к нашим доблестным защитникам.
По большому счету, твари обнаглели, а в конце концов, поменяв рожки на автоматах, открыли по нашим беспорядочный шквальный огонь.
«Теперь и фасад ремонтировать. Как бы не пришлось здание перестраивать». – Диденко с остальными несся наверх, соображая крайне быстро:
– Командир, надо убираться! Примем бой – долго не продержимся!
– Подняться на третий этаж! – рявкнул Голицын.
Боезапас, который они прихватили с собой, маловат, чтобы долгое время сдерживать наступление и отсиживаться в обороне.
Завалившись на этаж с офисными перегородками, Бертолет подбежал к краю окна и, присев около него, высунул один глаз и оценил обстановку.
– Легионеры!
Подозрения Голицына подтвердились. Больно мягкие хлопки, лупили из какого-то нежного европейского оружия. «Калаш» пообстоятельнее работает.
– Гранаты, – тихо сказал Поручик.
Вниз, на головы легионеров полетели «грецкие орешки», сдергивая французов с насиженных мест и заставляя перемещаться по улице. Не дожидаясь, пока лимонки сдетонируют, морпехи успели уложить троих.
Разрывы последовали один за другим.
Внизу начали орать от боли, потом пошла ругань.
Завязалась ожесточенная перестрелка.
Голицын связался с Татариновым и доложил ситуацию.
– Разрешаю использовать чемодан, – ответил Татаринов.
– Есть.
Рассосредоточились по третьему этажу и скупо отвечали на град свинца.
Один циркач смог подойти вплотную к фасаду здания и, прижавшись к стене, зашвырнул гранату прямо в окно, из которого стрелял Малыш. Мичман сначала и не прочухал, что это граната. Ты тут наяриваешь у окна с азартом, а мимо плеча влетает какой-то камешек.
Как здоровяк сигал от нее через стойки и перегородки! Это поэму можно написать.
– Живой?! – заорал Голицын.
– Так точно, – раздалось откуда-то из-под груды офисного хлама.
Нападавшие наседали.
Голицын отправил вниз Диденко, чтобы тот разузнал у сторожа, как им выбраться отсюда.
Мичман влетел в комнатку первого этажа, на ходу выбив замок вместе с косяком. Куда он денется, дедок-то.
Взяв старика за плечи, он спросил его на одной ровной интонации, как им выбраться отсюда.
Дед стал показывать наверх и куда-то в сторону.
Сообразив по жестам, что единственная возможность уйти – только через крышу, Диденко вернулся к злому Голицыну, объяснил…
