Сергей Кулаков - Удар блокируют ударом
– Поедем?
– Не на этой машине, – сказал Роман. – По ней они тебя и нашли. Мы больше не можем рисковать.
Марта только кивнула, забыв о возражениях.
– Подожди меня здесь. Я сейчас. Пока забери из своей машины все, что тебе нужно.
Марта снова кивнула. Одно удовольствие с ней стало разговаривать.
Роман выбежал за ворота и, пометавшись, нашел недалеко от забора красный «Пежо», спрятанный в кустах. Дверцы были не заперты. Тоже не рисковали включать сигнализацию.
Роман сел за руль – ключ торчал в замке зажигания. Съездил за Мартой, погрузил ее и чемодан на заднее сиденье и поехал туда, где оставил свою машину.
Марта сидела молча и тихо, как будто ее и не было. Поглядывая за ней в зеркало заднего вида, Роман видел, что она спокойна. Разве что задумчивости прибавилось.
Прибавится тут.
Через десять минут они были у «Ситроена». Пока Марта пересаживалась, Роман протер ключи, баранку и рычаг скоростей в «Пежо». По крайней мере, лично к нему ни эта машина, ни люди в Мулене не буду иметь никакого отношения.
Ну, а теперь ходу. Пока не подоспела вторая бригада.
Выехав на шоссе и взяв направление на Париж, Роман позвонил Мишелю.
– Да? – отозвался тот после второго гудка.
– Мишель, у меня проблемы.
– Большие?
– Пока не знаю.
– Понятно. Что требуется?
– Новая квартира.
– Что не устроило в той?
– Там слишком много мусора.
Мишель сделал паузу. Думал. Его можно понять. Роман ждал, глядя на надвигающиеся огни Парижа.
– Запоминайте адрес, – сказал наконец Мишель.
– Да?
– Улица Готье, восемнадцать, квартира три. Скажете консьержу, что вы от Мишеля.
– Все понял. Спасибо.
– Через час я позвоню вам по домашнему номеру.
– Хорошо.
Роман посмотрел в зеркало на Марту. Она сама села на заднее сиденье и таила молчание. Что бы это значило? Если она просто утомлена, это ничего. А если задумала выйти из игры?
– Марта, не окажешь мне услугу? – решил проверить ее Роман.
– Да?
– Будь добра, найди на карте улицу Готье.
Роман подал ей через плечо карту Парижа. Марта ее не оттолкнула, взяла, развернула, начала искать улицу.
– Нашла?
– Сейчас, – ровно отозвалась Марта.
Кажется, все нормально. Легкая заторможенность есть, но это обычное дело после перенесенного потрясения. Она вообще держится молодцом. Никаких истерик, слез, требований немедленно вернуть ее домой. Выполнение задания будет продолжено. А другого Роману пока и не требовалось.
К нему у нее отношение, конечно, изменится. Она увидела, на что он способен, и это произвело сильное впечатление. Встречаясь с ним случайным взглядом, она быстро отводила глаза. При этом что-то неуловимо менялось в области переносицы, как будто она хотела нахмуриться, но не находила для этого весомой причины и злилась на саму себя.
«До утра ничего докладывать не буду, – думал Роман, посматривая назад, – нет смысла. Только подымется шум, и, чего доброго, отзовут на родину. С них станется. Доберемся до квартиры, передохнем, поспим, а утром все немножко уйдет в прошлое. И голова будет свежее. Тем более Дубинин приказал звонить после встречи с Мишелем, то есть после одиннадцати, поэтому не будем пороть горячку и навлекать на себя преждевременный гнев начальства. Еще успеется».
– Направо, – сказала Марта.
Роман послушно свернул направо. Далее она говорила «направо», «налево», «прямо», и он четко выполнял ее указания. Он нарочно целиком доверился ей, преследуя сразу две цели: вывести ее из оцепенения, в котором она пребывала; и дать ей возможность поруководить им, человеком, убившим на ее глазах кучу народу, чтобы возникший перед ним страх – вполне естественный – уменьшился и большей частью пропал. Совсем чтобы пропадал не надо, пусть маленько побаивается, так ею легче управлять. Но и ужас не нужен, им предстоит провести в обществе друг друга еще несколько дней, и видеть перед собой трясущееся от каждого его взгляда существо – небольшое удовольствие.
Сам он тоже был в состоянии, далеком от победного, и испытывал чувства, схожие с посткоитальными: печаль и легкое отвращение. Убивать ему приходилась по роду службы не раз и не десять, к этому он давно привык и никакими такими угрызениями совести не мучился. Но убийство четверых человек, которых он не знал и которые ничего лично ему плохого не сделали… И эта окровавленная девушка. Да, у нее было в руках оружие, и она открыла огонь на поражение, даже не пытаясь вступить в переговоры. Но все же, все же. Не оплошай он, и этих трупов могло бы не быть…
– Приехали, – сказала Марта.
Они находились на одной из узких улочек в северной части Парижа. Роман из машины осмотрел дом. Мрачная постройка в пять этажей, вдоль тротуара – дешевые, подержанные автомобили. Здесь жил средний класс, зарабатывающий на жизнь тяжелым трудом. Сияние Елисейских Полей и Больших бульваров было отсюда столь же далеко, как сияние Полярной звезды.
– Ну что, идем? – повернулся Роман к Марте.
Та настороженно разглядывала улицу. Оно и понятно, в этих трущобах запросто можно нарваться на шайку грабителей.
Роман открыл дверь, вышел на мостовую. Марта – делать нечего – вышла следом, захватив с собой чемодан. Молча они двинулись к подъезду. Марта везла чемодан на колесиках – проявляла самостоятельность.
Консьерж, сморщенный маленький человек с живыми глазками, отдал им ключи сразу же, только услыхав, что они от Мишеля. Роман подумал, что, помимо Мулена, провалит Мишелю и надежную конспиративную квартиру, и это тоже не прибавило настроения.
– А где лифт?! – услыхал Роман гневный возглас Марты.
О, знакомые интонации проклюнулись.
– Пешком, сударыня, – склонившись за конторкой, сказал консьерж. – Лифта нет.
Марта фыркнула, но Роман ухватил ее за руку и потащил на лестницу. Квартира располагалась на пятом этаже, и понять возмущение Марты было нетрудно. Но Роману меньше всего хотелось подымать шум из-за такого пустяка, как отсутствие лифта, поэтому он отобрал чемодан у Марты и бодро двинулся наверх.
– Вы все-таки потише, – сказал он вполголоса.
– Ах, оставьте ваши поучения, – огрызнулась Марта, цокая каблуками на весь дом.
Быстро же она пришла в себя. Это от усталости и нервного потрясения, решил Роман.
Восхождение по крутым, бесконечным ступенькам умотало обоих. Как будто не пять этажей одолели, а все пятнадцать. Марта рухнула на тахту, не обращая внимания на обстановку. Роман опустился в кресло, повел ноющей шеей. Квартирка скромная, но жить можно. И даже со всеми удобствами. Хорошо бы, чтобы это был последний на сегодня приют.
– Что-нибудь выпьете?
– Водки, – сказала Марта, не поворачивая головы.
Выбор был мужественный. Роман отправился искать бар и нашел его в кухне, в холодильнике. Налив водки Марте и себе, вернулся в гостиную. Марта все еще лежала, бессильно вытянув ноги.
– Крепко не будет? – спросил Роман, ставя стакан на столик при тахте.
Марта молча спустила ноги, взяла стакан, залпом выпила и тут же повалилась обратно.
Судя по выражению лица, к разговорам она была не расположена.
– Поесть хотите? – тем не менее осведомился Роман.
– Идите к черту.
Они снова перешли на «вы», и пропасть, разделяющая их, – Роман это почувствовал – стала еще большей. Но он тоже устал, и вникать в настроения Марты Свирепой ему как-то не хотелось. Ну ее к богу в рай, и без нее проблем хватает.
Он с наслаждением выпил водки и, подумав, отправился в кухню за второй порцией.
Марта, похоже, задремала, поэтому он прикрыл за собой двери и закурил, возмещая этой поздней единоличной компанией веселые парижские похождения, которые намечались еще в Москве и которые, увы, оказались очередной химерой. За то и выпил – за разбитые надежды. Выпил и еще раз – за то же самое. Стало чуть веселее.
Послышалось шлепанье босых ног. В кухню вошла Марта, села на табурет, положив ногу на ногу, оперлась локтем на стол.
– Дайте сигарету.
Роман дал ей сигарету, чиркнул зажигалкой.
– Благодарю.
Марта несколько раз глубоко затянулась, обнаруживая привычки и навыки бывалого курильщика.
– Ну, налейте даме, чего же вы стоите?
– Пожалуйста.
Роман налил ей водки, косясь на узкое загорелое колено, далеко торчащее из-под короткой юбки.
– Благодарю.
Марта коротко глянула на него и без всяких чоканий выпила. И даже не поморщилась.
– Ну, а вы?
Роман кивнул и тоже выпил. Скромная вечеринка обещала превратиться в серьезную попойку.
– А вы ничего, Роман, – сказала Марта, откидываясь на спинку стула. – Я думала, прислали какого-то франта… Только чтобы от меня отвязаться. А вы – о-о! – Она покачала головой и погрозила ему пальцем. – Когда вы их убивали, у вас было такое лицо, как будто вы чинили часы… Вы никогда не чинили часы?
– Как-то не довелось.
– А мой дедушка любил чинить часы. Говорил, это его успокаивает. И когда он чинил часы, у него было лицо такое же, как сегодня у вас…
