Оно. Том 2. Воссоединение - Кинг Стивен
Кэрол Дэннер улыбнулась, и улыбка превратила ее в ослепительную красавицу.
– По-моему, это очень мило. Если вы погуляете десять или пятнадцать минут, ваша карточка, когда вы вернетесь к столу, будет уже готова.
Бен едва заметно улыбнулся в ответ.
– Как я понимаю, надо будет внести залог. Житель другого города и все такое.
– В детстве у вас была библиотечная карточка?
– Безусловно. – Улыбка Бена стала шире. – Полагаю, после моих друзей библиотечная карточка стояла у меня на первом месте.
– Бен, не мог бы ты подняться сюда? – послышался громкий голос, разрезавший библиотечную тишину, как скальпель.
Он обернулся, виновато дернулся, как делают люди, когда кто-то кричит в библиотеке. Не увидел ни одного знакомого человека… а мгновением спустя осознал, что никто не поднял голову и никоим образом не выразил удивления или раздражения. Старики по-прежнему читали «Дерри ньюс», «Бостон глоуб», «Нэшнл джеографик», «Ю-эс ньюс энд уорлд рипорт». В зале справочной литературы две старшеклассницы склонились над пачкой газет и стопкой регистрационных карточек. Несколько человек просматривали книги на полках раздела «НОВИНКИ БЕЛЛЕТРИСТИКИ – ВЫДАЮТСЯ ТОЛЬКО НА НЕДЕЛЮ». Какой-то старик в нелепой фуражке, с потушенной трубкой, зажатой в зубах, пролистывал альбом с рисунками Луиса де Варгаса.
Бен повернулся к молодой женщине, которая в недоумении смотрела на него.
– Что-то не так? – спросила она.
– Нет, – с улыбкой ответил Бен, – просто мне показалось, будто я что-то услышал. Наверное, перелет подействовал на меня сильнее, чем я думал. Так что вы говорили?
– Если на то пошло, говорили вы. Я как раз собиралась добавить, что сведения о вас должны храниться в архиве, если вы пользовались библиотекой, когда жили в Дерри. Вся информация теперь на микрофишах. За эти годы и у нас кое-что изменилось.
– Да, – кивнул он, – в Дерри изменилось многое… но многое и осталось таким же, как и прежде.
– В любом случае я могу поискать вашу фамилию и возобновить вашу карточку. Тогда залога не потребуется.
– Отлично, – ответил Бен, но прежде чем успел поблагодарить библиотекаршу, тот же голос вновь прорезал священную тишину библиотеки, еще более громкий и радостный: «Быстро сюда, Бен! Поднимайся, маленький толстый говнюк! Это твоя жизнь 29, Бен Хэнском!»
Бен откашлялся:
– Я вам очень благодарен.
– Пустяки. – Она склонила голову набок. – На улице потеплело?
– Немного, – ответил он. – А что?
– Вы…
– Это сделал Бен Хэнском! – прокричал голос. Откуда-то сверху, от стеллажей. – Бен Хэнском убивал детей! Держите его! Хватайте его!
– …вспотели, – договорила она.
– Правда? – задал он идиотский вопрос.
– Карточкой я займусь прямо сейчас.
– Большое спасибо.
Она передвинулась к старой пишущей машинке «Ройял», которая стояла на углу подковообразного стола.
Бен медленно отошел. Сердце бухало, как барабан. И да, он вспотел, чувствовал, как пот стекает со лба, выступает под мышками, смачивает волосы на груди. Он поднял голову и увидел клоуна Пеннивайза, который стоял на верхней площадке винтовой лестницы, расположенной по левую руку, и смотрел на него сверху вниз. Лицо покрывал белый грим, рот краснел ухмылкой убийцы. Вместо глаз – пустые глазницы. В одной руке – связка шариков, в другой – книга.
«Не он, – подумал Бен. – Оно. Я стою посреди ротонды публичной библиотеки Дерри майским днем 1985 года, я – взрослый, и вижу самый жуткий кошмар моего детства. Я встретился лицом к лицу с Оно».
– Поднимайся, Бен, – позвал сверху Пеннивайз. – Я не причиню тебе вреда. У меня для тебя книга! Книга… и шарик. Поднимайся!
Бен открыл рот, чтобы ответить, чтобы сказать, что Пеннивайз, наверное, рехнулся, если думает, что он, Бен, поднимется по лестнице, но тут же понял: произнеси он хоть слово, все повернутся к нему, все подумают, а не псих ли он?
– Ладно, я знаю, что ты не можешь ответить, – крикнул Пеннивайз вниз и захихикал. – Хотя я чуть не провел тебя, правда? Извините, сэр, принц Альберт в вашем сортире?.. Это так?.. Лучше выпустите бедолагу 30. Извините, мэм, это ваш холодильник убегает 31?.. Ваш?.. Тогда не стоит ли вам его поймать?
Клоун на верхней лестничной площадке запрокинул голову и визгливо расхохотался. Смех отразился от купола ротонды, будто стая летучих мышей, и Бену лишь невероятным усилием воли удалось удержать руки внизу, не дать им подняться и заткнуть уши.
– Поднимайся, Бен, – опять позвал Пеннивайз. – Мы поговорим. На нейтральной территории. Почему нет?
«Я не поднимусь, – подумал Бен. – Думаю, когда я наконец-то доберусь до тебя, ты не захочешь меня видеть. Потому что мы собираемся тебя убить».
Вновь раздался пронзительный смех клоуна.
– Убить меня? Убить? – И внезапно, нагоняя ужас, он заговорил голосом Ричи Тозиера, точнее, Голосом Пиканинни:
– Не убивайте меня, масса, я буду хорошим нигга, не убивайте вашего чевного малчыка, Стог! – и вновь зазвучал пронзительный смех.
Дрожа всем телом, побледнев, Бен пересекал центральную часть взрослой библиотеки под вибрирующим эхом этого смеха. Чувствовал, что его сейчас вырвет. Он остановился перед полкой с книгами, трясущейся рукой наобум взял одну. Его холодные пальцы начали перелистывать страницы.
– Это твой единственный шанс, Стог! – Голос звучал где-то позади и выше. – Убирайся из города. Уберись до темноты. Если останешься… ты и все остальные. Ты слишком стар, чтобы остановить меня. Вы все слишком старые. Слишком старые, чтобы чего-то добиться, кроме как найти свою смерть. Ты хочешь увидеть, как это произойдет сегодня вечером?
Он медленно повернулся, по-прежнему держа книгу в заледеневших руках. Не знал, куда смотреть, но создалось ощущение, будто под подбородком появилась невидимая рука и принялась поднимать, поднимать, поднимать его голову.
Клоун исчез. Дракула стоял на верхней площадке лестницы, что поднималась к стеллажам слева от подковообразного стола. Не киношный Дракула, не Бела Лугоши, не Кристофер Ли, не Фрэнк Ланджелла, не Фрэнсис Ледерер, не Реджи Нодлер 32. Там стояла древняя нежить с лицом, напоминающим перекрученный корень, с мертвенно-бледной кожей, пурпурно-красными, цвета запекшейся крови глазами. Рот открылся, обнажив наклоненные друг другу зубы, которые могли перекусить человека пополам.
– Р-р-р! – прорычал вампир, и челюсти, щелкнув, захлопнулись. Изо рта хлынул черно-красный поток. Отхваченные куски губ упали на белоснежный шелк парадной рубашки и поползли вниз, оставляя змеящиеся кровавые следы.
– Что увидел Стэн Урис перед тем, как умереть? – крикнул вампир с вознесенной над Беном лестничной площадки, смеясь кровавой дырой-ртом. – Принца Альберта в жестянке? Или Дэйва Крокетта, короля дикого Фронтира? Что он увидел, Бен? Ты тоже хочешь увидеть? Что он увидел? Что он увидел? – Вновь раздался все тот же пронзительный смех, и Бен понял, что сейчас закричит сам, да, нет никакой возможности остановить этот крик, он обязательно вырвется из груди. Кровь жутким потоком стекала с лестничной площадки. Одна капля упала на скрюченную артритом руку старика, который читал «Уолл-стрит джорнел». Побежала между костяшек пальцев. Старик не видел ее и не чувствовал.
Бен рывками втягивал в себя воздух, в полной уверенности, что сейчас его крик пронзит тишину теплого, дождливого майского дня, пугающий, как удар ножа… или выплюнутое изо рта лезвие бритвы.
Но воздух вышел неровным выдохом, а крик превратился в слова, произнесенные так же тихо, как произносится молитва:
– Разумеется, мы сделали из него пули. Мы превратили серебряный доллар в серебряные пули.
Господин в водительской фуражке, который пролистывал рисунки де Варгаса, резко поднял голову.
