Комбат. Олимпийский характер - Андрей Воронин

Ангелина отошла чуть в сторону и спряталась за колонну.

И не заметила, как сзади к ней подошел один из вишневой «ауди»:

– И что мы тут так интересуемся? – спросил он, окинув Ангелину оценивающим взглядом.

Ангелина обернулась и увидела, как шофер такси, которого она просила следовать за вишневой «ауди», о чем-то беседует с черноусым милиционером. Тот махнул рукой баскетболистке Полине и направился к Ангелине.

– Пройдемте к вам в номер! – строго сказал он.

– А в чем, собственно, дело?! – напряженно спросила Ангелина.

– В номере объясню, – сказал черноусый милиционер, и в его голосе почувствовалась сталь.

Они поднялись, Ангелина отперла дверь и почувствовала лишь укол, который кто-то сделал ей в руку. Когда к ней вернулось сознание, она, приоткрыв глаза, поняла, что на руках у нее наручники, а местные стражи порядка в штатском перевернули ее номер вверх дном. Что и зачем они искали, непонятно. Мобильник тоже был вытряхнут из сумки и теперь валялся возле нее на полу. Но чтобы дотянуться до него, она должна была пошевелиться, а значит, обозначить свое сознание. А она прежде хотела разобраться, что к чему.

– И куда ее? – сказал один.

– Шеф сказал на Красную, пять, в заброшенные склады, – проговорил второй. – Пусть посидит, пока разберемся, что к чему и чего она нос сует не в свои дела. Она явно приехала сюда не одна. В Москве большой кипеж начинается.

– Но в телефоне пусто, – сказал первый.

Ангелина порадовалась, что еще в самолете не поленилась и стерла все номера из записной книжки. Хотя номер Бориса Рублева, который должен к ней прилететь, она туда и не записывала. Ради безопасности.

Вспомнив о Рублеве, которому она успела позвонить и потом стереть номер, Ангелина представила, как он приедет в этот отель и, не найдя ее, обязательно проникнет к ней в номер. А значит, был смысл оставить для него информацию. И она, найдя острый угол, резанула по ладони, а потом поставила на зеркале красное пятно, запятую и отпечаток ладони с пятью пальцами. Делала она это очень тихо, наблюдая из-под прикрытых ресниц за тем, как стражи порядка перетряхивали ее одежду и постель.

Когда один из мужчин, орудовавших у нее в номере, подошел к ней, Ангелина сделала вид, что еще не пришла в себя.

– Ладно, разбудите ее и потащили! – сказал черноусый. – Чтобы думали, она пьяная. А там наручником к штырю привинтите, и пусть сидит. Кто-то же приедет ее спасать!

– Может, допросить ее как следует? Что она за журналюга такая… – предложил кто-то из мужчин.

– Мне посоветоваться нужно, – остановил самого ретивого черноусый, голос которого Ангелина уже узнавала. – Пусть посидит подумает.

– Там условия гадкие, – сказал кто-то, – может, лучше на дачу ее куда.

– Ты еще скажи – в санаторий! – зло ответил черноусый. – Надо, чтобы, во-первых, она сказала, кто и зачем ее сюда послал. И во-вторых, чтобы ее спасать бросились. А потом пусть бы и спасли. Нам главное знать, кто к нам сюда прибыл из Москвы за руку нас ловить. А мы их той самой рукой за нос возьмем и водить будем.

После этого черноусый наклонился к Ангелине, потряс ее за плечо и проговорил:

– Красавица, поднимайся! Поехали!

Ангелина, чтобы не рассекретиться, даже не стала ничего отвечать.

– Берите ее, поволокли! – крикнул черноусый.

После этого Ангелина почувствовала, как двое мужчин подхватили ее и действительно поволокли. Она сама едва переставляла ноги.

Везли ее на такси. Как поняла Ангелина, именно таксист и сдал ее местным мафиози.

Ее втащили в ворота какой-то стройки. Потом отперли ведущую куда-то вниз, в подвал, железную дверь и вбросили в мерзкий ангар, где она сидела неизвестно сколько времени.

Несколько раз заходил высокий, широкоплечий, но абсолютно молчаливый, казалось, даже немой парень. Он приносил воду и еду – гречневую кашу с тушенкой. Ангелина сначала собиралась объявить голодовку. Но потом поняла, что для того, чтобы выбраться отсюда, обязательно нужно иметь ясный ум. Поэтому, когда приносили, ела и пила.

Но время шло. И она никак не могла вести счет времени, потому что даже солнце сюда не попадало.

Анализируя то, что произошло, Ангелина точно знала одно – она абсолютно случайно попала в самое сердце местной мафиозной структуры. И теперь ее живой отсюда не выпустят. Если только не завербуют в качестве своего агента. И она уже прикидывала, как будет играть ва-банк. Но сначала, как она поняла, местные мафиози очень хотят выяснить, с кем она связана в Москве. И вполне могут использовать ее в качестве наживки.

Пока в задумчивости Ангелина прикидывала, каким образом растянуть подольше свое существование, дверь скрипнула, и вошел высокий, широкоплечий, чернобородый мужчина. Пока он входил, Ангелина успела заметить, что на улице еще светит солнце, но оно находилось довольно низко к горизонту, поэтому было или утро, или вечер. Ангелине казалось, что на улице, скорее всего, вечер.

– Ну что, красавица, есть-пить будем?

– А сейчас утро или вечер? А то я после шести не ем! – сказала Ангелина, решив сыграть роль суперозабоченной своей внешностью избалованной москвички.

– Вечер, – сказал бородач и добавил: – Но шести еще нет. До шести еще полчаса. Как раз покушать успеешь.

Ее расчет был верным, и она теперь точно знала, сколько сейчас времени. А то вчера, сколько ни просила сказать время, охранник только скалил зубы и усмехался:

– Нет у тебя ни места, ни времени.

Ангелина взяла жестяную миску с еще горячей гречневой кашей с тушенкой и кружку горячего чая, поставила все на ящик и начала есть.

Было бы неплохо узнать, сколько дней она здесь находится. И тут ее осенило.

– Ой, не помню, а вчера ты мне тоже такую кашу приносил?

– Приносил, но ты не ела.

– А позавчера?

– А позавчера, дорогуша, тебя твой хахаль кормил где-нибудь в ресторане.

– Да, точно, вспомнила, – кивнула Ангелина, наконец разобравшись хотя бы в том, сколько времени и какой день недели.

Пока Ангелина допивала чай, охранник