Людвиг Гибельгаус - В небе великой империи

Дальнейшие действия были продуманы и рассчитаны уже давно. Лишь один дополнительный шаг предпринял Моргунов: позвонил в авиакомпанию „САС“ и поинтересовался расписанием вылета рейса 3314 из Стокгольма. Оно полностью совпало с тем, что говорил ему летчик. „Ещё бы“ — усмехнулся про себя Василий Петрович — кому ж знать как не ПВО!“ В восемь вечера он включил телевизор и посмотрел европейские новости, после которых передавали прогноз погоды. Над Скандинавией облачность с прояснениями, ничего особенного. Приближается антициклон, что предвещает хорошую погоду. Вероятность сюрпризов с переносами вылета и прочими неожиданностями была сведена до минимума. „ПВО должно иметь такую информацию раньше других“ — отметил он про себя. Теперь оставалось лишь дождаться звонка Хорева. И когда тот действительно позвонил в условленное время, не причинив Моргунову никаких волнений, вопрос был единственный:

— Ты готов?

— Да.

— Завтра.

— Всё понял.

Через микрофон радиотелефона, параллельно голосу летчика доносились отзвуки дыхания их общей Родины.

Далее Моргунов делал всё автоматически, времени, чтобы продумать всё заранее, было у него достаточно. Необходимые и предусмотрительно отобранные вещи он поставил ко входной двери. Все следы своего пребывания в квартире, которые могли бы содействовать его идентификации, он тщательно уничтожил. Ни одна фотография, старый счет или обрывок газеты не избежали этой участи. Впрочем, за квартиру заплачено на год вперед, а на будущее вместо паспорта герра Вальтера Регенсдорфа, гражданина ФРГ, у него есть ещё парочка, всё от тех же берлинских умельцев. Тщательно и умело Моргунов придавал своему жилищу вид, никак не отражающий его личные привычки и пристрастия. Документы и внешность изменить достаточно легко, а вот одни и те же цветы на подоконнике, или упаковки от определенных продуктов в мусорном ведре могут опытного человека навести на след. В том, что участников операции будут искать опытные люди, он не сомневался. И без того постоянно окаменевшее, а тут ещё и перекошенное гримасой ярости лицо российского президента он представлял очень хорошо и с немалым удовольствием. Но он, Моргунов, окажется хитрее. Никто и никогда не обучал его премудростям, обычно известным лишь сотрудникам спецслужб, но, как говорят в России, жизнь сама есть лучший учитель. Бизнес на обломках Великой Империи и последующее бегство оттуда сделали Василия Петровича человеком, который вполне мог сдать экстерном экзамены за пару курсов любой разведшколы. Вот правда в стрельбе ему практиковаться почти не удавалось, но, как известно, стрельба на стенде имеет мало общего с реальным применением оружия, когда удача важнее навыков. А в счастье своё он верил твердо. И хотя план операции стрельбы не предусматривал, „Браунинг“ был готов вновь занять своё место под мышкой. Следующей ночью он поговорил в последний раз с Роговым из обжитой телефонной будки и потребовал, чтобы самолет в шесть ноль-ноль в понедельник уже стоял в Санта-Розите подготовленный ко взлету. За пару часов до того, как Хорев даст сигнал о начале операции, Моргунов намеревался проинспектировать пилота и лично осмотреть самолет во избежание любых сюрпризов. Возражений со стороны Ивана не последовало, он назвал бортовой номер машины и в завершение разговора Василий Петрович насмешливо сказал ему: „до встречи!“ Тот едва не поперхнулся, но быстро нашелся и парировал: „с меня бутылка!“

Теперь оставалось только ждать. Ждать предстояло всем, но для Моргунова это ожидание не было тяжелым. Он твердо знал каждый свой последующий шаг и самым логичным поведением сейчас было предоставить запрограммированным событиям развиваться самостоятельно. Бессонные ночи размышлений остались в прошлом и нынешнее ожидание являлось просто частью операции, не менее важной, чем любая иная составляющая. Все воскресенье Моргунов спокойно провалялся на кушетке, глядя в потолок и оттачивая в сознании отдельные детали грядущего дня. На душе у него было легко. О Рогове он не задумывался — тому в своей Африке особо напрягаться не приходится, сиди себе да жди товар. Но вот лётчик… Он постоянно притягивал мысли Моргунова. Доверял он Хореву абсолютно, хотя вряд ли мог объяснить это рационально. Какой-то душевный контакт, взаимопонимание… Наверное, лучше всего сказал об этом великий Киплинг: „мы с тобой одной крови, ты и я.“ Но что чувствует он сейчас, перед тем как совершит, очевидно, самый крутой поворот в своей судьбе? Что будет он чувствовать завтра, летя навстречу ночи и неизвестности, понимая, что в любой момент какой-нибудь большой начальник на земле может рискнуть и отдать приказ попытаться сбить его раньше, чем он сам завалит громадный „Боинг“? По крайней мере в одном, вспоминая глаза и движения летчика, Василий Петрович не сомневался: ничего у них из этого не выйдет. „Боинг“ Хорев достанет раньше, даже если ему придется пойти на таран…

Моргунов потянулся и ещё раз отхлебнул из горлышка бренди. Брошенная в пепельницу сигарета не уместилась на куче других окурков и упала на пол. Подошвой ботинка Моргунов растоптал её прямо на ковре. Думать ни о вреде курения, ни о поддержании порядка почему-то не хотелось. Хотелось спать. Сон рациональнее волнения. А что касается бизнеса, Моргунов привык мыслить рационально.

Российское посольствово в Мадриде, 06.05. 199..г., понедельник, 06:15

По старой военной привычке Сергей Иванович Казанцев просыпался рано. Он осторожно выскальзывал из под одеяла, чтобы не потревожить жену и, облачившись в тренировочный костюм, пробегал несколько километров по мадридским улицам и паркам. Этот утренний джоггинг был его главным трофеем, взятым лично Казанцевым по окончании холодной войны; ранее из соображений безопасности 2 секретарю посольства, а по совместительству кадровому сотруднику ФСБ и куратору всех его тайных операций в этой стране, таким образом поддерживать спортивную форму запрещалось. Но те времена ушли в прошлое и, очевидно, безвозвратно. Конечно, в политике оставалось полно всякой дряни и терроризм был в Испании печальной повседневностью, но это его мало беспокоило. Похитить Казанцева было бы очень непросто, навыки самообороны, полученные ещё в армии абсолютно не забылись, а коварной пули в спину последние лет пять опасаться не приходилось. Мировой авторитет и роль России в международной политике сократились настолько, что официальные представители этой державы могли ощущать себя почти в полной безопасности. В намного большей безопасности за границей, чем на раздираемой конфликтами Родине.

Побегав часок, Сергей Иванович возвращался домой, быстро принимал прохладный душ и упаковывал себя в неброский деловой костюм. Сокращение разведывательной активности России на Пиринейском полуострове, превратившее его деятельность в почти беспросветную бумажную, но не более того, рутину, Казанцева не раздражало. Всякого рода приключений в его прошлом было и без того достаточно, тяга к ним отошла вместе с задором молодости. Теперь, к пятьдесят пятому году жизни, он научился ценить комфорт и предсказуемость своих будней. В оные времена, когда он, будучи советским военным советником, носился вместе с бравыми герильерос по ангольскому бушу или египетским пескам, Казанцев и представить себе не мог, что в далеком будущем превратится в прилежного бюрократа, находящего большое удовольствие в бумажной работе и аккуратно разложенных на столе канцелярских принадлежностях. Но теперь он был почти счастлив. Возраст Сергея Ивановича подразумевал, что дальнейшая дипломатическая карьера для него недостижима, да и как говорится, не очень то и хотелось. Выйти через пять лет на пенсию и вернуться в Москву, где живет дочь и большинство друзей — вот это да! Но все мечты не делали Казанцева человеком чрезмерно осторожным и безинициативным. Он был профессионалом и этот профессионализм, выпестованный годами карьеры в армии и спецслужбах, всегда являлся основополагающим аспектом его служебной да и прочей жизни, ибо при такой работе вторая оказывалась постоянной рабыней первой.

Ничего необычного этот первый день наступившей недели не обещал. Составить пару шифротелеграмм в Москву, написать докладную записку о перспективах промышленного шпионажа на Пиринейском полуострове, пожаловаться на нехватку средств не только на оплату агентов, но и собственных рабочих расходов. Проанализировать последние данные о военной активности англичан на Гибралтаре. Пополнить досье на баскских террористов за счет своего информатора в их среде. Повседневная рутина, необременительная и приятная.

Твердым шагом Казанцев прошел в свой кабинет в посольстве, приветствуя встречающихся коллег, попросил у секретарши кофе и осведомился о секретной почте. Нет, сегодня ничего. Напевая себе под нос арию царя Бориса из оперы „Борис Годунов“, 2 секретарь посольства начал свой обычный рабочий день.