Сергей Зверев - Героям не место в застенках

За стеной мерные постукивания сменились тяжелыми равномерными ударами. По всей видимости, полицейские если и не нашли сам лаз, то о наличии комнаты за бревенчатым накатом догадались и теперь начали ломать капитальную на вид стену. Бревна, из которых она была сложена, оказались не такими уж и крепкими. Нескольких сильных ударов лома, который бойцы нашли во дворе, оказалось достаточно для того, чтобы сдвинуть их с места. В образовавшиеся небольшие пока еще щели пробились полоски света. Положение принимало самый нежелательный оборот. Бузько, который, как и все остальные, прекрасно это понимал, кряхтя слез с лавки и принялся суетливо метаться по комнате.

– Да где этот чертов ход? – сердито бормотал он, раскидывая охапки прелой соломы. – Здесь же был, я точно помню!

Щели между бревнами увеличивались. Несколько раз в них уже заглядывали любопытные лица полицейских. Демидов едва успел выключить фонарик, стараясь до последнего скрыть присутствие людей за перегородкой, хотя сделать это было практически невозможно. Полицейские, скорее всего, услышали голоса и теперь яростно пытались вывернуть бревна из венцов.

– Нашел! – радостно просипел вдруг Бузько. – Вот он!

Однако его радость оказалась преждевременной. Спасительный люк оказался запертым на огромный амбарный замок, который проржавел до такой степени, что даже если бы у беглецов и был от него ключ, открыть его было бы крайне сложно.

– А-а! Мать вашу! – уже не скрываясь, прорычал Купец. – Вовка, держи фонарик, подсветишь мне.

Уцепившись обеими руками за кованую накладку, Демидов что было сил рванул ее на себя вверх. Локис видел, как взбугрились на загривке Купца мышцы, как надулись у него жилы на шее. Скоба-накладка поддалась, но не выдернулась.

Одно из бревен перегородки с грохотом обрушилось вовнутрь потайной комнаты. В образовавшийся проем хлынул свет. Киславускас что-то резко скомандовал, и его подчиненные тут же отскочили от стены, перехватывая оружие на изготовку. По-видимому, они ожидали стрельбы. Эти дополнительные секунды оказались для беглецов спасительными. Со второй попытки Демидов, которому отчаяние придало силы, вырвал скобу с куском дерева. Распахнув творило, за которым оказался колодец метров десяти глубиной с приставленной к самому срезу лестницей, Купец коротко приказал:

– Вовка, ты идешь первым, за тобой – старый, потом – Петро, за ним – литовец, я иду замыкающим. Поехали!

Полицейские, поняв, что вооруженного сопротивления не будет, во всяком случае, пока, осторожно приблизились к пробитой ими бреши.

– Всем оставаться на местах! – на ломаном русском прокричал Киславускас. – Это полиция, вы все арестованы!

– Ага, счас, – ехидно буркнул Демидов, глядя, как следом за Локисом в проем осторожно спускается Бузько. – Шнурки только поглажу и тут же остановлюсь.

– Я сказал стоять! – прокричал Киславускас. – У меня приказ в случае неподчинения открывать огонь на поражение!

– А, полицай, твою мать, – неожиданно подал голос молчавший все это время Гирдзявичус. Его крупный кулак легко проскочил в брешь и с хрустом впечатался в переносицу полицейского. Лицо Киславускаса мгновенно исчезло. Послышался сдавленный крик. Почти одновременно с этим в брешь попытался протиснуться один из спецназовцев. Недолго думая, Айдас ударил его ногой по голове и тут же взвыл от боли. Стальная каска надежно защитила полицейского от мощного удара, но тем не менее закинула его, как футбольный мячик, обратно в комнату мансарды.

– Да уходи же ты, лабус хренов! – прорычал Демидов, продолжая удерживать крышку люка. – Я и без тебя прекрасно справлюсь!

Гирдзявичус еще раз оглянулся на мелькавших в проеме полицейских, которые после неудачного «штурма» не решались больше лезть в потайную комнату напролом, и, прихрамывая, подбежал к творилу. Морщась от боли, он медленно начал спускаться по прогнившей лестнице вниз.

Оставшись один, Демидов быстро захлопнул творило и одним прыжком оказался возле проема.

Глава 17

Колодец заканчивался огромным подвалом с пустыми стеллажами, сусеками и коробами. Едва сделав несколько шагов вперед, Володя услышал за спиной пыхтение Бузько. Несмотря на возраст и болячки, старик пытался не отставать от своих молодых «спасителей», хотя по всему было видно, что дается ему это с большим трудом.

– Так, – просипел он от непривычных для него нагрузок, – где-то здесь должны быть две двери. Одна ведет в дом, а вторая – к пруду. Главное, теперь не перепутать, где какая…

Сверху послышался грохот, который тут же сменился матерщиной. Гнилые перекладины, которые с успехом выдержали Локиса и легкого Бузько, подломились под грузноватым Петром. Через минуту он появился в луче фонаря, потирая ушибленную при падении поясницу.

– Черт бы побрал этого партизана Винславаса, – пробурчал он. – Не мог заменить лестницу, что ли? Я чуть ноги не переломал… Что тут у вас?

– Дверь ищем, – коротко бросил Володя, шаря фонариком по каменным стенам. – Дед, ты хоть примерно помнишь, где она должна быть?

– Экий ты прыткий внучок выискался, – сварливо ответил Макар Капитонович. – Мне, между прочим, восемьдесят шестой годок доходит. Я то, что полчаса назад было, и то забываю… А тут сколько лет прошло! Да и поменялось в этом подвале все. Вот этого стеллажа раньше, к примеру, не было…

Со стороны колодца опять послышались какие-то звуки и ругань. Из темноты вышел, припадая на правую ногу, Гирдзявичус.

– Что вы встали, как на поминках? – тут же накинулся он на всех троих. – Надо срочно уходить! Полицейские уже почти сломали стену! Этот ваш бугай остался нас прикрывать…

Круглов и Локис переглянулись.

– То есть как это остался?! – не проговорили, а скорее выдохнули они хором. – Его же повяжут!

Локис кинулся было к колодцу, но его буквально пригвоздил холодный окрик Бузько.

– Стоять на месте, щенок! – дребезжащим старческим голосом скомандовал он. – Бугай правильно решил. Кто-то должен был остаться. Впятером мы хрена с два оторвемся. Всех повяжут, как котят! Лучше дверь ищите, оглоеды!

Трое мужчин кинулись переворачивать и отодвигать все, что попадалось им на глаза. Дело казалось простым, если бы не одна мелочь. У них был только один, не слишком мощный фонарик. Бузько недовольно наблюдал за ними, не делая ни малейшей попытки присоединиться к поискам потайной двери.

Отшвырнув в сторону очередной стеллаж, Володя направил луч фонаря на то место, где он стоял, и протяжно свистнул.

– Вот оно, счастье, где было-то! – невольно вырвалось у него. – Совсем рядом, оказывается…

В бледном свете карманного фонаря была отчетливо видна массивная, окованная стальными полосами по периметру и крест-накрест дверь. Локис с размаху навалился на нее, но она не поддалась.

– Чего встали, как пни гнилые? – крикнул он, полуобернувшись. – Помогайте!

– Она на себя открывается, – тихо проговорил Бузько.

Локис недовольно покосился на старика и потянул за большую скобу-ручку. Дверь медленно, со скрипом сдвинулась с места, открывая вход в темный провал.

Володя в нерешительности остановился. Как ни странно, но ход оказался сухим, без малейшего признака сырости и затхлости. Ровная дорожка была выложена крупным булыжником-дикарем, своды обложены старым кирпичом.

– Дед, – осторожно спросил Локис, – тут никаких сюрпризов не предвидится?

– Ты о чем? – переспросил Володю Круглов.

– О минах, о чем же еще, – раздраженно отозвался Локис. – Была у наших доблестных энкавэдэшников такая привычка – растяжки где надо и не надо устанавливать…

– Поговори мне еще! – недовольно пробурчал старик, отнимая у Володи фонарик и первым устремляясь по проходу. – Что ты вообще про НКВД знаешь, пацан зеленый?!

Последние его слова прозвучали уже из темноты. Разведчикам и Гирдзявичусу не оставалось ничего другого, как последовать его примеру.

Старик шел так уверенно, словно последний раз в этом подземелье он был только вчера. Метров через сто пятьдесят ход резко повернул направо, и почти сразу же начался ощутимый подъем вверх. Где-то вдалеке едва заметно обозначилось расплывчатое пятно света.

«Появился первый свет в конце тоннеля», – с сарказмом подумал Локис, идя следом за Бузько.

Подземелье уперлось в амбразуру, сделанную по всем правилам военной фортификации. Володя даже удивился этому. С трудом верилось, что малограмотные литовские крестьяне могли так искусно построить достаточно сложное оборонительное сооружение. Выглянув в щель, Локис оценивающе осмотрел заросшее высокой травой и кустарником пространство, отделявшее их от пруда. Участок местности казался безопасным. Щебетали птицы, стрекотали кузнечики, от пруда тянуло прохладой и запахом болота.

– И как мы будем отсюда выбираться? – деловито поинтересовался Круглов, озираясь по сторонам. – Знаю только одно: я в эту амбразуру не пролезу. И Купец тоже. Габариты не позволят. Да и вы, – он критическим взглядом окинул Локиса и Гирдзявичуса, – если только по частям сможете протиснуться…