Фридрих Незнанский - Крайняя необходимость
— Вам нужно встретиться с Калерией Астафьевой, — шепотом сказала секретарша.
— Откуда вы знаете, что мне нужно? — спросил Гордеев тоже шепотом, внимательно разглядывая симпатичное веснушчатое лицо, которое немедленно покраснело. — Подслушивали, понятно. И кто такая эта ваша Калерия?
— О, она большой человек…
— Можно конкретней?
— Можно и конкретней. — Секретарша кинула взгляд на дверь в кабинет Малышкина. — Она тут вроде главного доктора в городе.
— В вашей больнице работает?
— Да нет, нигде она не работает. — Секретарша опасливо посмотрела на дверь своего шефа. — У нее нетрадиционные методы лечения. Сергей Сергеич Великанов с ней дружил. Может, она что-то про него важное знает?
— Где же мне ее найти?
— Она ведет занятия в группе «Сам себе Гиппократ».
— Как?! — Гордеев решил, что ослышался.
— «Сам себе Гиппократ».
— Что это такое?
— Объяснить невозможно, вам надо самому посмотреть. Что-то вроде групповой терапии.
— И где же это можно посмотреть?
— А тут по соседству, в двух кварталах, я сейчас напишу адрес… Только не говорите Владимиру Анатольевичу, он это не поощряет.
— Ясное дело, — усмехнулся Гордеев. — Неофициальная медицина. А вы, значит, барышня, интересуетесь?
— Просто я однажды к ней ходила, и она меня вылечила, — объяснила секретарша.
От чего именно, Гордеев спрашивать не стал, какая разница, да и деликатный мог оказаться вопрос.
— А откуда вы знаете, что Великанов с ней дружил?
Секретарша еще раз покосилась на дверь Малышкина и быстро сказала:
— Сергей Сергеич ее встречал несколько раз после занятия группы, я сама видела!
— А во сколько у них занятия?
— Через полтора часа начнутся…
Гордеев решил времени не терять и пока что представиться официальным, так сказать, лицам.
В секретариате городской прокуратуры полная симпатичная блондинка лет тридцати пяти не выказала никакого удивления, что приехал адвокат из Москвы. Гордеев сказал несколько раз, что он местный, что у него в Химках офис, но это не возымело действия, из чего он сделал вывод, что утечка информации уже произошла, — например, в тот момент, когда он затребовал в архиве Мособлсуда дело Великанова. Ну что же, нормальное положение вещей. Только вот незадача — следователя, который вел дело Великанова, сейчас нет.
— Его фамилия, кажется, Ротань? — спросил Гордеев.
— Приходите завтра, — дружелюбно предложила блондинка.
Ну что же, завтра так завтра.
14Занятия группы «Сам себе Гиппократ» проходили в помещении физкультурного техникума.
Гордеев осторожно заглянул в аудиторию. Полтора десятка человек, сидевших в двух первых рядах, внимали молодой женщине с огненной гривой волос, которая величественно расхаживала по кафедре и бросала в аудиторию пронзительные взгляды и странные фразы. Публика была не то чтобы загипнотизирована ею, но слегка намагничена. Рыжая ведьма, кажется, знала, как управлять людьми. Присмотревшись, Гордеев пришел к выводу, что не так уж она молода. Умелый макияж, удачная прическа, безупречная фигура — вот слагаемые успеха.
Он постарался, не привлекая к себе внимания, пробраться в зал.
Женщина тем временем провозглашала с кафедры:
— И личность, и даже организм русского человека подвергаются посягательствам со стороны! Природа, государство, семья, другой человек всегда хотят сделать вас больным и немощным недоумком. Так?
— Да-аа… — одобрительно завыли зрители.
— Архетипическая ситуация: у вас что-то болит. Скажем, ноет шея. От недостатка фантазии вы приходите к врачу. Доктор проводит беглый осмотр и, потирая руки, говорит: «У вас диффузный зоб третьей степени!» И что же делать? Ответ один: «Резать». Что вы делаете? Вы мчитесь к народному целителю! Да?
Аудитория с удовольствием закивала головами.
— Целитель с удовольствием, жмурясь как кот, подтверждает, что да, действительно диффузный зоб, но к вам на выручку из холодных алтайских болот спешит замечательный борец со всеми болезнями. И это сабельник-декоп. Боже! — И тут Астафьева вдруг упала на колени и стукнулась головой об пол. — Сабельник-декоп! Сабельник-декоп! Сабельник-декоп!!!
— Сабельник-декоп! Сабельник-декоп! — скандировала аудитория.
Гордееву стало не по себе.
— А что такое сабельник-декоп? — совершенно нормальным голосом сказала Астафьева, поднимаясь с колен. — Казалось бы, просто трава, болотная поросль. Но нет! Это чудо-богатырь, народный заступник! Потому что сабельник-декоп собран, во-первых, исключительно в пору цветения; во-вторых, при растущей луне; в-третьих, только в окрестностях Барнаула. Это оживляет даже мумии, высохшие от тяжести лет и сомнений! А теперь скажите мне, кто из вас поедет в Барнаул собирать сабельник-декоп?!
Все присутствующие в едином порыве подняли руки и так и застыли. Но, видно, что-то было не в порядке, они начали переглядываться, да и взгляд у Астафьевой был почему-то суров. Тут только Гордеев разглядел, что руки подняли не все.
— Вот ты, Анастасия, как живешь теперь? — сурово спросила Астафьева у тощей как вобла молодой девушки в первом ряду, которая сжала пальцы в побелевшие кулаки.
— Я… я… не могу ехать, — плачущим голосом сказала вобла. — У меня бабушка, ее нельзя одну оставлять.
Остальные возмущенно зашумели и отодвинулись от отщепенки.
— Я спрашиваю, как ты живешь? — еще более грозно повторила Астафьева.
— Езжу на велосипеде, — смиренно сказала девушка. — Сплю на фанере. Если смотрю телевизор, то топчусь на мелкой острой щебенке, тем самым массируя внутренние органы. Утром — молитва под классическую музыку.
— При всей универсальности воздействия аскеза, однако, не каждому помогает, — вздохнула Астафьева. — Смерть — всегда одна, а жизнь — крайне разнообразное и поучительное занятие.
— А почему вы уверены, что знаете это наверняка, — рискнул спросить Гордеев. — Про смерть?
Удивительно было, что к нему не повернулся ни один человек, а еще говорят, что самый гениальный актер не может переиграть открывающуюся дверь.
— Я же все-таки доктор, — абсолютно серьезно сообщила Астафьева. — Много чего видела. Храни нас всех Господь. Хватит на сегодня…
Наконец все разошлись, последней выходила Анастасия, несколько раз она оглянулась на Гордеева. Юрий Петрович, наконец разглядев барышню в профиль, увидел, что она в самом деле очень юная и хорошенькая. Слово «вобла» к ней не подходило.
Астафьева возилась со своей сумкой. Бросила косой взгляд на Гордеева.
— Частный прием? Тарифы знаете? — спросила целительница.
— Калерия, я к вам по делу.
— Это понятно.
Астафьева снова внимательно посмотрела на адвоката, подошла к нему вплотную и тихо и внятно сказала:
— Если вы подцепили гонорею, или, проще говоря, триппер, не пугайтесь.
— Да? — растерялся Юрий Петрович.
— Да. Сделайте так, — деловито объяснила Астафьева. — Расколите пять грецких орехов, выньте перегородки, просушите их на солнце и разотрите в ступке. Затем вылейте в кастрюлю бутылку пива, всыпьте порошок и вскипятите. Остудите и пейте в течение дня. В результате вы не только избавитесь от триппера, но заодно прочистите простату, ублажите поджелудочную железу и убережетесь от обычного при медикаментозном лечении осложнения — простатита.
Гордеев ужаснулся:
— Неужели я произвожу такое нехорошее впечатление?
— Честно?
— Ну конечно, — попросил-потребовал адвокат.
— Тогда — намного хуже.
Врет, сообразил Гордеев с большим облегчением. Да и какой она доктор, в конце концов?! Настоящие доктора, как известно, нынче на зоне парятся. Знает дамочка как пугать, знает и умеет. Только вот зачем?
— Я хотел поговорить с вами о Великанове.
— Не знаю такого, — отрезала целительница.
— А у меня другие сведения. Мне говорили, что вы были друзьями.
— Кто говорил? — вскинулась она и прикусила губу — сообразила, что допустила оплошность. — Ладно, это не важно. У меня сейчас совершенно нет времени. Я сегодня уезжаю. Оставьте мне свой телефон, я перезвоню, когда приеду.
— В Барнаул? За своим сабельником? В холодные алтайские болота?
Она презрительно молчала.
Гордеев протянул карточку и снова переменил мнение о ее возрасте. Макияж макияжем, но все же едва ли ей можно было дать больше тридцати пяти. Некоторые женщины кажутся старше благодаря низкому голосу.
— А эта девушка, Анастасия, она…
Он не договорил, потому что Астафьева приблизилась и зловеще зашипела:
— Может, оставите в покое бедняжку?! Мало она на суде натерпелась?!
«Так она из тех двух девчонок, за которых вступился Великанов!» — сообразил Гордеев. Вот где он ее встретил, надо же… Ну что же, вполне объяснимо — психологическая травма и все такое.
