Александр Тамоников - Спецотряд «Скорпион»
— Так! Вы подъехали прямо к дому?
— Нет. Остановились на площадке у детского садика.
— Он взял деньги?
— А кто сейчас их не берет?
— Сумму сам назвал?
— Нет, я спросила, сколько должна. Он ответил, что не знает расценок. Дала ему полтинник и вышла из машины.
— Он уехал сразу?
— Нет! Что-то пробурчал насчет мотора и поднял капот. Но это последнее, что я заметила, так как пошла к подъезду.
Пашин встал, прошелся по спальне, подошел к окну.:
— Ясно! Номер машины, естественно, ты не запомнила.
— Естественно!
Григорий через тюль взглянул на двор, образуемый двумя домами, где находилась небольшая стоянка. Обычно ночью она была пуста. Сейчас же на площадке стояла то ли «пятерка», то ли «семерка».
— Еще один вопрос. За то время, что ты была дома, никто мне не звонил?
— Нет! Но… часов в девять заходила одна женщина.
— Женщина?
— Да так, пустяки! Проводила опрос, как жильцы дома относятся к строящемуся на месте бывшего сквера городку элитных домов.
«Жигули» продолжали одиноко стоять в темноте пустынного сегодня двора. Пашин хотел уже вернуться в постель, как заметил отблеск огня от зажигалки, тускло освещенное лицо человека. Человека, сидящего на месте водителя.
Интересно, какую цель преследуют люди, находящиеся в машине? То, что они чего-то ждут, ясно. Ждут или наблюдают. За кем?
Пашин прошел к постели, присел на краешек широкой двуспальной кровати:
— Нина! Все мои вопросы связаны с делом Ангелины Дементьевой-Моховской и дочери моего покойного друга Толи Дементьева. Ты знаешь, что я был у нее. Так вот, на Лину наехали бывшие компаньоны второго мужа, требуя передачи им ее доли в бизнесе. И чтобы женщина была сговорчивее, эти «компаньоны» похитили ее дочь, обещая вернуть, когда Ангелина подпишет нужные бумаги. Она просила меня подстраховать ее, присутствуя во время сделки двадцатого числа. Но в ходе беседы и после нее я почувствовал, что бывшая супруга Демы ведет какую-то двойную игру. Возможно, мне это просто показалось, поэтому я и посчитал нужным узнать, не произошло ли с тобой, в мое отсутствие, чего-то необычного. Отсюда и вопросы. Я не хочу, чтобы кто-то из бывшего окружения Моховского, если Ангелину на самом деле используют в какой-то непонятной игре, вольно или невольно задел тебя.
— Гриша! Ты ввязался в опасные дела?
— Не знаю. Не думаю. По крайней мере не настолько опасные, чтобы стать жертвой. Всего я тебе сказать не могу. Сейчас. Но, обещаю, как эти дела закончатся, ты узнаешь все!
Пашин прилег. Нина прижалась к нему, прошептав:
— Мне отчего-то страшно, Гриша!
— Не бойся, прорвемся!
— Уверен?
— Конечно! Я же офицер спецназа! И мне приходилось сталкиваться с такими Рексами в стае противника, по сравнению с которыми всякие там Полесские, Моховские и их подельники — пустое место, пыль вдоль арыка. А теперь спи!
Пашин погладил ее волосы. Он решил сегодня не говорить Нине о том, что вскоре ему предстоит вернуться в Службу.
Суббота девятнадцатого августа началась с предложения Нины посетить ее мать. Пашину пришлось согласиться, хотя особого желания общаться с будущей тещей он не испытывал. Заехав по дороге на центральный рынок, прикупив всякой всячины к столу, отправились в район, где проживала Ольга Владимировна. Григорий продолжал внимательно следить за обстановкой, но ничего не обнаруживал.
Ольга Владимировна встретила гостей радушно. Так же она вела себя и за столом. Решение Пашина сделать предложение Нине резко изменило ее отношение к Григорию. Почтенная дама пыталась строить радужные планы счастливого брака своей дочери с достойным человеком, к которому она всегда относила писателя Сумбура. Нина подыгрывала матери. Майору оставалось молчать, иногда поддакивая Ольге Владимировне. Интересно было бы предугадать реакцию будущей тещи на известие о том, что писатель Сумбур перевоплотится в офицера спецназа, а ее дочь вместо спокойных, мещанских вечеров за чашечкой чая будет проводить бессонные ночи в ожидании мужа. Но, скорее всего, сей факт Нина скроет от матери. Иначе та просто заест ее. Так в пустых разговорах и пролетел день.
С чувством огромного облегчения Пашин покинул гостеприимный дом Ольги Владимировны Лазаревой.
Приехав домой, Григорий попросил Нину присесть в кресло в гостиной. Женщина выполнила просьбу жениха, подняв на него глаза, в которых отчетливо читался немой вопрос.
Пашин проговорил:
— Ты знаешь, Нина, что завтра, двадцатого августа я должен быть в доме Дементьевой-Моховской. Но уехать туда мне предстоит сегодня вечером.
Нина кивнула:
— Понятно! А эта Ангелина тоже прибудет заранее?
Пашин присел перед невестой:
— Нет, Нина, ее там не будет! Ночь в доме я проведу в гордом одиночестве.
— Когда думаешь выезжать?
— Часов в десять. Мне нужно попасть в поселок затемно.
— Не нравится мне эта поездка.
Майор согласился:
— Признаться, мне тоже. Но долг перед Демой я выполнить обязан. Несмотря ни на что!
— Да, конечно!
— Вот и умница, что понимаешь обстановку правильно. Слушай, как ты смотришь на то, чтобы уединиться в спальне?
— Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас!
— Но еще светло!
— Так это же хорошо!
Нина потрепала Пашина за щеку:
— Ладно, развратник ты мой нетерпеливый, иди в душ, я разберу постель.
Выехал из Переславля майор Пашин в 21.40. Вел машину не спеша, так как сразу за городом начался дождь. Сотовый телефон лежал на панели, доброжелательно подмигивая зеленым светом индикатора. Григорий был спокоен и сосредоточен. За дорогой следил внимательно, часто бросая взгляд в зеркало заднего вида. Наблюдения за его «десяткой» не велось. В салоне звучала спокойная лирическая музыка. Начало смеркаться. Пашин включил габаритные огни.
Через час движения, пройдя почти половину дороги, въехав в населенный пункт Златово, представляющий собой обычную придорожную деревушку, увидел на обочине у ранее бездействовавшего поста ГИБДД патрульного инспектора, а чуть сзади служебную «Волгу» ДПС и серебристую «Ауди» одной из последних моделей. Инспектор поднял светящийся жезл, приказывая Пашину остановиться.
Григорий сбросил скорость, включил правый поворот, подъехал к гаишнику, опустил боковое стекло. Сержант подошел. Представился.
Пашин полез за удостоверением офицера спецслужбы, но тут услышал то, чего услышать никак не ожидал:
— Не надо документов, Григорий Семенович! Я прекрасно знаю, кто вы.
— Даже так? Извольте объяснить, что все это значит?
— Выйдите, пожалуйста, из машины и взгляните на «Ауди», что стоит рядом с «Волгой», уверен, вам все станет ясно.
Пашин, положив руку на рукоятку заряженного и поставленного на предохранитель пистолета «ПМ», вышел на улицу под мелкую изморось уходящего в сторону дождя. Одновременно с ним из иномарки, с заднего сиденья, показалась фигура в светлом плаще, в которой Григорий не без труда узнал Ангелину. Она подняла руку, поиграла пальцами, как бы привлекая к себе внимание, что было совершенно не обязательно. Пашин закрыл дверь «десятки», направившись мимо сержанта милиции к «Ауди», в которой спряталась Лина.
Майор сел в салон иномарки, повернулся к женщине:
— Что сие означает, уважаемая Ангелина Эдуардовна?
— Это означает, Гриша, что обстоятельства изменились. Тебе не надо ехать в поселок Горки.
— А что мне надо?
— Минуту.
Ангелина поставила на колени сумочку. И вскоре тугая струя газа ударила Пашину в лицо. Он не смог ничего предпринять. Убойная доза газа вырубила боевого офицера. Его тело обмякло, голова ударилась о стекло. Пашин уснул крепким наркотическим сном.
Водитель включил кондиционер, приставив, как и ранее Лина, к лицу респиратор.
Из-за здания поста показался мужчина в форме капитана милиции. Водитель и Лина также вышли из машины, оставив дверки автомобиля открытыми, чтобы быстрее выветрился газ. Капитан спросил:
— Все в порядке?
— Да, Миша, все нормально, — ответила Ангелина.
— Наши действия далее?
— Посади сержанта в тачку клиента. Пусть отгонит ее в курортную зону у озера. Там на стоянке всегда полно машин. Ты же, как мы уедем, помашешь еще немного палочкой и двинешься за своим напарником. Ну а далее по вашему плану.
— Гонорар?
— Конечно! Держи!
Ангелина протянула капитану конверт:
— Здесь вся оговоренная сумма! Раздели, как посчитаешь нужным, и… предупреждаю: о том, что произошло здесь, молчок! Иначе… ну ты сам знаешь, что произойдет, если кто-то из вас где-нибудь сболтнет лишнего. Ребят Саввы ты знаешь.
— А вот этого, дражайшая Ангелина Эдуардовна, вы могли бы не говорить!
— Это хорошо, что ты просекаешь фишку, капитан! Но достаточно разговоров, мы поехали. И ты займись работой, пока!
— Всего наилучшего, госпожа Моховская.
Водитель с Ангелиной вернулись в «Ауди». Вскоре иномарка взяла курс на Москву.
