Альберт Байкалов - Воздушные пираты
— И что из этого? — спросил Парсек, про себя посмеявшись над утверждением турка, будто бы они пытались задержать террористов.
— Все очень просто, одного убили, второму дали уйти, — заявил турок. — Не имевший опыта оперативной работы Доку Гаджиев наверняка считал, будто спасся благодаря провидению.
— Почему вы так думаете? — спросил Парсек, ловя себя на мысли, что Булут, сам того не подозревая, практически пересказал начало операции.
— Да потому, что мы знаем, какого уровня достигла Россия в борьбе с террористами. Оказавшись в поле зрения ФСБ, Доку Гаджиев мог уйти только в том случае, если бы этого пожелали руководители операции.
— Вы переоцениваете профессионализм наших силовиков, — лениво возразил Парсек, уже уверенный, что суд ему если и грозит, то уже точно не земной. Его просто проверяют. Наверняка сейчас за разговором, происходящим в допросной комнате, наблюдает не одна пара глаз психологов, аналитиков и сотрудников специальных служб. Каждое его слово, каждый ответ оцифровывается и укладывается в определенную ячейку памяти суперкомпьютера, чтобы потом его еще не один раз можно было заново прослушать, законспектировать, разобрать по буквам, а потом отправить кодированным сигналом заокеанским партнерам.
— Скорее, наоборот, — уже вяло, без особого энтузиазма, парировал Булут. — Недооцениваем.
— Давайте вернемся к сути нашего разговора, — попросил Парсек уже с трудом воспринимавший слова. — После избиения мне даже думать больно.
Говоря это, разведчик не кривил душой. Он действительно держался из последних сил. Парсек больше всего боялся свалиться на пол и еще раз разбить себе голову. Казалось, мозги стали жидкими и при любом движении плескались в голове, причиняя боль.
— Может, перенесем разговор на завтра? — предложил Булут и зловеще улыбнулся: — Конечно, если в камере ничего не произойдет.
— А что может со мной произойти? — удивился Парсек.
Сейчас, когда с ним мог справиться даже ребенок, не хотелось повторения того, что случилось накануне. Ночь он провел в больнице, куда его доставили охранники, и сейчас он надеялся вернуться туда же. Однако турок развеял мечты о кровати с чистыми простынями и большим окном, пусть и с решеткой.
Испуг сейчас был как раз кстати. Парсек планировал его имитировать, но оказалось, что он не разучился бояться, как обычный человек. Да и как не бояться? Сказки, что есть бесстрашные люди. Еще больше врут, когда говорят, будто офицеру спецназа неведом страх. Если это так, то у него не все в порядке с головой, а такие попросту не пройдут медицинскую комиссию. Страх — это неотъемлемая часть инстинкта самосохранения. У офицера спецназа он вдвойне сильнее. К страху за собственную жизнь прибавляется страх за невыполнение задачи. Вся разница между обычным человеком и Парсеком заключается в том, что последний умеет управлять страхом и делает его буквально ручным. Но иногда может выпустить и показать. Как, например, сейчас.
Перемены в настроении не ускользнули и от внимания турка. Он вышел из-за стола, подошел к клетке и взялся за прутья. Парсек увидел запонки на его сорочке. Поблескивающие желтым металлом, они имели нефритовые вставки.
— Мы все решим быстро, — тихо сказал Булут.
— Что именно? — одними губами спросил Парсек. — Осудить меня? Кстати, а сколько дают за убийство?
— Пожизненное. — Булут выдержал паузу, давая переварить услышанное, и приблизил свое лицо к решетке. — Но мы вас отпустим.
— Как это?
— Просто, — продолжал интриговать Булут.
— Что я должен для этого сделать?
— Для начала рассказать правду, зачем вы направляетесь в Сирию.
— Но уж точно не Асаду помогать, — усмехнулся Парсек и скривился от боли в зубах.
— И еще ты должен согласиться на наши условия, — добавил Булут. — Но это позже…
Глава 22
Эвакуация
То, что за ним следят, Гаер понял, миновав всего лишь один квартал. Еще столько же потребовалось пройти, чтобы стало ясно — это делают не профессионалы. А когда они вышли на улицу, где располагался Старый автовокзал, Гаер уже точно знал, кто и сколько человек их ведут и в какой машине едет группа поддержки.
Его волнение передалось Вике. Она стала крутить головой.
— Иди спокойно, — одернул он ее. — Непринужденно разговаривай.
— Куда ты меня ведешь? — взволновалась девушка.
— Для начала дойдем до Старого автовокзала и купим билет до Стамбула, — объяснил он.
— Они снимут меня с автобуса, как только он окажется за городом! — простонала она.
— Не снимут! — заверил ее Гаер.
— И все-таки, — не унималась Вика, — откуда такая уверенность?
— В чем? — спросил он, занятый мыслями, как лучше поступить в сложившейся ситуации.
— Я же тебе говорю, они снимут меня с автобуса! — прохныкала Вика.
— Тебя в нем не будет.
— Как это? — Она перепугалась и замедлила шаг. Со стороны могло показаться, что они о чем-то заспорили.
— Просто, — Гаер взял ее за руку и увлек через дорогу. — Полетишь самолетом. До аэропорта полчаса езды на экспрессе. Можешь взять такси. Приедешь туда, затаишься. Билет купишь перед самой посадкой.
— Здорово! — Она зашагала непринужденной походкой, словно не было никакого «хвоста» и смертельной опасности.
На автовокзале было шумно. Народ толпился у касс, в зале и на входе. Билет до Стамбула стоил три лиры и продавался в автобусе. Но Гаер решил для начала избавиться от «хвоста». Он посмотрел через грязное окно на улицу. Ехавшая по пятам машина встала рядом с вереницей такси. Расстояние не позволяло понять, сколько человек осталось в ней сидеть, но в том, что как минимум двое вошли за ними следом, он был уверен.
— Ну, что? — Вика вцепилась ему в руку.
— Ты знаешь здесь какое-нибудь укромное место? — Гаер развернулся и взял ее за плечи.
На самом деле это движение было необходимо, чтобы окинуть зал мимолетным взглядом. Есть! Он запомнил, «сфотографировал» лица находящихся здесь людей, их одежду, обувь и даже багаж, у кого какой был. Мозг тут же пропустил всю эту разношерстную, гудящую, словно улей, массу через свой «сканер» и оставил Тоиба, какого-то громилу у касс и стоявших у входа полицейских.
— Что ты имеешь в виду? — Вика неожиданно прильнула к нему.
— Туалет, например, — сказал он и отстранился от девушки.
— Ты хочешь там?
— Что? — Гаер заглянул ей в глаза.
— Ну, как? — Она часто заморгала. — Не просто так ведь ты собрался мне дать денег.
— Ты в своем уме? — Он разозлился. — Кто о чем, а голый о бане!
— Странный ты, — Вика убрала со своих плеч его руки. — Совсем не похож на русского…
— Послушай! — Он притянул ее ближе, заботливо убрал прядь волос, свалившихся на лоб. — Мне нужно, чтобы двое соглядатаев прошли следом за тобой хотя бы в дамскую комнату.
— Куда? — Она свела у переносицы брови.
— Не бойся, они не решатся что-то предпринять, если там будут посторонние, а если нет, я их нейтрализую, и мы уйдем.
— Так ты хочешь, чтобы я в сортир их завела? — Вика неожиданно догадалась, что от нее требуется.
— А ты куда думала?
— В дамскую комнату! — передразнила она, смешно кривя губы. — Так бы сразу и сказал. А я стою и понять не могу, что это за место такое?
— Ты, вообще, откуда? — спросил он.
— Из Якутии.
— Откуда? — не поверил Гаер.
— Есть такой город, Хандыга, от него еще пара часов на вертолете…
— Эко тебя занесло!
— А чего удивляешься? — Вика вдруг погрустнела. — К нам вся Средняя Азия и Азербайджан переехали. Куда ни сунься, даже в кочегарке гастарбайтеры, и нипочем им морозы. Соглашаются работать за половину той зарплаты, которую русские получают. Я посуду мыла в кафе, так уволили и взяли узбечку…
Она хотела еще что-то сказать, но Гаер ее одернул:
— Вернемся к делу.
— Знаешь, а ведь я здесь была, — вспомнила она.
— Так…
— И не только, — Вика загадочно посмотрела ему в глаза.
— К чему ты клонишь? — насторожился он.
— Не важно, но я знаю здесь одно местечко, их год там не найдут.
Глава 23
Откровения последнего дня
Парсек открыл дверцу топки, зачерпнул небольшим металлическим совком из ведра черную крошку и высыпал в огонь. Уголь был до того сырой, что больше напоминал кашицу. В первый же день он придумал, как облегчить свое существование и стал половину ведра ровным слоем высыпать на печь. Когда уголь переставал испускать пар, Парсек снова ссыпал его в ведро. В комнате от этого стояла духота, окна покрывались изнутри каплями воды, но зато стало заметно теплее. Конспиративная квартира, в которой его поселили неделю назад, располагалась на окраине Стамбула. Узкие улочки, грязь, дым и запах помоев въелся в стены домов.
