Сергей Самаров - Закон ответного удара
– Очень открытое место. Камыши расступаются в обе стороны метров на шестьдесят, а тропа, похоже, идет прямо посередине. Так на карте?
– Так, – подтвердил Согрин.
– Если снова вертолет появится, мы как сыр на блюдечке будем… Стреляй – не хочу…
– Маскироваться… – предложил Краснов.
– Маскироваться придется в любом случае. Нарежем камыш, и целый куст придется каждому на голову пристраивать. Только опять уйму времени потеряем, – посетовал Игорь.
– Тропа узкая. Если мы даже с маскировкой в таком же строю пойдем, то сверху сразу будет видно, что это геометрический порядок. Поймут… – предположил Кордебалет.
Тан пододвинулся ближе:
– Мы не так делаем. Когда вертолет летит, мы под воду прячемся. И через тростинку дышим…
– Дело! – Сохно одобрительно шлепнул Тана по плечу, отчего капитан даже слегка присел. – Только сначала попробовать надо. А то у меня легкие такие, что целую охапку тростника в рот засовывать придется, иначе задохнусь.
– Что у нас с графиком? – поинтересовался Макаров. – Сократили хоть немного?
– Пятнадцать минут запаса, – посмотрев на часы, констатировал Игорь. – А запас нужен не меньше трех часов. Мы можем увязнуть на подходе к засаде…
– Значит, ждать темноты бессмысленно.
– Естественно. Короче, так: всем просмотреть багаж. Выпустите из мешков весь воздух, чтобы не всплывали. Добавить по паре камней с тропы. Ничего… Дотащите… – сказал, чувствуя готовое вылететь возражение. – Не так и долго вам в водолазов играть… Позаботьтесь о герметичности. Тан, догрызай быстрее свои сухари и к болоту. Ты ответственный. Показывай, как вырезать подходящую тростинку. К Тану подходим парами. Остальные в кустах.
– Нет же вокруг никого… – попытался вставить Кордебалет.
– Отставить разговоры! Остальные в кустах. Ждут очереди. Поднялись. Вперед, к болоту…
Тан со своим делом справился быстро. Создавалось впечатление, что он в этой луже родился, вырос и сроднился с лягушками и водяными змеями.
Вода вокруг мутно-бурая, цветущая микроводорослями. Ладонь опустишь, и в пяти сантиметрах от поверхности ее уже не видно. В такую опускаться-то жутко и противно. Морально чувствуешь себя гораздо чище, если искупаешься всей физиономией в обыкновенной придорожной русской грязи. Но Тан не русский, и, как истинный житель болотной страны, срезал тростинку в полметра длиной, продул ее хорошенько в три захода. Взял в рот, придерживая одной рукой, другой зажал себе нос и присел. Со стороны никто не подумал бы, что под водой прячется человек. А уж тем более с высоты полета вертолета.
Через минуту Тан вынырнул и показал характерный русский знак – кулак с поднятым вверх большим пальцем – порядок! Первая пара направилась к вьетнамцу. Тан выбрал, по ведомым одному ему приметам, тростинку для Кордебалета. Шурик опробовал погружение вместе с грузом. Удачно. Для Сохно тростинку Тан искал дольше. Вырезал, демонстративно трижды продул. Толик долго вертел ее перед глазами, присматриваясь, с какого конца к ней подступиться, наконец взял в рот и нырнул. По сияющему лицу капитана Игорь издали понял, что тот не лишен чувства юмора. Сохно выскочил из воды через сорок секунд. Тростинка оказалась с пробкой, и дышать через нее было невозможно.
Довольный вьетнамец сделал лицо уже непроницаемым. И только развел руками – бывает и такое, и начал было искать другую тростинку. И все бы сошло незаметно, если бы Кордебалет не рассмеялся над нелепым выражением лица Сохно. Лейтенант все понял, высказал, видимо, непереводимое выражение из русского лексикона, взял Тана за шиворот и погрузил под воду на те же сорок секунд, но уже без дыхательного аппарата. У Тана вид был не менее нелепый, чем перед этим у Сохно. И даже слегка испуганный. Но лейтенант улыбался, шутки он понимал и одобрял.
– Разыгрались, мать их… – пробурчал из кустов Согрин, но он и сам смеялся. И отлично понимал, что такая разрядка всем необходима, что она снимает усталость и делает дальнейший путь более легким. К тому же улыбка на лице Сохно ясно показывала, что между лейтенантом Советской Армии и капитаном вьетнамской устанавливаются нормальные отношения.
Скоро «крещение» в болоте приняли все. Согрин прошел эту процедуру последним и решил, что даже в парной воде не так уж и плохо по сравнению с сырой и липкой жарой в джунгях.
Они опробовали дорогу. Как и предполагал Игорь, она оказалась более скользкой, чем на открытом месте, но вообще-то вполне проходимой. И двинулись в путь, перед этим пропустив через ремни общий страховочный шнур – шелковый, тонкий, но чрезвычайно прочный. В руках этот шнур держать нельзя, порежешься. Первым Игорь отправил Тана, как знающего местные болотные условия лучше других. За Таном, почти вплотную, шел Сохно, готовый в случае чего – подскользнуться и оступиться, когда дна не видишь, не сложно – вытащить вьетнамца из воды за шиворот…
* * *Алексей принес трубку сотового телефона. Сам деликатно вышел, чтобы не мешать разговору.
Игорь на секунду заколебался. Кто-то там возьмет трубку? Кто же звонил ему в Самару на самом деле? Но все равно, свечи вчера в комнате горели. Поминальные свечи. И зажег их уже, конечно, не покойник. Значит, кто-то готовится к похоронам, кто-то проявляет о Кордебалете последнюю заботу. Кто это будет? Но кто бы там ни был, спасибо ему…
Игорь набрал номер.
– Слушаю вас… – ответили еле слышным голосом.
Это, несомненно, была Татьяна Павловна. Значит, она жива. И еще это значит, что Контора не первый день ведет с этой семьей свою игру, если по данным одновременно ФСБ и МВД старушка числится уже на том свете. Значит, кому-то очень надо было, чтобы ее среди живых не знали. Причина одна – ее сын, но какая причина для того, чтобы сына тоже куда-то прятать?
– Татьяна Павловна, здравствуйте! Это Согрин. Я вчера вечером приехал. Пока остановился в одном месте, чтобы вам не мешать. Скоро буду у вас. Как вы себя чувствуете?
– Игорь Алексеевич… – Старушка заплакала сначала тихо, потом громче и громче. – Игорь Алексеевич, у нас еще одна беда… Прямо не знаю, как и сказать… У нас тело из морга пропало… Украл кто-то Сашу… Прямо из морга… Украли…
Глава 8
Игорь недоуменно молчал в трубку.
– Игорь Алексеевич… Алло… Алло… Вы слышите меня? Игорь Алексеевич…
– Да-да, я слышу.
– Что делать? Что мне делать?…
– Когда это произошло?
– Сегодня утром. Вчера вечером был на месте. Его уже и одели, и загримировали, даже побрили… Уже в гробу лежал… А полчаса назад пришли, а гроб пустой… И нам сразу позвонили…
– В милицию сообщили?
– Да, там уже и милиция, и ФСБ. Пропал, и все тут…
– В каком морге он был? Там же, в психбольнице?
– Нет, в городском…
– Отчего он умер? Вскрытие кто производил?
– Вскрытия не делали. У него перед этим сердечный приступ был. Предынфарктное состоянии. А на следующий день, наверное, повторился… Так в документах и написали – острая сердечная недостаточность… Игорь Алексеевич… Алло… Алло…
Но Игорь не ответил и нажал кнопку отбоя…
Что-то здесь было не так, и он не хотел сейчас говорить, обещать, советовать, потому что должен был не показать в настоящей ситуации свое местонахождение. И уж конечно, не ехать сейчас домой к Татьяне Павловне, если это все же она на самом деле. А если ситуация проще и вскоре без него прояснится, то всегда можно потом извиниться – связь подвела, разговор прервался, а потом дозвониться не смог…
Он вышел из кабинета. Вид у него, должно быть, соответствовал моменту. Сестра сразу заметила это.
– Что случилось?
– Похороны отменяются…
– Что так? Покойник ожил? – неудачно пошутил Алексей, и сам, похоже, по тяжелому взгляду Игоря понял это.
– Тело из морга похитили…
– Что? – переспросила Татьяна.
– Похитили…
– Господи…
А Алексей даже присвистнул и взялся за свой телефон. Несколько раз номер набирал, но из трубки слышались короткие гудки.
– Без меня ни с кем по этому вопросу не говори, – жестко попросил Игорь.
Алексей кивнул и теперь повторил набор нажатием кнопки. По-прежнему слышались короткие гудки.
– Я насчет охраны звоню. Чтобы до моего ухода прибыли. Похоже, серьезнее дело, чем казалось… А? Ни с того ни с сего так вот не бывает…
Согрин не ответил и поднялся в свою комнату в мезонин. Надо было обдумать ситуацию как следует. И без того уже была достаточно сложная головоломка. А теперь новый поворот… И какой…
Нет, это не войсковая операция…
* * *Тан шел на удивление уверенно. Со стороны посмотришь – утка-нырок, да и только! Сказывалась партизанская еще привычка к передвижению по болотам, которые и заполняют промежутки между гор в его стране. Где нет гор, там болота, где нет болот, там горы. Гор намного больше, но по горам не везде пройдешь. Вот и приходится в тине плавать. Спецназовцы поскальзывались сначала чаще, двоим, под смешки остальных, пришлось окунуться с головой, но тренированность и высокая обучаемость – непременная составляющая их профессии, позволили парням быстро подстроить свои шаги под зыбкую и ненадежную подводную поверхность. Хорошо хоть Тан сразу показал, что стопу под водой следует ставить не с каблука, а с носка и слегка сдвигать при этом вперед – внешне не логичный шаг, но дает возможность прочувствовать опору. А если ступаешь с каблука – сразу вроде бы жестко, но через секунду только чувствуешь, что проваливаешься или скользишь, и не успеваешь уже перестроить вторую, поднятую для шага ногу.
