Сергей Зверев - 7000 километров южнее Москвы
И что тогда остается? Да все то же, что было придумано не одну тысячу лет назад, – причинение боли или показательная расправа с одним, чтобы у других кое-что «заиграло». Да, это негуманно и даже жестоко. Но знает ли кто-нибудь более гуманные способы получения информации? Причем в обстановке, когда ситуация «пожарная», где каждая секунда на счету?! Разве это криминал – достаточно жестко прижать обнаглевшую мразь, для которой человеческая жизнь вообще ничего не значит?
А, ладно! Ерунда! На месте что-нибудь придумается. А о чем там народ-то талдычит? Что за тему обсуждает? Вернувшись к реальности, Гаврилин вслушался в гомон голосов, заглушаемый хрипом выработавшего все мыслимые сроки дизеля, и шикнул: «Тихо!»
– Де-е-д! – с укором протянул Райнуллин. – Мы лыко вязайшен, язык за зубами держайшен и не проболтайшен! Я что хотел сказать? Если завтра-послезавтра свои участки добьем, нас тут же должны отправить на корпоративные склады запчастей для комплектации ремонтного резерва. Работы там минимум на неделю.
– А кто тебе сказал, что нас туда пошлют? – удивился Борис. – Мне, например, об этом никто ничего не говорил.
– Патти Мо! Он случайно услышал разговор главного инженера со своим помощником, – пожимая плечами, приглушенно сообщил Дельшат.
«Вот оно, это ‟второе дно”! – мгновенно догадался Гаврилин. – То есть, если завтра у этих наших «друзей» с организацией нападения ничего не получится, они решили подстраховаться, подготовив второй вариант. Но, как видно, очень уж мудрствовать не стали, ограничившись похожей примитивщиной. Ну и замечательно! Будем это тоже иметь в виду!»
Когда автобус уже был на подъезде к воротам городка, впереди неожиданно послышался возглас на немецком:
– Хальт! Хальт!..
Скрипнув тормозами, авторыдван неохотно остановился, и через открывшуюся дверь из автобуса выбежал долговязый белобрысый немец, которого, как успел узнать Борис, звали Фредом. Глянув в окно, в свете фонарей Гаврилин увидел, как со стороны «точки», где тусовались проститутки, двое чернокожих верзил за руки тащат к потертому и помятому «Ситроену» изо всех сил упирающуюся молоденькую то ли китаянку, то ли вьетнамку. И вот к ним-то и поспешил Фред, как видно, желая помочь девушке.
Увидев бегущего к ним чужеземца, один из верзил выхватил из-за пояса длинный нож и шагнул ему навстречу. Еще двое пассажиров автобуса, поспешивших следом за немцем, при виде ножа резво шмыгнули назад. Да и Фред, несколько растерявшись, перешел на шаг, как видно, не зная, что делать дальше. Ломовик с ножом двинулся в его сторону, мотая острием из стороны в сторону.
– Дед, можно? – послышался голос Долгунова. – Пацан нормальный, надо бы его подстраховать!
– Действуй, но… – Борис вскинул указательный палец.
– Бу норм! – пулей вылетая из автобуса, на ходу откликнулся Валерий.
Через окно было видно, как он что-то поднял с земли и швырнул в верзилу. Как понял Гаврилин, Долгунов запустил в бандита камнем. Бросок оказался чрезвычайно удачным (да и как могло быть иначе при высочайшей тренированности!) – камень попал бандиту в голову, и тот резко дернулся назад, выронил нож и схватился левой рукой за лоб, по которому и пришелся удар. Но тут же нагнулся, чтобы поднять свое оружие, однако Фред его опередил. Сделав высокий подскок, он нанес негру мощный удар подошвой ботинка по темени. Вскрикнув, тот кувыркнулся назад и, немного поворочавшись в траве, с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, торопливо побрел к своему авто.
А Фред в этот момент уже бежал ко второму бандиту, который, скорее всего, по инерции все еще удерживал свою пленницу. Однако в долю секунды сообразив, что сейчас и ему придется несладко, негодяй выпустил ее руку и ринулся наутек. Фред, перекинувшись с девушкой парой слов, бегом вернулся к автобусу, где его с интересом дожидался Долгунов. Они обменялись рукопожатием и вошли в салон. Дверь закрылась, и автобус покатил к воротам.
Когда на пассажирском «пятачке» спецназовцы вместе со всеми вышли в душную темень тропической ночи, Валерий задержался, продолжая о чем-то разговаривать с Фредом. В комнату общежития он пришел, когда все уже собирались в душ.
– Ну, и что он там интересного рассказал? – жизнерадостно ухмыльнулся Мурашук.
– Вообще-то интересного достаточно много… – Долгунов улыбнулся, но его взгляд был серьезным. – Например, о том, что исламисты очень тесно дружат с местной сектой сатанистов, которые занимаются человеческими жертвоприношениями.
В комнате сразу же наступила тишина, все взоры мгновенно обратились в его сторону. Валерий указал взглядом на выход, давая понять, что лучше поговорить вне стен этой комнаты, и они вновь отправились в беседку, где Долгунов вкратце передал содержание разговора с Фредом. Как явствовало из слов немца, неделю назад бесследно исчезла одна из девиц, «работавших» у их городка. Вначале никто этому не придал значения, но потом поползли слухи о том, что ее убили. Причем в ритуальных целях, отдав на съедение аллигатору. О случившемся Фреду сообщила Сан Лин, так зовут эту молодую китаянку.
– А она-то что в Банзании делает? – недоуменно спросил Кипреев.
– Когда-то ее отец устроился работать в Рабуби помощником крупного коммерсанта. Тот его специально нанял, чтобы был экспедитор для доставки товаров из Китая. Сначала дела шли очень хорошо, ее папаша перевез сюда свою семью. А потом бизнес по каким-то причинам рухнул, коммерсанта грохнули какие-то бандиты – здесь это не редкость. Дальше – больше. Родители Сан Лин умерли вроде бы от желтой лихорадки. Квартиру и все имущество забрали какие-то козлы, которые объявили себя кредиторами. Ну и все. Она оказалась на улице без угла, без копейки в кармане. Так вот и попала на панель.
– А Фред – он что, ее постоянный клиент? – поинтересовался Борис.
– Как бы да… Говорит, что хочет заключить с ней фиктивный брак, чтобы помочь перебраться в Европу. Здесь она обречена на скорый финал: СПИД тут подцепить – пара пустяков. Ну, и кирдык. Больше года-двух такие не живут. Так вот, когда Фред увидел этих двоих, то сразу подумал о сектантах. Все жалел, что не записал номер их машины…
– Номер? Пожалуйста: латинские эм, эн, эм, ноль, ноль, сто сорок два… – пожав плечами, сообщил Борис. – Только к кому он пойдет с этим номером? В полицию? Если тут сплошная коррупция, то помощи от нее едва ли дождется.
Немного подумав, Долгунов согласно кивнул.
– Да, похоже на то… Что он еще говорил? А-а! Ну, то, что сатанистов опознать можно по татуировке на левом плече, на котором выколоты белой краской перевернутые пентакль и христианское распятие. В Рабуби уже давно бесследно пропадают люди, в том числе и иностранцы. Местные жители считают, что это дело рук сатанистов и сотрудничающих с ними террористов, которые – это факт уже доказанный – присягнули на верность сначала «Аль-Каиде», а вот теперь переметнулись к ИГИЛ.
– Интересная информация… – согласился Гаврилин. – Надо взять на заметку. Что-то еще есть?
– Да… Как считает Фред, наш замечательный Ндангу Аччаду связан с этой группировкой. В ходе разговора он посоветовал быть с ним осторожнее. В общем, как-то Аччаду поцапался с одним из заводских мастеров. Тот из племени умитто, а Ндангу – из таку, а эти племена друг друга здорово недолюбливают. И вскоре после этого мастера кто-то застрелил прямо на пороге дома. Все считают, что убили того мужика радикалы по наводке Ндангу.
– Опаньки! – удивленно отреагировал Мурашук. – А мне почему-то думалось, что он мужик вполне приличный. А он – вон чего!
– Теперь все понятно… – задумчиво пробормотал Борис.
– Что? Что? – наперебой зачастили его собеседники.
– Это он мне сегодня сообщил про завтрашнюю экскурсию. Такую «замануху» двинул! Вроде того: после поездки по городу нас должны привезти в лучший здешний ресторан, где мы будем кутить до самой поздней ночи, в одной компании с толпой местных красоток из массажных салонов. И уж так мне все это расписывал, так слюной исходил, что я поневоле заподозрил: неспроста это он такой лисой крутиться начал. Вот и разгадка!..
– Ну, добро! – жестко произнес Кипреев. – Будет им, тварям, райский сад с гуриями!..
– Обеспечим! – поддержал его Райнуллин. – Дед, а какую-то предварительную подготовку проводить будем?
– Разумеется! – кивнул Гаврилин. – Но сначала идем в душ, потом на ужин, а потом снова собираемся здесь. По возвращении в комнату рекомендуется в положительных тонах обсуждать завтрашнюю поездку, не возбраняется обсуждение достоинств здешних особ женского пола, а также споры на тему, кто и сколько массажисток оприходует в ресторане. Думаю, нас подслушивают стабильно, и, если мы, зная о том, какой банкет нас завтра ждет, будем равнодушно молчать по этому поводу, у бандитов возникнут сомнения, а не заподозрили ли мы чего-нибудь?
– Дед! Такой лапши им навешаем, что и вилами хрен размотают! – поднимаясь с лавочки, пообещал Василий.
