Сергей Соболев - Танго втроем

Припомнилась ему почему-то не грозовая ночь на первое мая, когда он подобрал на свою голову на пустынной ночной улице странного клиента, смахивающего из-за своего облачения на черного монаха в сутане, а совсем другая история, случившаяся с ним во второй половине марта.

История про то, как Андрей Михайлович поссорился с Алексеем Игоревичем.

В принципе в ту пору Бушмин уже догадывался, что с агентством «Балтия», куда его сосватал один знакомый еще по службе парень, не все так просто. Структура эта, укомплектованная исключительно офицерским составом, из числа тех бывших военных, кто предпочел скудному армейскому жалованью стабильную и гарантированную зарплату сотрудника частной охраны, наряду с фирмой «Хронос» и службой безопасности АКБ «Балтийский» призвана обеспечивать охрану всего разветвленного бизнеса «янтарного барона», включая сюда обеспечение режимных мероприятий на комбинате, месторождениях, в цехах и мастерских и на некоторых других объектах. Казанцев и его компаньоны делают большие деньги, а этому всегда сопутствует грязь и кровь.

Где-то месяца три Бушмин варился в этой гуще, пытаясь разобраться, что и почем нынче на гражданке, а потом решил помаленьку завязать с этим делом, пока его не втянули в какую-нибудь грязную историю. Руководители «Балтии», бывшие сотрудники ВКР Шубин и Карсаков, судя по всему, имели на морпеха какие-то свои виды, но объявлять свой интерес отчего-то не спешили, приглядывались, короче, что он за человек. В отношении чисто профессиональных качеств, кажется, претензий у них не было, но определенно что-то их в Бушмине настораживало. Может, думали, что раз он повоевал досыта в Чечне, раз за ним числится репутация — крутого рейнджера, то он и рад будет мочить всех без разбору и на гражданке. Но здесь они крупно прогадали.

Еще одно подтверждение тому, что ему пора по-хорошему расстаться с «Балтией», Бушмин получил в тот день, поздним вечером которого, собственно, и случилось ЧП… В районе полудня Шубин дал команду Бушмину съездить на пару с Караганом, в первый месяц службы опекавшим нового сотрудника, а затем ставшим его напарником, в Зеленоградск, на новое месторождение, то самое месторождение, о котором помалкивавшему в тряпочку пассажиру по дороге в облцентр поведал разговорчивый водитель частного таксомотора. Они должны были проследить за тем, чтобы «зондер-команда» зачистила территорию от оборзевших вконец диких старателей. А в случае необходимости подсобить «зондерам» или же высвистать из города более серьезный контингент.

Всего «диких» в районе временного лагеря, где на бывших колхозных полях там и сям возникли глубокие раскопы, было под сотню человек. Среди них едва не половина бывших зеков, вдобавок прошедших через «зону» комбината и через его глубокие карьеры. Публика — отчаянная. У них даже своя собственная охрана завелась. Наверняка пара-тройка стволов имеется, а уж колючих и режущих предметов не счесть — хотя бы те же кирки и лопаты.

Съездили они вначале с Караганом на комбинат, а уже оттуда, во втором эшелоне вслед за катившимися на двух «рафиках» «зон-дерами», двинулись в поход на «диких»… До сих пор вспоминать неприятно… Из микроавтобусов вышли крепкие здоровые ребятки, всего их восемь было, дружно раскатали спецназовские маски, у троих в руках «калаши» с навинченными «пэбээсами», у остальных метровые отрезки арматуры… Местные старатели, те, что успели заметить опасность, — бросились врассыпную, потому как «зондеров» здесь все боятся насмерть. Ну а кто не успел выбраться из ям-раскопов или задержался в наспех сколоченных бараках… Этих били, что называется, по чем попало и куда попало. Даже Бушмина, который кое-что успел повидать в этой жизни, и то с непривычки замутило…

Короче, им пришлось с Караганом чуток окоротить разбушевавшихся боевиков, причем остановить эту «отмороженную» публику оказалось далеко не просто…

«В гробу я видал такую работу, — сказал он тогда Карагану. — Это не по мне».

И в таком вот «приподнятом» настроении, едва успев переодеться в соответствующий случаю костюм, отправился в «Балтию», а уже оттуда, после краткого инструктажа, переместился с полудюжиной сотрудников к Дому художника, где должна была состояться крупная сходка губернской знати с участием зарубежных персон.

Сама выставка художественных изделий из янтаря, в честь открытия которой, собственно, и намечалось указанное мероприятие, была развернута на втором этаже здания, в помещении «Арт-галереи». Владельцем ее является Казанцев, а заведует всем этим хозяйством Вадим Ломакин, известный дизайнер по янтарю, владелец к тому же двух крупных мастерских, специализирующихся на изготовлении художественных изделий из «солнечного камня». Бушмину в компании с тем же Караганом доводилось не раз бывать в мастерских, их охрану также осуществляет «Балтия», — видел он и экспозицию, развернутую в «Арт-галерее», — ларцы с секретными отделениями, разные там трюмо-зеркала, отделанные обработанным янтарем различных расцветок, шкафчики с тончайшими барельефами, настенные панно и т.д. и т.п. Стоимость — от тысячи долларов и выше. Любой образец можно приобрести на месте или заказать что-нибудь похожее. Для солидных людей, судя по достигшим ушей Бушмина слухам, существуют специальные каталоги, а в них вещи гораздо круче и дороже, нежели те, что выставлены на всеобщее обозрение.

Прежде чем здесь появилась серьезная публика, сотрудники «Балтии», как водится, тщательно проверили само здание, паркинг и ближние подходы. Карсаков определил каждому место и задачу. Попытался было Бушмин с ним поговорить и по поводу акции в —Зеленоградске, и о собственном будущем, но тот лишь с досадой отмахнулся: после, мол, поговорим…

Эпизод, который еще долго будет вспоминаться Андрею, имел место быть уже под занавес тусовки, во время фуршета. Он прохаживался по вестибюлю, остальные сотрудники находились либо у машин, либо держались возле «тел», когда по парадной лестнице застучали чьи-то каблучки. Он обернулся на звук: молодая женщина, на вид ему незнакома, личико приятное, да и фигурка, кажется, ничего… И только потом разглядел, что за ней увязался сам Казанцев — лощеный сорокалетний делец с черными блестящими волосами, ростом заметно выше среднего, атлетичной комплекции.

Обычно на лице у него холодное отстраненное выражение, вроде как весь окружающий его люд — это мусор, навоз, быдло и т.п., и только он один в этом говенномадире чего-то стоит. Ну а тут, по наблюдению Бушмина, едва из смокинга на ходу не выпал — настолько он был возбужден. Гнался он, значит, за этой самой молодой особой — она уже была в верхней одежде, при сумочке и зонте. И какие-то слова ей говорил, вроде куда ты, на хрен, денешься, все равно я своего добьюсь. Крепко поддат был Казанцев, хотя ребята говорили, что он практически «не употребляет»…

На Бушмина, естественно, ноль внимания — в его глазах он такая же малость и хреновина, как, к примеру, стул или гардеробная вешалка. У самой двери, как раз именно с этой точки Андрей и наблюдал сию странную сценку, он, то бишь «янтарный барон», уже практически нагнал девушку, норовя ухватить ее за локоть и не выпустить наружу. Та, в свою очередь, умоляюще заозиралась, и поскольку в вестибюле, кроме Бушмина, не было ни единой живой души, не считая пары «полканов», следовавших по пятам за Казанцевым, то она с мольбой уставилась именно на него.

Короче, Андрюша, сам не ожидая от себя такой прыти, осадил резвого дельца на полном скаку… Нет, не ударил, боже упаси, просто взял того за локоток, давая девушке возможность скрыться за дверью. Что за этим воспоследовало, зная суровый норов «барона», представить несложно…

Однако любопытно другое. Судьба, эта мастерица затейливых комбинаций, выбросила неожиданный фортель. Не так давно, когда он готовил «акцию возмездия», ему удалось надыбать в Дачном пустующий каменный дом, вполне добротный, но смотревшийся так, словно хозяева не были здесь несколько месяцев кряду. «Ничейная фазенда», как он впоследствии выяснил, принадлежала покойному отцу Елены Розановой, а именно так звали «спасенную» им девушку, и однажды ему даже довелось лицезреть появление в тех местах любопытной компашки: Белицкий, Сотник и… Розанова изъяли из тайника, устроенного в подполе, какие-то бумажки и умчались восвояси…

Но хватит воспоминаний. Стрелки на «Командирских» показывают уже половину третьего ночи. Пора баиньки, Андрюша… Какой-нибудь глюк опять привидится… А может, наоборот, что-нибудь приятное приснится, какие-нибудь радужные картинки из безмятежной поры детства и отрочества — не все ж по ночам являться разным там «духам» и «черным монахам»…

Рука под подушкой, рядышком с «ПСС», «сторожевые датчики» работают на автомате, а самого стремительно затягивает в черный бездонный омут… Пошло «кино» — цветное, объемное, с полным эффектом присутствия.