Слепой. Большой куш - Андрей Воронин
– Движение полицаи перекроют?
– Вряд ли. Зимой сюда привозили на выставку картины Веласкеса из Прадо. Тогда движение перекрыли всего на полчаса. Но мэрию обделали в газетах за наплевательство на интересы горожан, и они теперь десять раз подумают, прежде чем полностью освобождать улицы на маршруте. Наверно, просто организуют зазор впереди и сзади максимум метров на пятьдесят.
– Так вы хотите по дороге их перехватить? – пальцы правой руки Курносого невольно сжались в кулак.
Вождь отмахнулся от его предположения, как от мухи.
– Исключено. Я одного боюсь: лишь бы они все просчитали, лишь бы не дали повод каким-нибудь придуркам полезть на дело раньше нас. Знаешь, сколько в Праге любителей? У кого-то наверняка возникло желание поживиться, вот я и хочу, чтобы оно отпало.
– А мы когда будем камни брать?
Оба сидели за столиком в кафе на Староместской площади. Радовали глаз старинные, умело отреставрированные дома и цветочная клумба с пестрыми маргаритками.
– Когда прибудут на место. Запомнил план первого этажа?
– Туточки, – курносый с гордостью похлопал себя по макушке с первыми признаками ранней плеши.
Современное здание на Златницкой улице предназначалось для разного рода VIP-мероприятий. Именно здесь, а не в картинной галерее или Национальном музее выставлялись придворные портреты Веласкеса, а несколькими годами раньше – сокровища гробницы Тутанхамона. Здесь проводились и совещания важных персон, например министров экономики Евросоюза. Ни одно здание в Праге не могло похвастаться таким уровнем безопасности.
– Броневик заедет с тыла в третьи ворота, их на днях проверяли особенно тщательно. Стальные роллеты опускаются, его отсекают от улицы и направляют дальше.
– В бокс «А», – уверенно предположил Курносый.
– Совершенно верно, я обозначил это помещение буквой «А». Здесь машину вторично отсекают от улицы и начинают разгружать.
– В зал оттуда не поднимешься, – прищурился Курносый, припоминая чертеж.
– А они не стремятся к простоте и удобству. Впрочем, на их последующие планы мне плевать. Дальше грузом будем распоряжаться мы. Выезжать будем ночью, на этом самом броневике.
Курносый смутно представлял себе дальнейшее. Но уверенно кивнул, как привык, будучи сержантом, кивать офицеру, ставящему боевую задачу.
– Держи, – человек с красным лицом бросил Курносому ключ. – Ровно в полдень заходишь со двора в шестой дом по Златницкой, поднимаешься в пятьдесят восьмую квартиру. Примерно в это же время товар прибывает в аэропорт. Аккуратно посматриваешь, что творится на улице, какие меры предпринимает охрана. Дом не самый ближний, но с верхнего этажа все отлично видно. Проследи, как броневик заедет внутрь, что потом будет происходить снаружи. Если случится что-то важное и непредвиденное, плотно задерни занавеску в спальне. Тогда я к тебе наведаюсь на чашку чаю.
– Может, вам лучше не светиться там? Пару слов по мобиле…
В том юбилейном году мобильниками в Праге еще хвастались, они считались предметом роскоши.
– Отключи свой мобильник прямо сейчас, при мне. Для дела он не нужен, все остальные звонки для тебя в ближайшие дни не актуальны.
Бывший спецназовец беспрекословно выполнил требование. Спрятал сотовый обратно в карман и по-детски шмыгнул курносым носом.
– В квартире, в шкафу, найдешь форму полицейского, три гранаты и семь пушек с глушителями. Обойдемся без запасных обойм – все придется нести на себе. Наш полицейский не должен тянуть в руках никаких подозрительных пакетов и свертков.
– Зачем столько оружия? Ты ведь сам говорил, что будет всего два бойца, у остальных другой профиль. Да я один всех привечу.
– Неизвестно, как повернется дело, как будем уходить. Я не могу никого лишать шансов отбиться в одиночку.
– А мне предлагаешь обойтись шестью патронами?
– На промежуточной остановке обзаведемся парой автоматов.
– И то хлеб.
Глава 2
С третьим по счету собеседником краснолицый Вождь общался в гараже. Дрель с мощным аккумулятором удивительно тихо работала на малых оборотах. Вместо сверл мастер пользовался разнообразными насадками, они позволяли ему почти мгновенно заворачивать разнообразные винты, даже затягивать болты. Иногда просунуть дрель не удавалось, тогда он брался за обычные слесарные приспособления.
Заперев гараж изнутри, Вождь уселся на табурет, внимательно наблюдая за тем, как продвигается сборка. Человек в комбинезоне и шапке с козырьком, одетой задом наперед, дышал тяжело, как будто бежал стометровку. Он действительно старался делать все как можно быстрей и, судя по темпу, репетировал сборку уже не в первый раз.
Сейчас он ставил фрикционный диск сцепления с кожухом на установочные штифты, совмещая заранее нанесенные метки. Сцентрировав диск, затянул болты крепления и перешел к установке КПП.
– Время засекал? – спросил Вождь.
– Начал в тринадцать пятнадцать, – коротко выдохнул человек в комбинезоне.
– Нормально, Денис. Только про качество не забывай. Качество еще важней, чем сроки.
– Кто придумал это чудо-юдо? Небось решил вспомнить свой детский конструктор? Оно же развалится на ходу.
– Полчасика проедет, а больше и не потребуется. Потом поставят в музей городской полиции. Бывал там?
– Да ну. Чего я там не видел?
– Большей частью, конечно, туфта. Рецидивисты прошлого в профиль и анфас, страницы старых архивных дел, наручники всех фасонов, кандалы. Лично мне понравилась только «железная дева». Средневековое орудие пыток, вроде литого футляра для человека, утыканное изнутри шипами.
Вместо движка Денис закрепил пустой корпус. Тем не менее стал подводить требуемые шланги, разъемы и тросы к головке цилиндров и дроссельному патрубку, подсоединять нужные провода.
– Сколько, вы говорите, настоящий весит?
– Друзья помогут, пуп не надорвешь.
Дождавшись окончания сборки, Вождь придирчиво осмотрел транспортное средство со всех сторон.
– Надеюсь, не я его буду вести? – поинтересовался Денис, вытирая руки ветошью.
– Ты у нас повезешь товар. Слабовата у тебя водительская квалификация, чтобы вызывать огонь на себя.
– Ничего, я не в обиде… На хрена я руки вытираю, сейчас же все равно разбирать. Раз уж вытер, попью кофейку, – подойдя к столу, Денис взялся за небольшой китайский термос. – Налить вам, Вождь?
– Я только что пил в кафе двойной «экспресс».
– Тогда молчу. После пражского кафе мой растворимый – помои.
Несмотря на такую
