Из списков части исключён - Владимир Мищенко
– Далеко пойдем?
– Как раз вдоль оврага к тому леску, потом – к озеру и домой.
– Отлично. А то я кваканье лягушек слышу, а самому дойти туда лень.
– Ну и зря. Я туда часто хожу. Там рыба неплохо клюет.
– Так там и рыба есть?
– Ну, рыбаки ее рыбой не назовут. Иногда даже с ладошку поймаешь.
– А остальные? Они, что все больше ладошки?
– Хм. Хорошо бы было. Ты посмотри, по полю как – будто рота солдат прошла.
Действительно, было ощущение, что нашу дорогу, собственно, наша “дорога“ была прямо по наливающимся соком озимым растениям, пересекала вытоптанная полоса шириной метров в пять. Я огляделся. Эта полоса начиналась или, вернее, терялась справа в лесочке и слева – в недалеком овражке, поросшем лесом и кустарником. Щенок бегал по этой полосе, принюхивался и о чем-то лаял. Я говорю “о чем-то“, потому как надеюсь, что люди когда-нибудь поумнеют и смогут понимать, о чем с ними говорят животные. Весь мир создан для человека, и мы не имеем права не понимать тех, кто создан служить и помогать нам. Я наклонился к земле, так как солдатские сапоги должны оставлять глубокие следы, а кому, как не им ходить здесь строем. Садоводы протоптали себе тропинку в стороне. Они все практичные люди. Особо, когда тащат на себе два пуда урожая до электрички. Приглядевшись, я действительно увидел следы каблуков, а кое-где и обуви целиком. Но дело было в том, что средняя длина отпечатков была около пяти – восьми сантиметров. Да, да! Именно так! А один каблучок так вообще около одного сантиметра! То есть владельцы этой обуви были ростом до моего колена плюс – минус пять сантиметров. Фантастика! Когда я поднял голову, сосед был уже метрах в десяти и ждал меня.
– Я чуточку задержусь. Только посмотрю, куда они в овраг пошли и догоню вас. Идите. Я быстро догоню.
Сосед как-то махнул рукой: то ли соглашался, то ли удивился, но повернулся и пошел дальше. А я пошел по проторенной дорожке в прямом смысле этого слова. Чуть дальше что-то привлекло мое внимание.
– А что это здесь беленькое чернеется?– Я иногда люблю поговорить сам с собою. Есть общительные люди, которые не могут жить без общества. Есть те, кому просто необходимо иногда побыть одному. И как раз такие люди иногда и говорят сами с собою. У них это не признак сумасшествия, а способ общаться с имеющимся на данный момент обществом. Ну и что, что это собственное “эго“. Но, возвращаясь к нашей теме, в траве лежал маленький колпак с крохотульками колокольчиками. Я попробовал всунуть в него кулак и смог это сделать в натяг.
– Мистер клоун – мальчик с пальчик? Это реальное подтверждение того, что есть. Ибо, что есть, то есть, а что было, то уже прошло. Логично. Но, судя по качеству этих колокольчиков, звонарных дел мастера у них продвинутые. Ах, как звучат! Повешу на двери. Будет получше всяких фен-шуевских трубочек.
Я сунул колпак в карман рубашки и пошел дальше. Погода заметно улучшилась. Причем довольно быстро: утих ветер, солнышко стало ласковым. Ощущение легкой грусти, как будто что-то потерял или забыл, прошло. Наконец я подошел к склону оврага. Нижние ветви деревьев и кустарник были явно срезаны ножами, чтобы не мешали спускаться. Уж лучше бы они были повыше ростом. Ничего не поделаешь: назвался груздем – иди в лесок. Я и пошел, вернее, поскользил – побежал, естественно, не успевая увернуться от бьющих по лицу веток. Немного отдышался внизу и снова вперед, в смысле вверх. Откосы оврага крутые, но подниматься проще, так как ветки уже помогают. Если за них не держаться, убежишь вниз моментально. Люди на Эверест восходили, а я, что, хуже что ли. Итак, я на верху.
– Вах, вай мэй, матка боска, мама миа! Что это! – небольшая поляна, размером с мою квартиру, оказалась полем брани или, вернее, побоища. По всему полю, за исключением небольшой полосы, выходящей на колхозную проселочную дорогу, огибающую поле, лежали маленькие человечки. Я огляделся и понял, что здесь произошло. Когда по полю шел отряд, за которым последовал я, его, очевидно, засекли разведчики противника и устроили засаду с этой стороны оврага. Собственно, догадаться, что воины из оврага придут сюда, было не трудно, так как сбоку поляны бил источник, ручеек которого буквально в двух шагах терялся в траве. Тем не менее, кто-то из садоводов нашел его, так как рядышком на дощечке стоял граненый стакан. Таких сейчас в магазинах не найти. Утомленные переходом солдаты пришли на водопой, где и нарвались на стрелы врага. Человечков пятнадцать, если не больше, даже не успели вынуть мечей их ножен. Дальше все шло по отработанной веками схеме – рубка не на жизнь, а на смерть. Я, как военный, хоть и в запасе, план оценил и одобрил. Хороший командир всегда бережет своих солдат, тем более эти шли, то есть были захватчиками. Хотя… судя по одежде противников, я бы подумал, что это отряд Степана Разина пошел войной на римскую центурию, то есть роту по-нашему. Я думаю, вы меня понимаете. Нет? Тогда поясню. Мой отряд, это выражение, естественно, образное, был одет, как крестьяне в сюртуки, пиджаки, брюки – штаны. Да и те кое у кого заплатанные. Зато их противники – это явно профессиональное войско: шлема, плащи, нагрудники. Ну, точь в точь римские легионеры. Да и вооружение у них получше. По крайней мере, ни у кого нет молотов и дубин, как у моих. Ну, вы понимаете у кого. Но неужели они все погибли? Куда же увезли раненых? Я начал внимательно осматривать поле брани. Оказывается, раненые были. Причем с обеих сторон. Но, видимо, они испугались и претворились мертвыми. Я их испугал еще больше, чем вражеский отряд. Бедняги, у них ведь рубленные и колотые раны, а это так больно, и они истекают кровью. Надо как можно быстрее оказать им первую медицинскую помощь. Я решил их сначала рассортировать, то есть отделить раненых от убитых. Поэтому стал челноком ходить по полю, выискивая живых. Разумеется, я всех складывал рядышком – какая мне разница. Собственно, они тоже не возражали. По крайней мере, не дрались. Может, у них уже сил больше не было. У некоторых были сильные кровотечения, поэтому я
