Кара Джеврие - Любовь Бортник
– Да. Мы наконец подошли и к этой теме. Глава крупной группировки, которая занимается ничем иным, как убийствами на заказ.
– Киллеры?
– Именно.
– Целая группа киллеров?
– Они имеют в "штате" много людей. Наводчиков, разведчиков, снайперов…
– Имя главаря известно? – вопросы задавал только Али, остальные внимательно слушали, переводя взгляд с начальника на Али и обратно.
– Это имя главаря или это только название их группировки, пока понять точно не удалось. Но при любом раскладе цель известна – Кара Джеврие.
Бегюм скосила бровь, сузила глаза и снова поджала губы в кривой улыбке.
1997 год. Стамбул
Пожар в машине обратил на себя внимание всех стоящих рядом мужчин в чёрных пиджаках.
– Бураааак! – кричал тучный мужчина, вырываясь из рук подчинённых.
– Бурак! Идите туда, там мой сын! Скорее! Он не может погибнуть!
Мужчина вырвался из цепких рук, но взрывная волна отбросила его далеко от горящей машины.
– Бурааак! Сынооок!
2017 год. Стамбул
– Для тебя это не стало новостью, а , Бегюм? То, что ты назначена руководителем группы. Для этого начальник вызывал тебя?
–Если уже догадался, зачем спрашивать?
– Зачем так злиться, девчонка? Я ведь на твоё место не претендую, а даже доволен, что именно ты встанешь во главе нас.
– Ну ты и подхалим, Али Сонмез. Нетерпимый подхалим!
Молодые люди переглянулись, поулыбались и снова сели за работу. Их столы были перпендикулярны друг другу. Поднимая глаза, Бегюм видела перед собой профиль Али, который почему-то всегда в такой момент поворачивался к ней, и они вот уже 3 месяца вот так встречаются взглядами. Иногда они даже улыбались друг другу.
Когда Али перевели из Анкары в Стамбул, по его собственному запросу, сбылась ещё одна его мечта. Нет, он не хотел переехать в Стамбул, он хотел бежать из Анкары. Из города, который всегда был для него удушливой ямой. В нём он не просто чувствовал себя одиноким, он был один по факту. Город, в котором родители оставили его ещё десятилетним мальчишкой. Город, который не давал ему осознать своё существование. Он мог выбрать любой город для переезда – ему в любом случае стало бы легче – но в Стамбул его будто привела сама судьба.
2000 год. Стамбул
– Джеласун, вот уже 3 года прошло, а никто так и не пришёл за ребёнком. Может, не будем его отдавать? Он ведь нам как сын.
– И не говори. Что там ты, я даже уже его как своего люблю. Но эта тишина и правда не к добру.
– Папа, там какие-то люди. На улице. Их много, и они поднимаются к нам в дом.
– Джеласууун! Ты ответишь за смерть моего сына!
Дверь в дом выбили мужчины в чёрных пиджаках.
Женщина стояла со скатертью в руках, со страхом глядя на маленькую Джеврие и её названного брата.
Прогремели выстрелы, мужчина и женщина упали на пол, а над детьми завис огромный серебряный револьвер.
2017 год. Стамбул
– Есть!
– Али, не обязательно кричать на весь отдел, если ты впервые выиграл партию в компьютерные нарды.
– Ну нет, Бегюм, я обычно раскладываю пасьянс, – снова не смог отделаться простым опровержением молодой человек, – до нард я ещё не дорос.
– У тебя есть что рассказать шефу?
– Есть. Как думаешь, попросить у него новую служебную машину или отдельный кабинет?
– Если хочешь вылететь с работы, проси и то и другое.
Али постучался к шефу и с нетерпением стал ждать, пока тот разрешит войти.
– Начальник, кажется мы напали на след. Я напал.
– На след Кара Джеврие? Ну-ка выкладывай, что у тебя там.
Парень кинул на стол начальника распечатки, а на магнитной доске стал рисовать схемы, в центре которых были фотографии.
– Демир Озтюрк. Глава завода по производству медикаментов. Единственный выживший после попытки Кара Джеврие исполнить заказ Кемаля Тугутлу – главы фармацевтической компании, конкурирующей с компанией Озтюрка. После покушения он исчез. Испарился. В Стамбуле его больше никто не видел. Оказывается, когда я ещё работал в Анкаре, он проходил у нас по одному делу свидетелем. Вероятно, сейчас его местонахождение именно Анкара. Найдём его – найдём того, кто в него стрелял – найдём Кара Джеврие.
– Что с этим Кемалем Тогутлу? Через него удалось что-то пробить? Через него к Джеврие будет подобраться гораздо легче.
– Был осуждён за покушение на 18 лет, но через месяц после того, как его упекли за решётку, в камере, где он сидел, произошла потасовка в результате которой он скончался.
– Джеврие не захотели оставлять свидетеля. Но почему же они промахнулись с Озтюрком, почему бросили это дело на полпути?
– Если вы спрашиваете у меня, а не разговариваете с самим собой, то я попробую ответить. Я уверен, что сразу после покушения Озтюрк сбежал в Анкару. По нашему делу он проходил как Муса Огюз. Человек подделал паспорт. Всего-то. По имени я бы не узнал его, но у меня хорошая память на лица. Человека всегда выдаёт его взгляд. Вероятно, Кара Джеврие не нашли его именно из-за поддельных документов. Так же я установил, что в Анкару он прибыл уже как Огюз, а значит билеты покупал на это имя, которое для Кара Джеврие было не знакомо.
В кабинете повисло молчание. Напряжение нарастало.
– Молодец, Али. Это огромный шаг в расследовании. Нужно отправить запрос в Анкару, пусть поищут нам этого Озтюрка, или Огюза, или как он там теперь называется. Отправь запрос и как получишь ответ, немедленно сообщи мне.
– Как прикажете, начальник.
На лице Али сверкала улыбка, но не от того, что начальник наконец похвалил его. Он помог расследованию, он стал на шаг ближе к поимке преступников – этого он и добивался. Что значит быть полицейским? Для Али это значило быть честным и порядочным человеком, и уж если выбрал эту профессию, то будь добр, исполняй свои обязанности достойно и в рамках закона.
– Вообще-то, я руководитель нашей группы. Сделай одолжение, поведай нам о своём расследовании.
– Не злись, девчонка, я ещё не привык что ты начальник.
– И хватает же тебе смелости так обращаться ко мне.
Али подошёл к Бегюм и их разговор можно было считать приватным. Некоторые обратили на это внимание, но сразу отвели любознательные взгляды, как только Али осмотрелся по сторонам.
– Ну тогда, пока я в запале, решусь ещё на один опрометчивый шаг. Не сходишь сегодня со мной в кафе? Если захочешь, можем поговорить исключительно о
