Дон Пендлтон - Возвращение к истокам
— Я же говорил тебе, если повезет — до рассвета.
Дождь усилился, и Таррин поплотнее запахнул на груди плащ.
— Вот и давай тогда поговорим на рассвете, — предложил Болан.
— Не пытайся за это время выкинуть какой-нибудь фортель, — предупредил Таррин. — Ради меня рисковать вовсе ни к чему.
— Не учи меня жить.
Таррин коротко усмехнулся. Сверкнувшая молния на миг выхватила из темноты надгробный камень с четко выбитой надписью: «БОЛАН»...
— Да, уж кому кого учить... — задумчиво пробормотал тайный агент. — Может, ты все-таки объяснишь, что затеваешь на этот раз?
Болан пожал плечами.
— Постараюсь купить для тебя еще немного времени в организации, мой бедный мафиози, — с угрюмой улыбкой ответил он. — Теперь нам придется играть с листа. А то и просто на слух.
— Тебе, похоже, неизвестно само это слово — «конец». Во всяком случае к себе ты его примеривать не приучен, — вздохнул Таррин. — Ну, хорошо, подождем до рассвета. Порядок действий — прежний?
Болан утвердительно кивнул:
— Через пять минут по прошествии каждого часа подавай мне сигнал, пока все окончательно не определится.
Друзья крепко пожали друг другу руки.
— Не сдавайся, Лео, держись, — ободряюще произнес Болан.
— У меня нет другого выхода, — в тон ему ответил тайный агент. И с этими словами быстро исчез в дождливой ночи.
Облокотившись на семейное надгробие, Болан задумчиво глядел ему вслед.
Что и говорить, не очень-то веселым получилось возвращение домой. Но надо принимать реальность такой, какая она есть. Здесь когда-то он начал свою борьбу и здесь рано или поздно ее и закончит. И тогда навеки упокоится вот под этой плитой. Но — не сейчас. Еще не время.
Он не был готов возвратиться домой навсегда, хотя фамилия его уже и значилась на надгробной табличке. Маку Сэмюэлю Болану предстояла тяжкая и очень важная работа в бесконечном «Настоящем», которое давно превратилось для него в синоним слова «Ад». А соответствовало «Прошлое» и тем более «Будущее» понятию «Рай», он попросту не знал. И даже старался не думать об этом.
Выжить можно было только сейчас. Иначе говоря — в Аду.
Если угодно, это была философия Палача. И каждый шаг по тропе войны лишь подтверждал ее справедливость.
Возвращение домой — своего рода итог, жирная черта, проведенная под всей прежней жизнью.
Мак Болан пока не смел себе позволить эдакую роскошь. Не смел и не хотел.
Глава 1
Только-только минуло десять вечера, но в большинстве домов свет уже погас. Редкие автомобили, словно тени, медленно проплывали по скользким мокрым улицам, да изредка вдалеке перетявкивались осипшие псы. На тротуарах не было ни души.
В сотне футах от дома Таррина, заглушив мотор, неприметно стоял радиофицированный автомобиль с двумя чопорными на вид пассажирами. На ближайшем перекрестке застыла еще одна такая же машина.
Люди, сидевшие в кабинах, не числились полицейскими, равно как и не являлись местными жителями.
Однако Болан хорошо знал этих людей. Гончие псы из ада, поджидающие жертву вдоль всего пути, на котором велась смертельная игра...
Оценив обстановку, Болан вернулся к своей машине, оставленной на порядочном расстоянии от пустующего дома Лео Таррина, сел за руль и не спеша покатил по улице мимо затаившихся наблюдателей.
Чуть погодя он свернул в переулок и по нему выехал на улицу, куда выходил задними дверями дом Таррина. Болан вел машину уверенно и не торопясь, стараясь ни одним своим движением не вызвать подозрений. Ключ лежал в условном месте. Болан отпер дверь и проник внутрь. Зажег единственную лампочку на первом этаже и, быстро поднявшись на второй, включил свет в спальне и ванной. Все это он проделал быстро и четко, после чего тем же путем покинул дом и, вскочив в автомобиль, немедленно отъехал прочь.
Очень скоро здесь появятся первые охотники.
Но теперь они будут играть в ту игру, правила которой диктовал Мак Болан.
Объехав злополучный перекресток, он остановился на углу и тотчас перебрался на заднее сиденье, выставив перед собой грозный ствол «беретты». Двое соглядатаев из машины неподалеку напряженно повернулись в его сторону и тотчас получили по пуле «парабеллум», которые буквально разнесли им черепа.
Болан перегнулся через сиденье, включил зажигание, поставил машину на ручной тормоз и ретировался из кабины. Так же тихо он устранил еще двух гончих псов и затем растворился в темноте напротив дома Таррина.
Ожидание оказалось недолгим. Минут через десять, чуть притормозив около наблюдательного автомобиля, к подъезду подкатил огромный лимузин «кадиллак», набитый людьми.
Сквозь беспрерывный дождь, низвергающийся с черных небес, было очень трудно что-либо разглядеть, тем не менее Болан заметил, как из лимузина, едва тот остановился, выскочили восемь человек: четверо сразу помчались к задней двери, а еще четверо расположились на площадке у парадного подъезда. Водитель остался в автомобиле.
Выждав несколько секунд, двое бандитов выстрелами из обрезов высадили входную дверь и ворвались в дом. На какую-то долю секунды их фигуры четко обозначились на фоне освещенной передней и сразу же исчезли из вида.
Двое оставшихся у подъезда в напряжении замерли, направив дула своих обрезов на окна второго этажа. Но там все было тихо.
Болан мысленно вознес благодарность Небесам за то, что Лео Таррин вовремя покинул этот дом, дом-ловушку. Ибо здесь работали профессионалы, и бедняга ничего не сумел бы им противопоставить.
Тем временем, прочесав весь дом, боевики вышли наружу.
Пользуясь темнотой и проливным дождем, Болан подобрался к головорезам почти вплотную. Теперь он мог отчетливо слышать все их разговоры.
— В доме пусто, Марио, — доложил один из них.
— И через заднюю дверь никто не выходил, — добавил другой.
— Надо спросить у наблюдателей.
— Вот и давай, Эдди. Сбегай и спроси у Коротышки Джо.
Здоровенный громила сбежал по ступенькам и быстрыми шагами направился к наблюдательной машине на перекрестке.
Болан видел, как парень рывком открыл дверь, в салоне зажегся свет, затем дверь резко захлопнулась, и малый бегом устремился назад.
Не доходя до общей группы ярдов десяти, он громко выкрикнул:
— Черт, им там посносили головы! Слышишь, Марио?
Низкий голос от парадного подъезда немедленно приказал:
— Убрать их!
Двое боевиков моментально устремились к автомобилю на перекрестке, а остальные, не произнося ни слова, забрались в лимузин. Минуту спустя заревели двигатели, вспыхнули фары, и обе машины умчались прочь.
Болан тотчас уселся за руль и последовал за ними. Так, наконец-то они обнаружили трупы и во втором наблюдательном автомобиле. Очень хорошо. Чуть подотстав от кавалькады машин, но не теряя их из вида, Болан попытался проанализировать недавние события.
Почему эти головорезы выбрали именно Питтсфилд? Что здесь случилось?
По городу гуляли слухи, будто сюда прибыли двадцать самых отъявленных головорезов — по десять из Бостона и Олбани.
Счастье Лео Таррина, что тот вовремя среагировал. Иначе и он сам, и его семья валялись бы, распотрошенные, в собственном доме.
Маленький полицейский из Питтсфилда по имени Лео Таррин никогда не сумел бы управиться с двадцатью отборными боевиками. Самое большее, что он мог бы сделать — это попытаться засадить их всех в тюрьму, где им предстояло бы гнить долгие-долгие годы. Но для подобной операции помимо удачного стечения обстоятельств требовалось еще время, много времени, а его-то как раз у Таррина не было вовсе.
Впрочем, и большой мафиозный босс по имени Лео Таррин вряд ли что мог поделать с нагрянувшими головорезами. Таррин работал с сутенерами, букмекерами, людьми, близкими к политическим кругам, с теми представителями преступного мира, которые давали деньги взаймы под очень высокий процент, которые подкупали других и сами брали взятки, — среди этой публики больше полагались на быстрые мозги, нежели на откровенную грубую силу. Они не выставили бы и дюжину полноценных боевиков. Мак Болан собственноручно разрушил империю Серджио Френчи, превратив западную часть штата Массачусетс в чистую, как ему казалось, территорию. Прежние структуры были сломлены и не подлежали восстановлению.
Единственным, кто выжил в той мясорубке, оказался Лео Таррин.
Оджи Маринелло, этот старый дикарь из Нью-Йорка, обследовал территорию и признал ее непригодной для дальнейшего ведения дел. Тут-то Лео Таррин и провозгласил себя боссом этого проклятого богом места.
Разумеется, это было чистой воды самоуправством, поскольку только Совет мафии мог назначать своего человека управлять тем или иным районом, а боссы Организации вовсе не склонны были удовлетворять территориальные претензии Лео Таррина. Таким образом, Питтсфилд превратился в своего рода изолированную область в рамках преступной империи, не только не обладавшую представительством в Совете, но и игнорировавшую все причуды и указания нью-йоркских главарей.
