Альберт Байкалов - Стреляю на счет три

– Филин, это Туман, как слышишь? Прием.

Антон встрепенулся. Его насторожило, что майор говорит почти шепотом.

«Может, простыл?» – мелькнула мысль.

– Я – Филин, слышу хорошо, – отозвался он и приподнялся, пытаясь увидеть Туманова, который на пару со Стропой устроился правее его и Дрона.

– На три часа слышу выстрелы и женские крики, – доложил Туман.

Антон сдвинул пальцем головной телефон и повернул голову в направлении, которое указал майор. Действительно, там звучали какие-то невнятные голоса.

– Что за чертовщина? – Антон примерно попытался определить расстояние. Выходило, с учетом леса, около километра. Он восстановил в голове карту. В той стороне, откуда раздавались крики, была деревушка, рядом с ней проходила грунтовая дорога. Но все это было гораздо дальше того места, где взывали о помощи.

Снова резанул слух женский крик. Через несколько мгновений оттуда же донесся мужской смех.

– Ну что, командир, так и будем сидеть? – раздался голос Дрона. Он услышал доклад Тумана и проснулся.

– У нас задача, которую никто не отменял, – процедил сквозь зубы Антон.

– Учебная, – вставил кто-то.

– А ты не подумал, что и крики эти тоже кто-то в учебных целях издает? – вспылил Антон, пытаясь по голосу угадать, кто бросил в эфир это слово.

– Думаешь, ловушка? – догадался майор.

– Хрен его знает, – Антон неожиданно заколебался. А вдруг там действительно кого-то убивают?

Он приподнялся на локтях:

– Группа, приготовиться к движению!

Эфир ожил звуками. Кто-то тихо выругался, что-то скрипнуло. Послышался кашель, шарканье. Звякнул автомат. Сверхчувствительные микрофоны передавали в эфир даже дыхание спецназовцев.

Дрон встал на колени, быстро свернул спальный мешок и пристегнул его к рюкзаку.

Антон посмотрел на часы. До разрешенного времени выхода на связь еще четверть часа. Значит, вся ответственность за принятое решение ляжет на него. Впрочем, ничего не менял и доклад генералу Родимову. Антон заранее знал, что тот скажет. За многие годы совместной службы они стали даже думать одинаково. Родимов никогда не отменял решения подчиненных, считая, что на месте виднее, как поступить.

– Это Глухой, снял сигнальные мины, – прохрипел наушник голосом Глушенкова.

– Понял, – ответил ему Антон.

– Это Стропа, свои тоже снял, – скороговоркой отчитался чеченец.

– Хорошо, – бросил Антон и посмотрел в сторону стайки росших от одного корня берез. – Туман!

– Слушаю, – отозвался майор.

– Твоя пара и Джин с Глухим выдвигаетесь на шум. Проверяете, что там, и выходите в район деревни Маково. Место встречи – развилка дорог на южной окраине. Остальным задача прежняя. Головной дозор – Вишняков.

– Я!

– Замыкает походный порядок Шаман.

– Понял, – отозвался старший лейтенант Шамсуров.

– Вперед!

– Асламбек Магомадов, – пробубнил себе под нос дежуривший при входе в районную прокуратуру милиционер, записывая паспортные данные стоящего в коридоре посетителя. – Чеченец?

– А что, если так, то не пустишь? – усмехнулся невысокий, смуглый мужчина с подернутыми сединой висками.

На нем был одет серый в полоску костюм. Воротник бежевой рубашки подпирал черный в крапинку галстук.

– Да нет, почему? – милиционера покоробила нагловатая самоуверенность посетителя. – Просто спросил.

– Зачем спрашиваешь, если знаешь? – Казим покачал головой. – Документы в руках держишь!

Лейтенант вложил в паспорт пропуск и протянул в окошко Казиму.

– Второй этаж, четвертая дверь по правой стороне.

– Спасибо, – кивнул чеченец, убирая паспорт во внутренний карман пиджака и направляясь через турникет.

Сразу за ограждением его поджидал сержант в бронежилете и с металлоискателем в руке.

– Железные предметы выложи на стол, – скомандовал милиционер.

– У меня только осколки, – скривил улыбку Казим.

Сержант провел прибором вдоль туловища со спины по животу и ногам.

– Проходите.

– Где у вас туалет? – Казим вопросительно посмотрел на милиционера.

Он прекрасно знал, как пройти, но спросил специально, чтобы не было лишних вопросов, когда вначале он направится не туда.

– Ты сюда за этим пришел? – недовольно проворчал сержант и показал металлоискателем направление. – Пройдешь по коридору до конца. Последняя дверь. Увидишь.

С середины лета в прокуратуре шел ремонт. Почти все материалы и инструменты рабочие проносили через запасной выход, расположенный с торца здания. Сразу за ним был небольшой дворик, где под навесом стояли служебные машины. Его охранял один сотрудник милиции с автоматом. Но самое главное, строителей, которые работали здесь уже не первую неделю, никто особо не проверял. Сегодня один из них пронес в здание пистолет с глушителем. Да не какую-то хлопушку, а «стечкина». Любимое оружие Казима по прозвищу Молчун. В его обойме в два раза больше патронов, чем у «макарова». Казим отлично владел этим пистолетом и был уверен, что не только разделается со ставшим уже ненужным Сарповым, но и уйдет из прокуратуры через этот самый дворик.

Операция готовилась не один день. Казим долго продумывал план покушения, просчитывал один за другим варианты устранения неугодного прокурора. Поначалу он собирался устроить на Сарпова засаду, когда тот по каким-то делам отправится в областной центр. Потом и вовсе решил заявиться к нему домой. В конечном итоге его не устроил ни первый, ни второй способ сведения счетов. Казим, устраняя прокурора, не просто проводил очередную акцию устрашения. Это еще была и его личная месть, и Молчун хотел устроить все таким образом, чтобы Сарпов умирал медленно и видел, от кого он принял смерть.

Когда Казим узнал, что в здании прокуратуры начались ремонтные работы, он понял, что это сам Аллах дает ему шанс. Неделя ушла на то, чтобы среди строителей найти нужного человека, который согласился бы пронести в здание оружие. Это не составило большого труда. Мовлет Устарханов не в силах был отказаться. Ведь двое его несовершеннолетних сыновей давно зарабатывали деньги, помогая моджахедам устанавливать у дорог, по которым ездили федералы и милиция, фугасы. Тем самым они сделали своего отца их заложником. Мовлету прозрачно намекнули, что может случиться с ним и детьми, если власти узнают, от чьих рук на протяжении полугода умирали и калечились ни в чем не повинные люди. Посулили хорошие деньги, на которые он мог прокормить свою большую семью несколько месяцев. Да еще пообещали, что помогут, если на него падет хоть тень подозрений.

Помещение туалетной комнаты оказалось разделенным на две половины. В первой, на стене, была раковина и зеркало. Во второй – кабинки. Казим повернул на дверях небольшой никелированный рычажок в положение «закрыто», подошел к мусорному контейнеру и откинул крышку. Брезгливо скривил губы и заглянул внутрь. Сбоку, как и было оговорено, под кусками разбитой кафельной плитки лежал пластиковый пакет. Казим быстро вытащил его, вынул оттуда пистолет и сунул за пояс под пиджак. Пакет скомкал, убрал обратно. В это время кто-то подергал за дверную ручку. Он замер. Шаги удалились. Казим облегченно перевел дыхание. Разглядывая в зеркале свое отражение, помыл под краном руки. Двумя пальцами вынул из кармана платок, тщательно вытер их. Посмотрел на часы. До обеденного перерыва оставалось двадцать минут.

Казим поднялся по лестнице и направился по коридору. У дверей с табличкой «Сарпов В.Ю.» остановился. Одернул пиджак, оглянулся по сторонам и постучал.

– Здравствуйте! – он улыбнулся немолодой женщине с повязанным на голове платком, сидевшей за установленной поперек приемной стойкой. – Начальник у себя?

– Да, конечно, – она кивнула. – Как представить?

– Асламбек Магомадов, – он четко, почти по слогам, назвал свою фамилию. – Я записывался.

Женщина надавила на кнопку селектора.

– Виктор Юрьевич, к вам гражданин Магомадов.

– Хорошо, пусть заходит, – раздался знакомый, с болезненной хрипотцой курильщика голос.

Казим почувствовал внутреннюю дрожь. Он мечтал об этой минуте все годы, которые провел за колючей проволокой! Интересно, узнает его Сарпов или нет?

Казим набрал в легкие воздуха, будто собираясь прыгнуть в воду, и толкнул дверь кабинета.

Сарпов даже не поднял головы. Он что-то торопливо писал в лежащей перед ним тетради.

– Проходите, – на мгновение оторвавшись от своего занятия, прокурор показал рукой на расставленные вдоль стола стулья.

Казим медленно шел, разглядывая сухощавого мужчину в синей форменной одежде.

– А ты совсем не изменился, Сарпов, – не удержался и сказал Казим. – Только виски стали белые…

Сарпов перестал писать и медленно поднял на него взгляд:

– Оспанов?

– Не ожидал?

– Но… Мне сказали…

– Правильно тебе сказали, Сарпов, – Казим улыбнулся и остановился у края стола. – Паспорт у меня на имя Магомадова.